Главная » 2013 » Апрель » 25 » Человеческие чувства Слэш яой

---

13:21 Человеческие чувства Слэш яой

Людские чувства — Слэш (яой) InuYasha Персонажи: Сещёмару/Инуяша Рейтинг: PG-13 Жанры: Слэш (яой), Романтика, AU Предупреждения: OOC, Инцест Размер: Мини, 5 страничек Кол-во частей: 1 Еще не долетев до деревни, где сейчас жила Рин, Сещёмару почуял что-то неладное. Запах ужаса очень ясно витал над лесом Инуяши, чтоб не встревожить беса. И трескотня Джакена на данный момент раздражала еще более, заставляя беспокойство расти. — Заткнись! – холодно бросил Сещёмару зеленоватому бесу, здесь же подчинившемуся его воле. Все это его владельцу точно не нравилось… Опустившись перед домом Каэдэ, Сещёмару без церемоний поднял древесную штору, служившую дверцей. Беспокойство было очень очень, чтоб, как обычно, отправить за Рин Джакена из нежелания приближаться к людскому жильу. По тому, как напряженно и тихо посиживали в доме у очага Рин и древняя дама, было ясно, что что-то все таки случилось. Но не с Рин, и от этого Сещёмару несколько успокоился. — Сещёмару-сама! – отрадно завопила девченка, в конце концов лицезрев золотоглазого беса, и ринулась к нему. Только на данный момент Сещёмару сообразил, что по сути скучал по ней. Ему нелегко далось решение бросить Рин в деревне. Бес погрузился на одно колено и позволил для себя прочно обнять девченку, случаем пощекотавшую его лицо своим забавным хвостиком. — Джакен-сама! – оторвалась от Сещёмару Рин и обняла его слугу. – Как я заскучала! — Глуповатый человечий детеныш, задушишь ведь! – растроганно запричитал Джакен. — Впору ты, — проговорила Каэдэ, подходя к уже поднявшемуся на ноги Сещёмару. Бес прищурился, ждя разъяснений. — С Инуяшей неудача, — вздохнула древняя дама. – Совершенно обезумел, чуток что – бесом оборачивается. На данный момент в лес ушел, но, если обезумеет совершенно, боюсь, возвратится и всех тут перебьет. — Инуяша-сама был таковой странноватый… — обидно промолвила девченка. Она не страшилась бесов – очень привыкла к ним. Быстрее, в ее голосе звучали искренняя печаль и тревога. И если на всех других Сещёмару было плевать, то Рин являлась тем единственным существом, ради которого бес готов был сделать сильно много. Настолько не мало, что иногда это поражало его самого. — Его должен сдерживать Тэссайга, разве нет? – холодно спросил Сещёмару. — Тут был Тотосай-сама, — заговорила Рин, до того как Каэдэ успела сказать хоть слово. – Он произнес, что случилось что-то такое, что Тэссайга уже не помогает. И произнес ожидать Вас, что, может, Вы можете посодействовать. Вы же поможете Инуяше-сама, правда? – полными доверчивой надежды очами поглядела на беса девченка. Сещёмару на уровне мыслей вздохнул. Он предпочел бы просто забрать ее отсюда и бросить Инуяшу совместно с его неуввязками. Он практически не представлял, что, на самом деле, от него требуется. И уж точно у него не было желания в очередной раз помогать назойливому полудемону. Но почему-либо то, что в очах Рин уйти на данный момент будет неверным, останавливало. Останавливало ее искреннее желание посодействовать Инуяше. Как ни удивительно, но Сещёмару ощущал, что не может ей отказать. Что практически опасается разочаровать ее. Бес обреченно кивнул. — Вы самый хороший на свете, Сещёмару-сама! Я знала! – просияла Рин. В ее осознании слова Сещёмару означали, что сейчас все будет отлично. — Но ты останешься тут с Джакеном, — непреложным тоном произнес ее воспитатель. — А навечно? – чуток погрустнев, спросила девченка. Бес только хмыкнул, погладив Рин по волосам на прощание и развернувшись, чтоб уйти. — Я буду ожидать, Сещёмару-сама! – с ухмылкой произнесла девченка ему в след. *** Сещёмару летел над лесом туда, где запах Инуяши был отчетливее, на уровне мыслей проклиная себя, этого глуповатого полудемона, их отца и все другое, что он только мог вспомнить на этот момент. Возиться с младшим братом было… унизительно во всех смыслах. Но, выбора, как бес и сам осознавал, у него уже просто не было. Судя по запаху, Инуяша был уже совершенно близко, и все отчетливее бес чувствовал и запах ужаса. «Глупый слабенький полукровка» — раздраженно поразмыслил Сещёмару, опустившись на землю и продолжая путь пешком. Длительно идти не пришлось – только через