Главная » 2013 » Апрель » 23 » article_3610

---

21:17 article_3610

Ориджиналы Рейтинг: R Жанры: Слэш (яой), Романтика, Ангст, POV, Hurt/comfort Предупреждения: Непреличная лексика Размер: Мини, 7 страничек Кол-во частей: 1 Если встретите грамматическую либо стилистическую ошибку в тексте, пожалуйста, выделите ее мышкой и нажмите CTRL+ENTER. Все пропало. По щекам слезы в три ручья… реву, реву, не знаю, как тормознуть. Вот стерва! Вот стерва!... Как можно было так смачно плюнуть в мою нежную душу? Как? Не знаю. Никого больше не знаю. Никто больше не нужен. Сделала мне больно. Больно. Да, кто она такая?... Сижу здесь, в каком-то засраном переулке, глотаю слезы, глотаю слюни, как последняя девчонка… Стерва! Как ты могла?... Да, о чем я? Она ведь самое наилучшее, что есть на свете!... Она моя девченка, моя любовь, моя малая девченка… что случилось? Почему? Что я сделал? Что вышло?... Нужно бы уже подниматься… Доковыляю до такси, а дома уже поглядим… Сердечко как отбойный молоток… Больно… Нет, это я, это я последнее дерьмо – по другому ей не пригодился бы другой юноша… Я просто дерьмо. Дерьмо. — Тех, кого мы оскорбили, мы не можем терпеть после в особенности очень, правда?... – спросил кто-то совершенно близко. Я стремительно поднял голову, и увидел склонившегося нужно мной парня… Парня! Того самого! Которого лицезрел днем с ней, когда она сказала мне о том, что меж нами все кончено. 1-ая идея – уничтожить его. Это ведь все из-за него!... А он еще смеет спрашивать меня о кое-чем! Кстати, что он там произнес? — Что для тебя от меня необходимо? – да, каждое слово, верно, чеканно. — Я просто шел мимо. Хочешь кофе? — Да, пошел ты в пятую точку, уродец! – не сдержался. — Уродец? Правда? – он присел рядом, окунувшись в лучи электронного света. Его прекрасное лицо было похоже на иконописный лик, — Меня еще никто не называл уродцем. — Иди, куда шел. — Хочешь кофе? Я живу в этом доме. Хочешь, поднимемся, и я сделаю для тебя кофе? – он гласил так твердо, что у меня на миг мелькнула идея согласиться… Чего ему нужно? — Чего для тебя нужно? — Ничего. Просто… Желал с тобой побеседовать. — Мне с тобой не о чем говорить. Он вздохнул. Поднялся на ноги. — Если что, я живу в 34-й, на седьмом этаже. Я промолчал. Он оборотился и вошел в подъезд. Вот придурок. Да я его 34-ю подожгу!... Уродец. Господи! Угораздило же меня заплакать здесь, в его же дворе! А он? Чего он желал? Поиздеваться? Помучить меня?... Ну, естественно! Какой дурачина откажется попинать снова того, кого только-только спихнул с пьедестала?... Уродец. И слезы, снова эти окаянные слезы… Девчонка! Вот я кто!... Вставай! Подымай свою пятую точку! Давай, необходимо идти домой… А там мать и папа… Позор. — Слушай, я все-же снова предложу для тебя: зайдем на минуту ко мне, побеседуем… — произнес опять глас сверху. Я поднял взор: это снова был он, — Зайдем! — Иди. Ты. В пятую точку. Он улыбнулся, сверкнув зубами. — Реветь среди улицы не лучше, чем пить кофе с имбирным печеньем, развалившись на диванчике в теплой комнате. — Я не желаю ничего. Он снова присел рядом. — А чего ты хочешь? Разбить мне нос об этот асфальт? Я злорадно рассмеялся. — Мы еще день не знакомы, а ты меня уже ненавидишь. — Ты украл у меня то, что мне было дороже всего на свете. — Я не воровал, — сейчас рассмеялся он, — Она сама пришла ко мне. Все мои уговоры и просьбы не посодействовали. Она попросила, чтоб я хотя бы соврал… — О чем ты? — Да, я не собирался с ней встречаться! Меж нами никогда ничего не было, и быть не могло. Она попросила меня хотя бы подыграть ей… Не знаю, для чего. Она поклоняется мне, как какому-то богу… Хотя я никогда не давал ей повода… — Подожди… ты хочешь сказать, что меж вами ничего нет? — Конкретно. Ей