Главная » 2013 » Апрель » 25 » черешня Слэш яой

---

13:22 черешня Слэш яой

черешня — Слэш (яой) Katekyo Hitman Reborn! Персонажи: 8059 (Ямамото/Гокудера) Рейтинг: NC-17 Жанры: Слэш (яой), Романтика, Обыденность, Hurt/comfort, ER (Established Relationship) Предупреждения: OOC, Непреличная лексика Размер: Мини, 5 страничек Кол-во частей: 1 Если встретите грамматическую либо стилистическую ошибку в тексте, пожалуйста, выделите ее мышкой и нажмите CTRL+ENTER. Очень грустно, когда в настолько давно ожидаемый выходной денек – такая непогожая погода. По ту сторону окна – реальный шторм. По ту сторону окна – одичавшая пляска седоватого ветра. Он беснуется с ранешнего утра, вздымая клубы удушливой пыли под самое, как будто свинцом налитое, тяжёлое небо. Он неистово мечется по лабиринту узеньких улочек. Он пробует вырваться на волю, с режущим слух свистом устремляясь ввысь. Но вновь и вновь он ударяется о глухое небо, на данный момент больше схожее на крышку каменного саркофага. Этот остервенелый ураган прогнал с улицы всех прохожих, он был готов задушить их этой седоватый пылью. Но в сердечко 1-го человека эта осатанелая буря всё же отыскала отклик. Он с хладнокровным видом посиживал на широком подоконнике с обычный сигаретой, зажатой в длинноватых хрупких пальцах. Когда он делал затяжку – прикрывал её ладонью, а потом выдыхал в приоткрытую форточку таковой же седоватый, как и он, сам, дым. И ветер подхватывал его, уносил с собой. А позже дотягивался до мягеньких волос человека и трепал их, нежно, практически по-братски. Но человек не направлял на это внимание. Казалось, он перевоплотился в застывшее изваяние, и только изумрудно-яркие глаза выдавали живущее в нём пламя, бывшее куда сильнее и тотчас неконтролируемее, чем кружившийся в пляске ураган по ту сторону окна. Хаято и сам не осознавал, почему из года в год конкретно в сей день он точно так же, как и этот бунтующий ветер, был готов метаться в поисках неясно чего, круша всё вокруг. Почему конкретно в сей день сосущее чувство одиночества обострялось в особенности очень? Наверное поэтому, что конкретно в таковой денек обычно собираются совместно самые близкие люди, все родственники и друзья. Собираются ради 1-го человека, чтоб просто побыть рядом с ним, поделиться своим теплом, сказать ему самые обыкновенные и в то же время важнейшие слова на свете. По последней мере, так должно быть. А по сути в денек собственного рождения Ураган остался один на один со своим собратом, который со свистом сыпал седоватый пылью в глаза и лёгкие каждому, кто осмеливался глядеть на его одиночество. Всё, как и обычно. Вчера Хаято ухитрился перессориться разом со всеми Хранителями. Как и всегда – на ровненьком месте. А, казалось, это был таковой светлый, в меру пасмурный денёк. И небо с самого утра было умыто тёплым дождем, пролившимся после последней осенней грозы, рассеявшей ночной колдовской туман. И лёгкий холодный ветерок так нежно трепал волосы ребят…. Гокудера раздражённо фыркнул, силясь осознать, какого лешего он позволил затащить себя в зоопарк. Ах, да, чёртову экскурсионную поездку организовал Дисциплинарный комитет их школы. Как видите, у местных канареек вдруг в самом начале озари появились птенцы. Естественно, для схожих птиц, в особенности живущих в неволе, уникальность вправду большая, прямо сенсация. Но какого хуя Хибари возомнил, что они все, в том числе и Хром, должны были этим интересоваться?.. Вот и вышло, что, глупо поглазев на жёлтых птичек, все разбрелись по зоопарку в различных направлениях. Внимание Гокудеры сразу приковал к для себя не так давно