пару шажков он подошел к дереву, под которым отыскал Инуяшу, стоявшего опершись спиной о ствол и взглянувшего на старшего брата полными ужаса и отчаяния очами. — Сещёмару… Уходи, — тихо проговорил ханьо, сжимая кулаки. — Ты так немощен, что и с собой не можешь совладать? – холодно и требовательно спросил бес. — Уходи, пожалуйста… — чуть ли не умоляюще ответил Инуяша, зажмурившись. Сещёмару только подступил поближе, разъяренно сверкнув очами: — Кто ты, чтоб указывать мне? Ты только слабенький полудемон. Кулаки Инуяши сжались посильнее, и с костяшек пальцев закапала кровь. — Уйди… — очевидно с трудом выговорил ханьо. — Ты думаешь, этого достаточно? – тихо и угрожающе прорычал бес, подступая впритирку к младшему брату, взяв его за запястья и моментальным движением заведя руки за голову Инуяши, прочно прижав их к стволу дерева, полыхающим от гнева взором поймав взор распахнувшихся от удивления глаз полудемона. – Я доверил для тебя защищать Рин, а ты и с собой справиться не умеешь! Да как ты, глуповатый, слабенький, ничтожный полукровка, посмел предать меня? Как ты смеешь на данный момент трусливо поджимать хвост, расписываясь в собственной никчемности?! Как ты смеешь скулить?! Ты ничтожество, Инуяша. Сещёмару отлично понимал, что провоцирует его. Он сообразил, как мог бы посодействовать совладать с этим… И, к собственному удивлению, смирился. Хотя всегда задумывался, что быстрее лично уничтожит Инуяшу, чем пойдет на такое, на данный момент идея, что это будет еще одним унижением по вине младшего брата, воспринималась быстрее с горечью, чем с гневом. И все таки… то, что можно было выплеснуть всю ярость на этого чертового полукровку, не могло не утешать. Глаза ханьо наливались яростью и красным цветом, а на лице проступали фиолетовые полосы. Его затопило безумие. Инуяша зарычал, пытаясь вырваться, но старший брат держал его довольно прочно, чтоб даже неистово сопротивляющемуся и бешеному полудемону это не удавалось. Сещёмару с трудом задерживал его, и поэтому решил, что длительно ожидать нельзя. Он наклонился к полудемону и прижался к его губам своими, вылизывая и кусая, целуя, но со всей той яростью, что он испытывал. Прошла всего секунда, до того как бес ощутил, как клыки младшего брата с той же страстью терзают его собственные губки, как, не имея другого выхода, его ярость отыскала свое отражение в этом жесте. Их языки переплелись, продолжая нескончаемую борьбу за главенство, за преобладание, за то, чтоб быть наилучшим. Что бы ни случилось, эту битву Сещёмару никогда не согласится стопроцентно проиграть. Равномерно страсть поцелуя гасла, Инуяша переставал сопротивляться, все слабее становились его пробы высвободиться, и в конце концов, когда ханьо застыл, Сещёмару оторвался от его губ и посмотрел в глаза. Те опять стали золотистыми, но полудемон смотрел полностью растерянно и ошарашено. Нижняя губа была прокушена, и узкий след крови шел от нее до подбородка. — Ч-что это было?... – тихо спросил Инуяша, тяжело дыша. — Поцелуй, — с убийственным спокойствием ответил Сещёмару, отпуская его. — Ч-чего?! – совершенно растерянно проговорил младший брат, касаясь собственных губ кончиками пальцев, замерев на месте. — Поцелуй, — все так же расслабленно повторил бес. Инуяша медлительно побагровел, чуток вжавшись в древесный ствол: — Я ничего не понимаю… Для чего? Почему я… обычный? – нерешительно произнес он. — Бесы – существа страсти, — Сещёмару смотрел серьезно и практически без презрения, что было неописуемо необыкновенным. Он вправду разъяснял то, чего Инуяша не знал, и не больше того. – Ярость – только одна из ее граней, страсть к убийству. Но ты не можешь удовлетворить ее и, непонятно, почему, не можешь подавить, потому она вырастает. И все таки, твое безумие порождено страстью. Если утолить ее, оно уходит. — Другими словами… сейчас я… таким останусь? – склонил голову к плечу Инуяша. — На короткий срок, — фыркнул его брат. – Не обольщайся. Это всего только поцелуй. И это не метод тебе самому с собой совладать. — Да нет его, этого метода! – рассерженно зарычал Инуяша. – Думаешь, я не пробовал?! Это все никчемно! Нет у меня сил, чтоб помешать для себя стать бесом, нет их! Вопль души ханьо оборвала пощечина. Тот придавил руку к щеке, все таки