просто очень этого хотелось. Но ничего не было. Мы условились впредь не видеться совсем. — Она тебя любит? — Может быть, но это чувство заблаговременно обречено. — Почему? — Поэтому, что меня не заинтересовывают девицы. Так сейчас ты не откажешься от кофе? Все упало вниз. Гортань сдавила чья-то невидимая когтистая ручища… Так ей просто необходимо было от меня избавиться!... — Идем, — он протянул руку, чтоб коснуться моей щеки, но я механично отбросил ее от себя, и может, немного стукнул. — Иди на хер пидор зловонный! – огрызнулся я, и мне вдруг самому стало как-то не по для себя – я не собирался этого гласить… Он поднялся и отступив вспять, зашагал прочь. Ночь душила меня. Означает Она втюрилась в какого-то пидрилу, бросила меня… ради пустых мгновений мимолетной близости – поцелуя и объятий с ним… абсурд… полный абсурд… А чего я сейчас рыдаю-то? Что случилось? Как-то знобко стало. А этот сукин отпрыск? Для чего я с таковой злобой прогнал его? Может, не стоило его так отпихивать?... Да пошел он! Моя боль по сопоставлению с его болью неизмеримо больше!... Уродец. Наверняка, посиживает на данный момент у себя и рыдает. Растирает по лицу слезы. Прямо как я. Да, чего я, по правде? Чего я реву?... Встаю. Прохладная стенка… Тьфу!... Что это? Дождик? Ну, это уже очень!... Я закрыл лицо руками, и снова съехал вниз по стенке. Алкоголь давал о для себя знать – у меня дрожали коленки… Все! Мне конец! Я простужусь и умру. Прямо тут. Я не встану с этого места. Пока не сдохну… Как больно… как плохо… Я сделал попытку подняться, но ничего не вышло. Я стал плакать. Машина, вырулившая из-за угла, обдала меня грязюкой из лужи. Я свалился на бок, и страшился захлебнуться в этом дерьме… Прочь! Необходимо уходить от сюда!... Необходимо хотя бы до дороги доползти… ха… да кто меня повезет сейчас в таком виде? Прохожие косятся как на бомжа!... Что делать? Черт, я промок до трусов!... Я поднялся на ноги, держась рукою за стену… Идея вертелась у меня в голове: поначалу ты стопроцентно ее игнорируешь, но с каждой секундой она занимает все в большей и большей степени места в твоем сознании… Подняться к этому педику, и хотя бы смыть с себя грязь… Да, подняться… Я сделал пару шажков до подъезда. Мне на встречу вышла какая-то дама, шарахнувшись от меня. Я открыл дверь, пачкая стенки, и свалился на ступенях, поскользнувшись на мраморном полу. Никого не было вокруг. Я с трудом встал на ноги и начал подниматься ввысь… Я позвонил в дверь. Она медлительно открылась. Он стоял на пороге. — Все-же пришел? Я темно опустил голову. — Входи. Прямо в ванную, — он указал мне на дверь. Я стремительно сбросил с себя одежку и залез под душ. Когда я смывал с себя мыло, дверь открылась, и он вошел в ванную. Лицезрев на полу кучу запятанных шмоток, он собрал их в охапку и запихнул в стиральную машинку. На меня он внимания не направлял. Я задернул занавеску и услышал его недовольный тон. — Что, думаешь, мне твоя пятая точка нагая нужна? – он хлопнул дверцей. Ха! Естественно! Чего это я? Кому вообщем нужна моя пятая точка? Если даже этому педриле плевать – то для чего она Ей? Пятая точка… Вот уродец!... Я вылез, завернувшись в полотенце. Как бы ноги держали, только противная дрожь в коленях заставляла присматривать место для передышки. Нужно же было так надраться!... Очень хотелось кое-где полежать, было надо срочно валить домой. — Иди сюда, — позвал он меня из кухни. Я пришел на клич и устроился прямо там, на диванчике. Задумывался, может, он забудет обо мне… Он мыл посуду. — Эй, юноша, — окрикнул он, — Если хочешь спать, то ложись на кровать. — Нет, спасибо, я спать не могу. Мне плохо. Меня на изнанку выкручивает… — Тошнит? — Не совершенно… — А что тогда? — Мне хуево. — Ну… бывает, — он