Главная » 2013 » Апрель » 18 » Для моей возлюбленной От

---

19:38 Для моей возлюбленной От

«Для моей любимой. От...». — Queen's blade Персонажи: Рейна\Расти Рейтинг: R Жанры: Фемслэш (юри), Романтика, Юмор, Фэнтези Размер: Мини, 7 страничек Кол-во частей: 1 Если встретите грамматическую либо стилистическую ошибку в тексте, пожалуйста, выделите ее мышкой и нажмите CTRL+ENTER. — Коронация. Коронация! Коронация – будь оно неблагополучно. Если последующая будет таковой же, то я лучше «солью» собственный финишный бой. Пусть другая дурочка страдает похмельем! Новоявленная царица пробудилась в самом дурном расположении духа, чем когда-либо за всю свою жизнь. Пробудилась и… пожалела об этом. В голове злосчастной раздавался грохот церковных колоколов, разыгравшихся не на шуточку, и она практически раскалывалась на части. А в горле было сухо так, как будто она съела целую пустынь песка, в которую испражнились миллионы свор обожравшихся кошек… в общем, бедняжка Рейна испытала в этот момент уйму чувств и воспоминаний, которые она некогда ранее не испытывала и навряд ли бы возжелала испытать вновь. Царица, не без усилий, встала со собственного шикарного царского ложа… а поточнее кубарем упала с него на каменный пол, устеленный толстым слоем ковров и шкур, кое-как перебравшись через некий высочайший, как ей показалось тогда, бугор. В желании утолить свою неописуемо разбушевавшуюся жажду, она начала бегать очами по комнате, пока её взгляд не тормознул на большенном глиняном кувшине, стоявшем на туалетном столике рядом с бронзовым тазиком, на секунду ослепившем её своим желтовато-красным сиянием. Рейна было поползла по направлению к кувшину на четвереньках, но людская гордость принудила её встать на ноги. Чем выше она подымалась от пола, тем меньше ей начинала нравиться сия мысль. Царица проклинала и крыла самыми последними и браными словами всех, кого только вспомнила: включая тех, кто выдумал турнир; изобрёл вино в целом и а именно того, кто приготовил то, что она пила; и даже досталось зодчему, который умудрился выстроить такую шатавшуюся во все стороны комнату с так кривым полом, что она страшилась с него соскользнуть. Проделав тяжелый путь от четвероного существа, до прямостоящего, Рейна, что есть силы, сжав голову руками, видимо, опасаясь, что она рассыплется по дороге, каким-то чудом доковыляла до туалетного столика. И залпом выглотала воду из кувшина, который по охвату был чуток обширнее, чем её талия, а по величине как раз с третья часть её роста. И только позже Рейна сообразила, что вода в кувшине была тёплой и предназначалась она для того, чтоб умылось её высочество. Удивившись этому, Рейна поставила кувшин назад на столик, и её взор случаем свалился на зеркала трельяжа. В разтроившимся отражении царица увидела себя – нагой. Но она отлично помнила, что надевала какое-то платьице перед коронацией. Какое? Не помнила. Помнила, что очень прекрасное, но какое? А ещё она не помнила, чтоб его снимала. Вприбавок ко всему Рейна увидела, что её пышноватая грудь, длинноватая шейка и роскошные плечи были покрыты синяками. Это не были бы синяки, приобретенные ею в схватках, ко времени коронации они зажили. Ну и синяками эти отметины тяжело было именовать, так как они были не голубыми, а бардовыми. Но всё же выглядели они до боли знакомо для Рейны. Разум Рейны обратился за ответом к её же памяти, от чего голова девицы разболелась ещё больше. Тогда и она вспомнила, что её младшая сестрёнка-«тигрица» Эрина, когда заигрывалась, начинала распускать руки: сжимала огромные груди Рейны и восторгалась тем, какие они мягенькие, нежные и, что они просто меняют форму под её ласками и здесь же принимают прежнюю, как она их отпускала. А позже принималась целовать и покусывать её шейку и плечи, причём с таким рвением и страстью, что оставляла засосы на теле сестры – вточности такие же отметины, как сегодня отыскала на для себя Рейна. Эрина души не чаяла в Рейне, просто любила ее, и обожание Эрины заходило очень далековато. Она не просто обожала Рейну, её любовь была на много больше, чем любовь меж сёстрами. Она доходила до платонической страсти. Эрина вожделела заняться любовными развлечениями со собственной старшей сестрой. И Рейну начали терзать смутные сомнения, что желания её младшей сестрёнки реализовались этой ночкой. В панике она принялась далее рассматривать своё тело, ища новые следы, и к собственному огорчению