прекратив истерику и чуток отступив под жестким прохладным взором Сещёмару. — Закончи скулить, — флегмантично востребовал старший брат. – Что вдруг с тобой случилось, глуповатый полудемон? — Не понимаешь? – утомилось, практически измученно смотрел Инуяша. – А ты сам, если б Рин пропала, ничего не ощутил? Сещёмару вдумчиво опустил взор, тихо хмыкнув, прислонившись спиной к стволу наиблежайшего дерева и скрестив руки на груди, размышляя. То, что ощущал ханьо, вправду могло ослабить его, но бес достаточно плохо представлял, что сейчас делать. Честно говоря, практически не представлял вообщем. Инуяша подошел и погрузился на землю у корней дерева, невольно закрывая глаза и изо всех сил стараясь не заснуть. Все это было… удивительно. Самым странноватым полудемону казалось, что брат все еще не убил его. Он поразмыслил, что даже не сопротивлялся бы – ханьо осознавал, что стал небезопасен, и сам не желал никому причинить вреда. Он страшился, что наступит денек, когда он уже не сумеет очнуться от желания убивать. И, если Сещёмару хоть так закончит все это – что ж… он не вправе возражать. — Ты вымотан, — вдруг услышал он размеренный глас старшего брата. — Мне снятся кошмары, — тихо ответил ханьо. – После их я просыпаюсь уже бесом, поэтому и стараюсь не спать. — Сам же еще более ослабляешь себя, — холодно фыркнул бес. — Сещёмару… меня и без того раздирает на части, — совершенно несвойственно ему горько усмехнулся Инуяша. – Больше либо меньше, уже не принципиально. — Я же произнес для тебя не скулить, — тихо отозвался старший брат малость странноватым тоном. – Можешь подремать, пока я тут. Если ты станешь бесом, я тебя успокою. Полудемон удивленно и вопросительно поглядел на него, но не дождался больше ни 1-го слова. И, решив, что разберется с неожиданной добротой Сещёмару позднее, устроился у корней и провалился в тяжкий сон. *** Кажется, не прошло и часа, как Инуяша заметался во сне. Сещёмару обреченно вздохнул. Он так и не сумел осознать, как он мог бы вправду посодействовать младшему брату. Он не в состоянии возвратить полудемону возлюбленную и, очевидно, не мог бы ее поменять. И все таки… он обещал Рин, что как-то сможет посодействовать ханьо, и не мог не сдержать слова. Он погрузился на землю и попробовал встряхнуть и разбудить младшего брата, но тот спал очень прочно. Сещёмару всмотрелся в его лицо, размышляя. Оно никак не было размеренным. Даже на данный момент Инуяше очевидно было больно. Он прикусил нижнюю губу и вновь прокусил ее, застонав во сне. Бес только вздохнул, в конце концов решившись и притянув его к для себя на колени. «Ты желал, чтоб я хлопотал о нем, отец. Терпеть не могу…» *** Уже наступила ночь, но Инуяша все еще спал. Но, после заката он больше метался, как будто пытаясь вырваться из рук брата, а на его щеках бледноватыми намеками обозначились фиолетовые полосы. Во сне он уже стал бесом. Сещёмару почуял момент пробуждения одномоментно – по тому только, как поменялось дыхание ханьо, и, не теряя времени, вновь поцеловал его. Губки и язык младшего брата шевельнулись и с не наименьшей страстью ответили ему секундой позднее. И вновь бес не выпускал его, пока Инуяша стопроцентно не застыл. Золотые глаза полудемона с благодарностью и смущением смотрели на Сещёмару, а сам Инуяша неуверенно прильнул к нему. — Почему ты взял меня на колени? – тихо спросил он. Бес не ответил, только отведя взор. Ханьо тихо вздохнул – разобраться в том, что делает его брат, ему, похоже, никогда не получится. Вобщем, на данный момент это было не настолько уж принципиально. Важнее казалось то, что хоть кто-то на данный момент рядом… И что рядом с ним не нужно страшиться его уничтожить. — Сещёмару… спасибо… — тихо шепнул Инуяша. Старший брат кивнул, осторожно, чуть приметно погладив его по волосам, отчего ханьо, невзирая ни на что, улыбнулся. — Нужно же, когда-то я о таком грезил. — Другими словами? – чуток удивленно хмыкнул бес. — Я в детстве безрассудно желал, чтоб ты обожал меня, — дернул ушами Инуяша. – Помню, когда я тебя, такового величавого, впервой увидел, поразмыслил, что мой брат самый превосходный на свете. — Не гласи как Рин, — чуть приметно вздохнул Сещёмару. — А то пожалеешь о том, что ты этого не увидел? – обидно улыбнулся полудемон. Старший