поставил вымытую чашечку на полку, и оборотился ко мне, — Да, иди, ложись на кровать. Неуж-то ты думаешь, что я буду к для тебя приставать? — А может, я и не против… — пробормотал я, так чтоб он не расслышал. — Чего? — Не желаю я спать. Скажи, почему она так со мной, а? — Да, не знаю я… — он вытер последнюю чашечку. Меня не тошнило. В общем-то, я не так много испил, но мне было так больно, чего хотелось орать. А еще мне было малость постыдно за себя перед этим парнем. — Ты извини, что я на тебя на улице накричал, — тихо произнес я. — Хорошо, проехали, — он оборотился ко мне, ставя на столик рядом чашечку кофе с печеньем, и встал рядом с диваном, на котором я уже лежал. Он смотрел на меня сверху вниз с полуулыбкой, в какой не было издевки. — Я сволочь, я знаю, наверняка, потому она меня бросила. Ты меня прости. Я последнее дерьмо, — гласил я, и не мог тормознуть, меня несло. Хотелось уничтожить себя. — Успокойся, пожалуйста. Меня, кстати, зовут Айман. — Рон, — ответил я. Он наклонился ко мне и пощупал рукою мой лоб, — Ты что-то дрожишь… Температуры вроде нет. Лихорадит? Я вдруг сообразил, что и в правду дрожу, но причина этому была быстрее в том, что этот прекрасный юноша распространял вокруг себя некий очень знакомый и ласковый запах, от которого у меня обычно вставал член. И к тому же когда он приблизился, я вдруг ощутил какую-то убийственную тягу к нему, а это для меня было потрясением. Чтоб я желал парня? Я даже до конца не разобрался в этом чувстве, но главное что я сообразил, что мне небезопасно находиться рядом с ним. Я сцепил руки в замок и зажмурился, а позже снова взглянул на него, но наваждение не проходило. А запах… это были ее духи, я вспомнил. И очередное – когда он стоял, через его тонкие спортивные темные шорты, сексапильно обтягивающие пах, выступало впечатляющих размеров достоинство, что меня до крайности смутило. — Нет, я просто умираю, — проговорил я, умоляя себя на уровне мыслей не мыслить о парне. Какого черта я о нем вообщем думаю? — Скажи… для тебя моя пятая точка правда так безразлична?... – спросил я, удивившись себе. — Приставать я к для тебя не буду. Не возлагай надежды, — усмехнулся он. — У тебя кто-то есть? — Может быть. — Означает — нет. — А для чего для тебя знать? — Просто, — я отпил кофе, а он сел на край дивана. — Отлично. У меня никого нет. — У меня тоже, — подытожил я. Он поглядел на меня с энтузиазмом. Позже он поднялся и возвратившись через минутку протянул мне какую-то одежку. Я сбросил с себя полотенце, и потянулся за майкой. А он, вдруг, бросив ее мне, отвернулся. — Что с тобой? – опешил я. — Ничего. Одевайся резвее. Я натянул на себя трусы, и злополучную майку, и сделав пару шажков оказался за его спиной. — Так моя пятая точка совсем-совсем для тебя безразлична? – спросил я опьяненным голосом. Он вдруг обернулся, и поглядел мне в глаза. Мне стало жутко. — Ложись. От такового количества выпивки у тебя уже котелок не варит. — Варит! – разозлился я, — Поцелуй меня, а? Он улыбнулся. — Да ты позже скажешь, что я тобой попользовался. Иди, блин, спи, говорю!... Я фыркнул, и просто схватив его поцеловал сам. Со мной такое было впервой. Я желал ощутить, что ему это приятно – только тогда я отпустил бы его, решив, что я «попробовал, но не понравилось». А он!... Он не то, что не ответил на поцелуй, он оттолкнул меня. А позже схватил за руку и потащил в спальню. Там он пихнул меня на кровать, а позже выключил свет и ушел. Я лежал в мгле. И рыдал. Нет, никому я не нужен. Даже этому красавчику-педику… Даже ему!... Мне было так больно и сиротливо, что я начал плакать в глас… Он, естественно, не выдержал, и пришел назад. — Ты чего, охренел что ли? — Я никому не нужен!,.. – завыл я, — Никому!... — Эй, ты