показавшийся тут манул. Хаято и ранее слышал про этих умопомрачительных одичавших котов, но поблизости лицезрел такового зверька в первый раз. На табличке около его вольера было написано, что принадлежит этот авторитетный котище к подвиду оtocolobus manul nigripecta, распространённому в Тибете, Кашмире и Непале. Также, поближе к зиме его неописуемо густой и лохматой шубе сулили возникновение «выраженного серебристо-серого оттенка». Да и на данный момент кот был такового цвета, будто бы извалялся на пепелище, оставленным большущим костром. Котяра, по-видимому, тоже заинтересовался Гокудерой. Подставив широкую рожу, украшенную пышноватыми баками, солнечному свету и сверкая янтарными глазищами, он враждебно и устрашающе облизнулся. Потом, лениво помахивая прекрасным хвостом, направился к решётке, около которой и стоял подрывник. У Гокудеры настроение было, как и у манула, достаточно облачным, ну и смотрелся он более распушившимся благодаря беспрестанно дующему ветерку. А котяра, склонив огромную плоскую голову набок, внезапно умным взором поглядел прямо в глаза прекрасному парню. При всем этом кот вдумчиво пошевеливал шикарными усами, от чего создавалось воспоминание, что он собирается скопировать кривую усмешку Хаято. Пока эти двое пристально изучали друг друга, вокруг вольера начал собираться люд. Гокудера даже и не подозревал, как очень походил на этого здорового сероватого котяру. Люди вокруг беззлобно похихикивали и с наслаждением фотографировали живописную парочку на память. Юноша и кот взбесились разом, как будто сговорившись. В конечном итоге вышел большой скандал, переросший уже во внутрисемейную ссору. Гокудера наговорил ребятам много излишнего и…. Короче говоря, он всех их послал по одному общеизвестному адресу. В итоге Ураган подчёркнуто обходительно поклонился Десятому и зашагал в гордом одиночестве по направлению к дому. Где и посиживал уже практически день, тоскливо созерцая через оконное стекло клубы пыли, бесцельно бродившие меж качающимися деревьями. В один момент с резким звуком завибрировал телефон, заставив Хаято нервно вздрогнуть. Пришло сообщение. Но, невзирая на то, что отправителем был Савада, подрывник испытал достаточно сильное разочарование. Не этого человека он так ожидал сейчас. Все же, Гокудера пристально прочел короткое послание. Цуна поздравлял собственного супротивного Урагана с днём рождения и вожделел счастья-любви-здоровья-благополучия. А ещё Десятый приписал, что хотя бы на собственный денек рождения всё же уповает узреть фейерверки, которыми Хаято обещал раскрасить вечернее небо сейчас. Это вызвало у подрывника невольно тёплую полуулыбку. В последней строке он увидел имена, присоединяющихся к поздравлению. Посреди их фигурировал даже Хибари, с примечанием: «он обещал сейчас не забивать тебя до смерти». Вот только 1-го имени всё равно не хватало. Важнейшего имени. Гокудера знобко поджал к для себя ноги, пытаясь вспомнить, что все-таки такового он наговорил этому человеку. Наверное, сейчас он вправду перегнул палку. И ради чего стоило закатывать ту глупую истерику?.. Из глубочайшей задумчивости его вырвал маленький звонок в дверь. Хаято, как ужаленный, соскочил с подоконника. Но, впору опомнившись, преднамеренно не спеша поплёлся к входной двери, попутно натягивая на себя маску самого глухого безразличия, какое только мог изобразить. Но, открыв дверь, Гокудера мгновенно и с грохотом её роняет. Прямо под ноги собственной сестры, которая вчера тоже от него довольно наслушалась. И, все же, Бьянки была в тёмных очках цвета зрелой черешни, отлично гармонировавших с её