отыскала: несколько засосов было на животике, вокруг пупка; ещё несколько на её круглых ягодицах; пару на внутренней стороне ноги; и один она нашла даже на коже под зарослями кучерявого руна в самом низу животика. Разум Рейны ещё раз обратился к памяти, чтобы та разъяснила ему, что все-таки фактически вышло этой ночкой. Но память, открытым текстом, отправила разум куда подальше, разве что только голова у девицы разболелась пуще прежнего. Как царица не пробовала вспомнить, но на промежутке меж окончанием чтения присяги и клятв и первым выпитым ею бокалом вина её память завершается, далее как будто отрезало. Полная решимости разузнать, что всё же случилось прошлой ночкой, царица начала находить ответы вне собственной головы и, сперва, бросила собственный взор на кровать, с которой она не так давно встала (другими словами упала). И к её величавому изумлению бугор, через который она не так давно с таким трудом перебралась, оказалось тренированным, но при всем этом неописуемо роскошным и прекрасным телом длинноволосой, белокурой девицы, которая тихо и сладко посапывала. Рейна с опаской, на цыпочках, подошла к кровати с желанием посмотреть на лицо той девицы и в негодовании ахнула: — Эрина?! Рейна с силой вырвала из-под сестрёнки одеяло, да так, чтоб она упала на пол, а после повязала его вокруг груди. — Больно же. Ты что творишь, сестрёнка? – сонным, недовольным голосом простонала упавшая на пол женщина. — Это ты что натворила? – в негодовании заорала в ответ Рейна. – Пользовалась тем, что я была одурманена вином и изнасиловала меня?! Ну что, ты удовлетворила свои похотливые желания? — Да-а-а!!! И не один раз, — со счастливым, но как и раньше сонным, голосом проронила Эрина. – Но я ни кого не насиловала. Всё было с твоего полного на то разрешения. — С моего? – царица в изумлении ткнула в себя пальцем. — Да-а-а!!! – опять счастливо протянула младшая сестра. – Вы с ней так мило и страстно забавлялись, когда я тебя отыскала, сестрёнка, — Эрина приподнялась, села на колени и ткнула пальцем в ещё один «бугор» на кровати, который Рейна ранее в упор не замечала. – Мне стало страшно грустно, что твой 1-ый (надеюсь) раз был с ней, а не со мной. А ты, лицезрев мою печальную мордочку, сжалилась нужно мной и пригласила к вам присоединиться. Мне грех было не пользоваться предложением, и как оказывается: 3-ий не всегда излишний. Но Рейна уже не слушала последних слов собственной младшей сестры. Она с остекленевшими от страха очами рассматривала «бугор», на который указала Эрина. Это было ещё одно тело женщины, накрытое одеялом, из-под которого торчала копна длинноватых, растрепанных, ярко рыжеватых волос. Фигура этой девицы была куда пышней, чем у Рейны и выше. И царица будто бы выяснила её: — Кладетта, — через зубы процедила свежеиспеченная царица. Её ноги подкосились и она, ошарашенная, упала на колени. А позже с униженным, упавшим голосом добавила: – Согрешить со своими сёстрами, да ещё вприбавок до женитьбы. Какой позор. — А что, после женитьбы было бы лучше? – с ехидством спросила Эрина. И, не дождавшись ответа, продолжила: — Не беспокойся, это не Кладетта. Младшая сестра засунула руку под кровать и выудив от туда булаву, переливающуюся серебром, ручка которой, по самый шар с шипами, была расписана необычным гномьим орнаментом, дала её Рейне. Она приняла её и равномерно мемуары начали всплывать в её голове и строиться в единую картину. *** На тихих вешних улочках, по которым не так давно прогуливались только толпы вооруженных до зубов дам, практически не кого не было. Только местами собирались малыши в группки и по-детски развлекались, да домохозяйки прогуливались за продуктами, чтоб приготовить из их ужин для мужей и малышей. А весь остальной народ посиживал в собственных мастерских и лавочках, и каждый занимался своим делом и ремеслом. Так и у городской мастерской большой и сильной оружейницы Катлеи практически не кого не было. Разве только её отпрыск Лана озорничал со свое подругой Айри – достаточно взрослая женщина в костюмчике горничной, но по тому, как забавно она возилась с небольшим мальчуганом, создавалось воспоминание, что детство, по некий неизвестной причине прошло мимо неё, и на данный момент Айри пробовала его нагнать. Да гном Юмир в легком платье с широкополой юбочкой, низкая, как все гномы, и худая, как людская девченка. Она ожидала собственного клиента, который заказал у неё подарок для собственной