что? – он снова сел рядом, гладя меня по голове, — Не плачь, не нужно… — Никому я не нужен… Даже для тебя я противен… мне так плохо… — Слушай, кончай ныть? Хочешь, чтоб я тебя трахнул? Днем, я уверен, ты мне спасибо не скажешь. В наилучшем случае сбежишь, будто бы для тебя все приснилось… Я приподнялся на локтях. — Просто поцелуй меня… Неуж-то тебя необходимо упрашивать? Это я натурал… — Ну и что. Что мне – кидаться на каждого парня?... Он встал и прошелся по комнате. — И если ты бисексуал, это не означает, что Я согласен. И вообщем… Ты очень уж отвратительного обо мне представления, если думаешь, что я стану делать твои приказы!... Я поднялся. — Извини. Тогда я ухожу. Пойду, спрыгну с десятого этажа. Он метнулся к постели. — Послушай, юноша! Не испытывай моего терпения! Спи крепким сном! Отлично, если хочешь, я поцелую тебя на ночь в губки, но один раз! – он наклонился, и я ощутил, как жгучая волна удовольствия захлестнула меня… как удивительно и приятно было чувствовать его губки…. Он оторвался от меня, прошептав севшим голосом «спокойной ночи», ушел. Я заснул. Разбудил меня мягкое продавливание кровати. Я открыл глаза, и увидел, как он, забравшись под одеяло, отвернулся в другую сторону. Он пришел!... — Обними меня… — шепнул я. Он удивленно обернулся, — Я не опьяненный. Я честно… Он обернулся и некое время молчком смотрел на меня, а позже вдруг накинулся, целуя в шейку. — Прости, но я не могу сдерживаться… Ты сам… Ты сам говоришь это… я не могу отрешиться… я не могу отрешиться от тебя… Я ощутил, что по моему телу проносятся волны чувства, от которого меня разрывало на части. Он гладил мое тело, лаского стискивая плечи, покусывал шейку, целовал, целовал меня, проводя руками по волосам… Я просто лежал, принимая его ласки… которые оказались приятны. До изнеможения приятны… И что самое главное – в нем самом что-то было кроме того, что это был юноша. Я просто чувствовал наслаждение от того, что конкретно его руки гладят меня… Конкретно его руки ко мне прикасаются… …Я пробудился в прохладном поту. По ту сторону окна сероватое предрассветное небо начинало розоветь… Я вспомнил, что вчера дополз до его кровати и видимо отрубился на ней, а последовавший опьяненный сон… был только плодом моего воображения. Я решил выискать его. С трудом поднявшись с кровати, я стал исследовать комнаты. Мой спасатель спал на диванчике. Он был еще привлекательнее, чем во сне и мне вдруг захотелось проверить, так ли приятно дотрагиваться к нему, как мне снилось. Я протянул руку и коснулся его волос. Он здесь же пробудился. — Ты чего так рано? — Просто… — я опять дотронулся до него, проведя пальцем по подбородку, от чего меня вдруг начало трясти: чувство было такое же! — Иди подремай еще… Я ощутил как дрогнуло сердечко... Во сне все эти прикосновения дошли до совершенного безумия, и я не мог позволить для себя допустить это наяву. Он приподнял голову над подушкой, а я, чувствуя жгучий стыд, провел пальцем по его груди, и здесь же отдернув руку отвернулся. Я услышал скрип пружин в диванчике, его легкие шаги и глас над ухом: — Ты себя плохо ощущаешь? Идем, для тебя еще нужно полежать, — и он взял меня под руку, а я расслабленно отдал увести себя в спальню. Когда он расправлял мое одеяло, я, в один момент утратив разум, обнял его… Он не двигался. — Что, утреннее возбуждение? – спросил он с издевкой. Я ощутил дрожь. Он оборотился ко мне лицом. Я стал дрожать посильнее. — Мне приснилось, что мне с тобой отлично… — шепнул я, держа его за талию. Он снял с себя мои руки, и отогнув одеяло лег. Я лег с ним. — Если ты не против, я досмотрю собственный сон тут – диванчик не самое комфортное место, — произнес он и заснул на моем плече, как будто так было всегда. Я