неописуемо прекрасными, как и у самого подрывника, чертами лица. – С днём рождения, Хаято! – пропела она своим бархатистым голосом, кутая брата в большой мягенький шарф большой вязки такого же цвета, что и её новые очки. Всё-таки она ещё малость сердилась на именинника. По последней мере, не собиралась опять слушать его матерщину. Потому, пока Гокудера пробовал освободиться от малость колющегося подарка, которым его замотали по самые глаза, дарительницы уже и след простудился. Ураган захлопнул за сестрой дверь и, прислонившись к ней спиной, медлительно съехал на пол, погрузившись в ещё более глубокую задумчивость, чем до этого. Он проклинал свою несдержанность, из-за которой так очень оскорбил того, кого обожал. Ведь, правда, обожал. Всем сердечком. Когда в дверь гулко забарабанили, Хаято, чувствуя истерически жгучее желание прикончить на месте еще одного незваного поздравителя, одномоментно вскочил на ноги и рванул дверь на себя. При всем этом длиннющий конец нового шарфа пафосно перекинулся вспять через его плечо. Вобщем, вся воинственность подрывника мгновенно сошла на нет, когда он увидел собственного самого хотимого гостя. Высочайший юноша, стоявший на пороге его квартиры, открыто улыбался Хаято, держа впереди себя на вытянутых руках увесистый кулёк, завязанный красной атласной лентой. Но, лицезрев хрупкую фигурку Гокудеры, закутанную в великанский шарф, Такеши звонко расхохотался и скачком притянул рассеянного именинника к для себя, пытаясь при всем этом сразу не помять подарок и захлопнуть входную дверь. А сам Ураган честно не знал, чего он желает на данный момент больше – расплакаться, рассмеяться, либо…. Наверное, всё-таки «или», решает себе Хаято, когда с него срывают шарф и резко целуют, сминая всякое сопротивление. Гокудера, не разрывая таковой давно ожидаемый поцелуй, выхватывает из рук Ямамото кулёк и, не смотря, роняет его на старую тумбочку у входа. Этим он развязывает Такеши руки. Мечник обхватывает его лицо тёплыми ладонями, отстраняясь от уже чуток припухших губ Хаято. И опять целует, уже мягко, аккуратненько, вроде бы спрашивая разрешения на большее. И здесь же получает его, когда подрывник покорливо приоткрывает губки, с чуть слышным стоном пропуская его язык во вовнутрь. Такеши медлительно, тягуче-сладко голубит то губки, то язык Хаято, ненавязчиво оттесняя Гокудеру к стенке, императивно вжимая в неё хрупкое покладистое тело. Когда мечник наконец разрывает поцелуй, то слышит, как приметно сбилось дыхание Хаято, щёки которого покрыл горячий румянец. Такеши пошло ухмыляется, прижимая обе руки подрывника за тонкие запястья к стенке по обе стороны от его головы. Он знает, что его Урагану многого не нужно. Сейчас довольно всего только впиться губками в нежную, неописуемо чувствительную кожу его шейки, чтоб услышать этот звучный бесстыдный стон. Ямамото нравится, что его хахаль всегда заводится с полуоборота, чуть не от 1-го поцелуя. Эта его ненормальная чувствительность делает каждый их секс схожим на тот раз, когда Такеши лишил Хаято невинности. Подрывника тогда лупило большой дрожью, он горел, как будто в лихорадке. Вобщем, это и была лихорадка. Желание и ужас. Тогда Ямамото и сообразил, что, вроде бы он ни старался причинять собственному Хаято как можно меньше боли, обращаться с ним, полностью не допуская грубости, просто нереально. Возбуждённого и сразу смущающегося Гокудеру всякий раз хотелось так оттрахать, чтоб он не сумел наутро свести ноги. Странноватое дело, но в кровати обычно своенравный, брутальный Хаято становился умопомрачительно чувственным и даже преданным. Это просто