жарко возлюбленной подруги и был должен вот-вот подойти. А вот и клиент – Рейна: пышнотелая, голубоглазая, кратко стриженая (но сохранившая длинноватые волосы на висках, которые она сплетала в косы) блондиночка. Она ковыляла покрасневшая, с поникшей головой и сжавшись в комочек, как будто побитая собачонка, так как каждый встречный приветствовал её, низким поклоном, а её это очень смущало. — Пунктуальность – вежливость правителей! – объявила гном, поприветствовав Рейну так же, низким поклоном. — И ты туда же, — жалостно простонала в ответ Рейна. – Меня всё это выбивает из колеи. Я на схватки отчаливала с наименьшей опаской, чем на данный момент погулять на улицу. Признание блондиночки вызвали в Юмир приступ неудержимого смеха, посреди которого пробивались фразы в духе: «Привыкай, ты ж сейчас царица у нас». Она смеялась так, что её заостренные ушки побагровели и засветились, как будто два фонарика. И даже недовольно скуксившееся мина Рейны не могла её успокоить. — Ну, хватит ржать, — чуть ли не плача проронила Рейна. А позже попробовала отвлечь её от хохота вопросом: — Как там мой заказ поживает? Готов? Это посодействовало. Развесёлое настроение в миг слетело с лица гнома и на его место пришли гордость и чванливое самодовольство: — Естественно, ха-ха-ха! Я вложила в эту булаву всё моё гномье мастерство. — А я задумывалась, что в «Эйвендель», — блондиночка подёргала клинок, висевший у неё на поясе, — ты вложила всё своё гномье мастерство? — Во-1-х: с того времени моё мастерство возросло; во-2-х: на этот раз, мне помогал реальный оружейник – Катлея, а не её сын-подмастерье; в-3-х, — Юмир в момент насупилась и скрестила на груди руки, — будешь много выступать, я в мановение ока найду на булаву покупателя. Для тебя то я его на халяву делаю. — Молчу, молчу. — И верно делаешь, — усмехнулась гном, а позже обратилась к игравшему неподалёку мальчугану: — Лана, пойди, позови свою маму. И пусть она прихватит с собой наш небольшой шедевр. — Отлично, — откликнулся Лана и удрал в мастерскую, а через минутку он возвратился со собственной мамой, которая принесла с собой чёрный свёрток. Она расплылась в ласковой ухмылке и, низковато поклонившись, поприветствовала Рейну, чем опять загнала её в краску. Позже поправила свои маленькие очки, съехавшие практически на самый кончик носа, развернула свёрток и вручила блондиночке булаву, которую она выковала на пару с Юмир по требованию Рейны. Рейна с радостью приняла это произведение оружейного искусства. Она взмахнула им несколько раз в воздухе, чтоб опробовать и взвесить его. Прекрасная и лёгкая как пёрышко булава вызвала в ней бурю положительных чувств. Она и не увидела, как из неё бурным потоком полились слова экзальтированной похвалы, которые загнали в краску застенчивую и нерешительную Катлею и повысили самооценку и без того горделивой Юмир. — Это ещё что, — похваляясь, перебила Рейну гном, — знала бы ты, сколько времени и сил на закалку каждого шипа издержала Катлея, и знала бы ты, сколько времени и сил издержала я на их заточку – восторгалась бы ещё больше. — Спасибо, спасибо вам, — в неугомонном восхищении бубнила Рейна. – Это красивое орудие. Это будет замечательный подарок. *** Тронный зал создавал на новейшую царицу гнетущее воспоминание. Большущее пустое место (с высочайшими округлыми потолками, упирающимися на мощные сероватые колоны с полом, на котором в шахматном порядке были уложены чёрные и белоснежные плиты) в каком и был только большой каменный трон царицы, да свитая пауками сеть в углах высоко, под самым потолком. Ранее оно было уставлено янтарными столбами, в которые были заточены неприятели предшествующей царицы. Но на данный момент в зале не было даже их. Кое-где, глубоко в душе, Рейна понимала, что сейчас ей придётся много времени проводить в троном зале, и желала побыстрей начать к нему привыкать, потому встречу с Расти, на которой она желала вручить ей подарок, Рейна назначила конкретно тут. — Вы звали меня, Ваше Величество?! – объявила своё возникновение высочайшая, пышноватая женщина с длинноватыми растрёпанными рыжеватыми волосами. — И ты туда же?! – засмущавшись, проронила будущая царица. – Вы все издеваетесь на до мной, что ли? — Нет, просто ты такая миленькая, когда смущаешься, — ответила Расти, немного дотронувшись до её лица. – И всем охото на тебя такую поглядеть. От её прикосновений блондиночка засмущалась ещё больше. Она трепетно