лежал с одичавшим сердечком, которое рвалось прочь из груди, и в то же время с глубочайшим ублажение, как будто то, чего я желал у меня есть. Я и не увидел, как сам заснул. Мы пробудились в полдень, сплетенные, как хахали – я обымал его во сне, а он меня… — Сколько там уже натикало? – подал он сонный глас. — Да уже много… — ответил я, потягиваясь. Он поднялся с кровати и произнес, что пойдет в ванную. Я лежа вспоминал все перипетии этой ночи, пытаясь взнуздать, здесь же начавшую работать фантазию. После того как помылся и я, мы сели завтракать. — Ты выспался? – спросил он, делая глоток кофе. — Да. А ты? — Полностью. Но я повалялся бы еще в кровати… выходной все-же… — Я бы тоже. Он посмотрел на меня, прищурившись: — Пойдем? Мы залезли в кровать, кутаясь в одеяло. Я весь дрожал. Он взял книжку с ночного столика и стал читать. — Слушай, а ты… когда-нибудь спал с… натуралами? Он отложил книжку и оборотился ко мне. — Было один раз, но после чего мне пришлось длительно его успокаивать, что с ним все нормально, и что он может жить со собственной женщиной как жил… короче, это было затратно. Меня передернуло. Ну, как ему сказать? Желание мое не иссякло – только усилилось! — Я желаю тебя, — выпалил я. Он улыбнулся. — Ты чего? — Не знаю. Я желаю испытать… с тобой… — Безумный! Для чего для тебя это? Я закрыл глаза и ткнулся носом в его плечо. — Я возбужден до сего времени… — проговорил я. Он провел рукою по моему животику и ниже, соскальзывая по коже под шорты: — Матерь Божья! — Я же говорю… Он обнял меня, что привело меня в полнейший экстаз: ничего наилучшего я и помыслить не мог. — На данный момент, — шепнул он, и поцеловал меня в шейку. Я выгнулся от кайфа, притягивая к для себя его ноги. Через ткань его штанов я ощутил его возбужденную плоть. Это не отпугнуло меня. И я вдруг сообразил, что желаю его, так очень желаю… И даже не то, чтоб желаю заняться с ним сексом, как желаю его полюбить по истине, быть с ним, целовать его губки и прижиматься к нему ночами… Я ощутил к нему то же что ранее вызывала у меня Она. Даже посильнее… и по-другому… Гортань вдруг сдавили слезы. — Что с тобой? – он, нахмурившись, вгляделся в мои глаза. — Ничего… — я отвернулся к подушке, — Не обращай внимание. Он вздохнул и сел в постели. — Да, похоже, я был прав. Хорошо, пойду, займусь своими делами. Ты можешь оставаться у меня сколько захочешь. Квартира стопроцентно в твоем распоряжении. — Нет!... – выжал я из себя, и схватил его за руку, бормоча через слезы, — Ну не нужно… Почему ты так со мной… Не уходи… Я не могу… Не кидай меня 1-го… Я желаю тебя! Он резко оборотился ко мне, а позже лег и прочно обнял. Я будто бы всю жизнь вожделел конкретно этого: я ответил на его объятие, и у меня как будто груз свалился с плеч – вся горечь стала уходить, оставляя только растрепанную чувственность. Он обымал меня и гладил по голове. Я уже не рыдал. Только малость всхлипывал. Он был со мной… И это показалось мне еще более принципиальным чем что бы то ни было на свете. — Я не ухожу. Ты вправду хочешь секса? – шепнул он. — Не знаю, — ответил я, не отпуская его руку, — Желаю… — Если я на данный момент залезу рукою для тебя в брюки – ты не оттолкнешь меня? – спросил он, — Ты меня не ударишь? — Нет, — у меня затрепетало сердечко. Он вправду засунул руку под одеяло и стиснул прочно мой член. Он стал медлительно водить по нему пальцами, смотря мне прямо в глаза. Я не отводил взора. Мне хотелось, чтоб он поцеловал меня в губки, а позже навалился на меня и, ни о чем же не спрашивая трахнул в пятую точку. Я весь дрожал снутри от этой мысли, но, на самом деле, был к ней готов. Я бы не сопротивлялся…. Я бы просто не возжелал сопротивляться… Он участил движения, а позже поменял положение, и