неописуемо возбуждало. Мечник осознавал, что преобразуется в зверька, но ничего с этим поделать не мог. Не желал. Тем паче, Хаято обожал, когда с ним обращаются во время секса, как с потаскухой. Хотя позже он всегда об этом жалел. От всех этих мыслей, от сладких стонов Гокудеры, у Ямамото стало просто нестерпимо тесновато в джинсах. Он приблизился к раскрасневшемуся ушку подрывника и лаского прикусил его мочку, играясь языком с серебряной серёжкой. А потом жарко, похабно выдохнул прямо ему на ухо: «Встань на колени». Хаято безвольно подчиняется. Он уже знает, чего мечник от него желает. Такеши сам на себя не похож в эту минутку. Он резко потемневшими очами следит, как подрывник, стоя перед ним на коленях, чуток дрожащими хрупкими пальцами расстёгивает ширинку на его джинсах и медлительно оттягивает резинку белья, вынимая жаркий набухший член. Такеши сам обхватывает его рукою, и начинает неторопливо двигать ей вверх-вниз прямо перед кажущимися испуганными очами Гокудеры. Потом он придавливает мокроватую от смазки головку к приоткрытым и несравненно мягеньким, таким притягивающим в эту минутку губам Хаято, проталкивая член вперёд. Чтоб сохранить равновесие, подрывник обеими руками обхватывает Такеши, в то время как тот императивно сгребает в кулак мягенькие седоватые волосы и начинает грубо толкаться Хаято в рот, с запредельным удовольствием погружаясь во мокроватую жаркую глубину. Естественно, за то время, которое они встречаются, Гокудера уже научился очень хорошо делать минет. Мечник с большущим наслаждением развращал тогда ещё такового невинного Хаято. Но на данный момент ему хотелось стопроцентно удержать всю инициативу. Подрывник практически захлёбывался своей слюной, пока его трахали в рот, засаживая чуток ли ни на всю длину. Но оттого, что меж его распухших губ скользила мокроватая жгучая твёрдая плоть, свой член Хаято стал практически каменно твёрдым. Когда Ямамото в один момент отпускает его волосы, Гокудера размыкает руки и стремительно отстраняется от мечника, выпуская его член изо рта. Такеши с величайшим трудом удерживается от того, чтоб выебать Хаято без всякой смазки прямо на полу в прихожей. Заместо этого он опять хватает Хаято за седоватые пряди и чуть не волоком тащит в комнату. Около кровати Ямамото тянет его за волосы ввысь, поднимая с пола, и придавливает к для себя, втягивая в горячий ленивый мокроватый поцелуй. Подрывник жалобно всхлипывает через него от невыносимого желания, сладостной болью пульсирующего в его сжатом узенькими джинсами члене. Такеши толкает парня на кровать и наваливается сверху, задирая уютную футболку подрывника. Он поочерёдно голубит напряжённые соски Хаято, прихватывая их зубами, оттягивая, а потом – зализывая. После Ямамото подымается к шейке Гокудеры, жёстко впиваясь в светлую нежную кожу, оставляя калоритные собственнические отметины. Хаято хнычет и сдавлено стонет, напрасно пытаясь выкарабкаться из-под Такеши. Наконец мечник расстёгивает на Хаято джинсы, плотно облегающие его соблазнительную овальную пятую точку, и скачком сдёргивает их совместно с бельём. Потом и сам снимает с себя толстовку, в какой уже издавна было просто нестерпимо горячо. Он просто подхватывает Гокудеру за гибкую талию и скачком переворачивает на животик, ставя на четвереньки. Потом похотливо прижимается к нему сзади и обхватывает широкой ладонью его ствол. Хаято всего трясёт, и он пошло стонет на всю комнату, пока Ямамото дрочит ему, размашисто двигая рукою. Из-за сильного возбуждения у подрывника выделилось столько смазки, что Такеши успел мгновенно замызгать ей всю ладонь, пока с