брат резко отвернулся, вобщем, подсказав Инуяше этим верный ответ. А еще подсказав, что необходимо умолкнуть, пока Сещёмару не решил, что он очень хороший. Молчание все продолжалось и продолжалось, казалось, сам воздух становится гуще и все тише. И без дискуссий обоим было довольно не по привычке. Через пару часиков у Инуяши вновь стали слипаться глаза. Он, в отличие от старшего брата, не мог столько посиживать и предаваться своим мыслям – мыслить ханьо уже просто утомился. — Сещёмару… А ты навечно со мной? – практически шепнул Инуяша. — Я не знаю, — практически неслышно ответил бес. — А от чего это зависит? – все так же тихо и осторожно. — От того, усвою ли я, что с тобой делать, — вдумчиво посмотрел на младшего брата Сещёмару. — Но ты же как-то сообразил про… страсть, — чуток смутился ханьо. — Я это знал, — тихо сделал возражение Сещёмару. – Это различные вещи. — Знал? Откуда? – Инуяша даже немного пробудился, с энтузиазмом смотря в золотые глаза, практически такие, как у него самого. — Отец говорил, — чуток отвел взор бес. – Гласил, что испытывать очень сильные чувства – это домашняя черта. Потому я знал, как тебя успокоить. Инуяша на секунду застыл, обдумывая, что ему кажется подозрительным в этих словах. Потом обширно раскрыл глаза и залился броским румянцем: — Ты что… лобзался… вот так… с папой?! – чуть не завопил он. – Это… это… Сещёмару только чуток приметно усмехнулся, смотря на полудемона со своим обыденным убийственным спокойствием, чуток саркастически ответив: — Стыд – это дурная людская привычка. Закончи багроветь, как женщина. — Чего?! – возмутился ханьо. – Ты… Ты… Сволочь ты, Сещёмару! – скрестил руки на груди Инуяша и отвернулся, но, с колен не слез, даже прижался крепче. Бес только в очередной раз на уровне мыслей обозвал алогичность младшего брата. И обозвал его снова, когда он через 5 минут в этой же позе ухитрился уснуть. *** Сон Инуяши вновь был неспокойным. Фиолетовые полосы обозначились на лице верно и ярко, уши поминутно содрогались, а сам он даже пробовал царапаться через сон, упрямо вырываясь из рук, обретая в этом все огромную силу. Сещёмару ожидал. Чем больше страсти он сможет утолить на данный момент, тем больше времени для Инуяши он сможет выиграть. Бес обидно усмехнулся. Он никогда бы не мог поразмыслить, что станет делать что-то схожее. Красные глаза ханьо распахнулись, и он зарычал, дернувшись в крепкой хватке Сещёмару. Старший брат накрыл его губки своими, в 3-ий раз повторяя поцелуй, но на этот раз это не успокоило Инуяшу – он все еще смотрел на него сумасшедшим взором демонических глаз. — Означает, закончил себя сдерживать? – фыркнул Сещёмару. – Тогда перестану и я. *** Инуяша медлительно открыл глаза, думая, как приятно пробуждаться самим собой. Взор натолкнулся на чью-то оголенную грудь, плечи и в конце концов свалился на совсем спокойное лицо и чуток саркастически рассматривающие ханьо золотые глаза, отчего полудемон зарделся и поспешно уткнулся брату в плечо лицом. Действия, предшествовавшие такому положению вещей, в голове всплывали смутно, но даже это принуждало щеки багроветь, а уши – нервно дергаться. — Я же гласил, что стыд – только дурная людская привычка, — коснулся дыханием чувствительного ушка Сещёмару. – И тебя придется от нее отучить. — Почему это? – все еще смущенно пробормотал Инуяша. — Так как сейчас нечто схожее будет происходить с тобой достаточно нередко, — с чуть видными нотами издевки и ублажения ответил старший брат. — Ты… Хватит уже смущать! – возмутился ханьо. – Это разве нормально?! — Полагаю, да, — прохладно отозвался бес. — Черт с ним… Для тебя виднее, — обреченно вздохнул Инуяша и вдруг достаточно улыбнулся, поднимая глаза. – Но ведь это означает, что ты навечно со мной. — Может, даже навечно… — чуть слышно ответил Сещёмару, признавая еще одно поражение, но здесь же обращая его собственной победой: — Но, ты должен поклясться, что никому больше не позволишь так прикоснуться к для тебя. — Это твоя стоимость за то, чтоб я в конце концов обрел старшего брата? – понимающе усмехнулся полудемон. – Что ж, я клянусь, что никогда не посмею предать тебя, Сещёмару.

1 2 3 4 5 Просмотров: 1344 | Рейтинг: 0.0/0

Всего комментариев: 0

Статистика
Онлайн всего: 1 Гостей: 1 Пользователей: 0