наклонившись над моим пахом, взял мой член в рот. Я чуть ли не кончил он неожиданности. Это было так здорово, так отлично, что я стал стонать. Он так глубоко пускал меня вовнутрь, что у меня кружилась голова. И все таки мне хотелось, чтоб он, применив силу, взял меня, как даму, которая не сумеет вырваться. Эти мысли возбудили меня так очень, что я был уже в нескольких секундах от оргазма. — Я на данный момент… кончу, — проговорил я меж стонами, — Слышишь?... Он выпустил меня изо рта на секунду, и сказав только одно слово: «Давай», снова взял меня полностью, и так глубоко, что я просто не мог больше сдерживаться. Я кончил ему в рот, и откинулся на подушки. Он проглотил мою сперму, и лаского посасывал мой член еще некое время, а позже оторвался от него, и смотря мне в лицо произнес: — Знаешь, если б я не знал людей, я бы наверняка, втюрился в тебя… Но я-то знаю, что ты меня через пару дней бросишь, если не через пару часиков, — он прищурился. У меня заныло сердечко. Брошу? Да я… сам влюблен, как последний придурок… — А если не брошу? – спросил я охрипшим голосом. — Бросишь, — ответил он. Я замотал головой с закрытыми очами. Если он трахнет меня, подавляя мое естественное мужское сопротивление, мою гордость, то тогда я уж точно сойду с разума... Но боже, как очень я желаю этого... — Я не брошу тебя, Айман, — шепнул я, смотря ему в глаза. Я лицезрел, что у него расширились зрачки. Боже, что делать? Пусть только все это не кончается… — Не гласи так, я начинаю веровать, — неуверенно пробормотал он. — Веруй. Я тебя не обманываю. Он сел в постели. — Знаешь, не могу я для тебя веровать, не требуй. Мы знаем друг дружку всего один денек, половину которого ты был опьянен, а другую половину находился в депрессии. Так что все эти дискуссии… — Ты будешь со мной? – спросил я невпопад. Я задал наиглупейший вопрос, но он принудил его умолкнуть. Айман медлительно оборотился и поглядел на меня. — Ты что, серьезно этого хочешь? Я прошу тебя, не устраивай здесь цирк… Я все понимаю – бывает, все люди совершают странноватые поступки… Но ты же всю жизнь был натуралом… — Будешь либо нет? – настаивал я. Айман вздрогнул. Он глядел на меня, пытаясь осознать, что там, на деньке моих глаз. — Будешь? Он наклонился ко мне. — Не играйся со мной. У меня есть чувства. Не делай мне больно, слышишь? Не нужно. Меня совсем не сложно ранить. Прошу тебя, не делай этого, — шепнул он. Я поднял руку и коснулся его щеки. — Я твой, — шепнул я в ответ. Он нахмурился, а в очах появились слезы. — Если ты сделаешь мне больно, я не переживу этого… — произнес он. — Ты знал об этом, когда звал меня вчера вечерком на кофе с печеньем? — Ты можешь просто уничтожить меня… — гласил он, — Ты меня бросишь. Я обхватил его шейку руками и прижался к губам. Он ответил на поцелуй. — Я тебя не брошу, — произнес я, оторвавшись от его губ, — Только ты меня не кидай… Он стиснул меня в объятиях, так прочно, что я чуть ли не задохнулся. А позже мы стали лобзаться, и я снова очень возбудился. Это все было просто ударом по моим представлениям о гомосексуализме. Я всегда считал, что это омерзительно, и что это – совершенно по другому, чем с дамой. Но с Айманом, я все яснее осознавал, что любовь – это любовь, а перепих – это перепих, и непринципиально кто с тобой – мужик либо дама. Он стянул с меня всю одежку и сам тоже разделся, не прекращая целовать меня, а позже вдруг случилось то, о чем я на уровне мыслей просил его все это время… Он вошел в меня, оставляя все мои мысли кое-где в прошедшем, унося меня далеко-далеко в будущее… Туда, где нет боли. Туда, где есть только ЛЮБОВЬ…

1 2 3 4 5 Просмотров: 406 | Рейтинг: 0.0/0

Всего комментариев: 0

Статистика
Онлайн всего: 1 Гостей: 1 Пользователей: 0