звучным хлюпаньем дрочил Гокудере. Хаято уже ощущает приближение сладкого конца, когда Ямамото в один момент разжимает ладонь, вызывая у парня больной всхлип, и просовывает её меж стенкой и кроватью, выуживая оттуда тюбик со смазкой. Они уже трахались на этой неделе, потому Гокудеру необходимо было только отлично смазать. По другому после он просто не сумеет ходить. Подождав, пока смазка согреется на его пальцах, и 2-ой рукою водя по прекрасной спинке Хаято, Такеши резко раздвигает ноги подрывника и вводит сходу два пальца в растянутый вход. Он сходу находит уже набухшую простату и начинает поглаживать, чуток при всем этом на неё надавливая и попутно обильно смазывая подрывника снутри. Хаято стонет в глас, совсем по-кошачьи выгибаясь, стараясь поглубже насадиться на пальцы Ямамото, с хлюпаньем вдалбливающиеся в его зад: – А-а-а-а-ах…Таке…а-а-а-а…ши…твою…. Мечник, решив, что Гокудера готов, резко вынимает пальцы и переворачивает его на спину, укладывая бёдрами на высшую подушку и раздвигая ему ноги. Внезапно он замирает над Хаято, встретившись с ним взором. Всё его по-девичьи прекрасное лицо было перепачкано смазкой, мягенькие волосы – взлохмачены, губки – колоритными и соблазнительно разбухшими, на щеках краснел лихорадочный румянец. А его заволоченные дымкой изумрудные глаза с практически кошачьим разрезом просто зачаровывали. Картину завершала задранная домашняя футболка, делавшая Хаято ещё более хрупким и ласковым. – Чёрт, какой ты прекрасный…. – сипло выдыхает мечник. Не отрываясь от его глаз, Такеши приставляет головку донельзя напряжённого члена к входу парня и резко, глубоко вталкивается, сходу практически на всю длину, с силой задевая простату. Кровать недовольно скрипела под парнями, грозясь вот-вот развалиться, пока Ямамото вдалбливался в звучно и осипло стонущего парня под ним. Время от времени Хаято, обвивая тонкими руками шейку мечника и запуская длинноватые пальцы в его шелковистые волосы, как будто в бреду прерывающимся шёпозже меж сильными толчками шептал Такеши на ухо, что любит его…. Мечник честно не осознавал, как это худое, взмокшее, извивающееся под ним тело выдерживает этот безумный темп. Движения становились более резкими и размашистыми, Ямамото уже сам практически на грани вколачивался в издавна ничего не соображающего Хаято, как будто выбивая из измученного тела воздух совместно с охриплыми глухими стонами. В конце концов, Хаято, срывающимся голосом застонав прямо на ухо Такеши, выгибается под ним в последнем рывке, сразу сжимая его член в себе. Ямамото хватает пары толчков, чтоб излиться глубоко снутри собственного хахаля. Через некое время, придя в себя и сходив в душ, куда Хаято был доставлен на руках, мужчины развалились на всё той же кровати, открыв по бутылке прохладного пива. Опомнившись, Такеши приносит позабытый в прихожей подарок и ставит его на кровать перед лежащим на боку подрывником. После секса они опять становятся прежними, разве что только Гокудера ведёт себя несколько тише обыденного. Он медлительно тянет за кончик атласной ленточки, развязывая умильный самопальный бантик. – Черешня…. Психопат бейсбольный, это по этому ты так длительно не приходил? Ты находил её… для меня? Такеши счастливо улыбается и утвердительно кивает. – С днём рожден…. – подрывник не даёт ему договорить, накрывая губки ласковым поцелуем. А ведь эти двое даже и не увидели, что уже издавна дождик кружит в танце совместно с ураганом, смывая всю пыль с седоватого ветра.

1 2 3 4 5 Просмотров: 652 | Рейтинг: 0.0/0

Всего комментариев: 0

Статистика
Онлайн всего: 1 Гостей: 1 Пользователей: 0