и неуверенно заглянула в аметистовые глаза подруги, и её сердечко забилось с обезумевшим ритмом. Рейна уже издавна обусловилась кто для неё Расти и что она для неё означает. В её воображение уже начали рисоваться сцены того, как соприкасаются её губки с губками возлюбленной подруги; того как Расти придавливает её к одной из колон и сильные руки подруги снимают с нёе броню и начинают ублажать её тело… Рейна и не увидела как её щёки практически заполыхали румянцем, но, кажется, в этот момент она малость начала осознавать странноватое поведение собственной младшей сестры. — Что с тобой? У тебя жар? – забеспокоившись о подруге, спросила Расти. Рейна практически отпрыгнула от подруги на пару шажков вспять и схватилась за щёки. Они были на столько разгорячены, что, казалось, вот-вот обожгут ей пальцы. Будущая царица вдарилась в тихую панику и со словами: «Ни чего, со мной всё в порядке» нырнула за спинку трона. Малость отдышавшись и придя в чувства, она вышла из собственного «укрытия» с булавой-подарком в руках и увидела впереди себя ошарашенное лицо подруги. Но Рейна свалила это на удивление от сюрприза и со счастливой ухмылкой протянула булаву Расти. Женщина, с радостью ребёнка, получившего давно ожидаемую игрушку, приняла подарок и здесь же принялась размахивать им из стороны, в сторону восторгаясь тем, как красива её новенькая булава, легка, тем как комфортно ложится в руку её ручка и многим другим… — А вот здесь есть гравировка, — приостановила её Рейна и показала одну из сторон квадратной ручки, на которой были высечены руны, которые Расти не смогла прочитать. – Это по гномьи, — объяснила Рейна, — и это означает: «Для моей наилучшей подруги. От Рейны». — Это так мило. Спасибо, — со слезами радости на очах произнесла Расти и заключила Рейну в объятия. Блондиночка в первый раз увидела свою подругу таковой женственной. Это её малость изумило, но она тоже сжала её в объятиях. «Для моей любимой. От Рейны» — произнесла царица в уме настоящий смысл тех рун, который она возжелала скрыть от подруги, опасаясь её отрицательной реакции. Она отлично помнила выпученные от удивления глаза Юмир и её отвисшую челюсть, когда она обратилась к ней с личной просьбой выгравировать эту надпись. Скрепя сердечком и со словами: «Странные вы, люди. Нам, гномам, вас ни когда не понять» мастер «Стальной артели» согласись. — Означает, ты вправду решила уходить? – спросила Рейна, когда девицы отпустили друг дружку из объятий. — Да, — ответила ей подруга, — мне необходимо идти. Желала бы остаться, но нужно идти. Кто, не считая меня позаботится о сиротах? Ну и турнир я напрочь продула. Так что меня тут больше ничего не держит. — А я? — Что «я»? – не задумавшись буркнула Расти, затыкая булаву за пояс. — Не ужели я не причина остаться? – с дрожащим от волнения голосом гласила Рейна. – Не ужели я не смогу тебя удержать?.. — А для чего? — как будто отрезав, спросила её подруга. – Ты сейчас царица – самая мощная из дам царства, знаешь ли. Думаю сейчас для тебя моё покровительство и помощь не необходимы. А ведь в этом мире есть те, кто нуждается в моей помощи. Так что извини, но после церемонии коронации я тебя покину. Последние слова Расти, как будто обухом по голове, стукнули Рейну. Её голова закружилась, а ноги пошатнулись, но она удержала равновесие. Она желала начать длинноватую речь о силе дружбы и любви, о том как очень ей нужна Расти… но её мгновенно перебили, дав осознать что всё это не к чему. И сейчас она в панике бегала очами по всему тронному залу, ища зацепку, как будто утопающий, ищущий хотя бы небольшую соломинку, способную его спасти, и сама не увидела, как начала бурчать мысли в слух: — Подкупить её подарком не вышло. Уговоры она слушать очевидно не станет, очень она упорная. Но что все-таки делать? Она ведь воровка? И я могу высадить её в темницу за это? Я ведь это могу? Я же – царица, естественно могу. Пусть и против воли, но она будет рядом со мной, будет всегда моя… — Что с тобой, Рейна? – Расти схватила блондиночку за плечи, и пару раз тряханула, чтоб привести в чувства.— Что с тобой? Ты меня пугаешь. И в этот момент женщина увидела голубые глаза Рейны полные слёз, отчаянья и любви. Блондиночка механично обвивалась руками вокруг шейки собственной более высочайшей подруги и, потянувшись губками к её губам, шепнула: — Ничего. Просто я больна… неизлечимо больна любовью к для тебя. Внезапное признание ошеломило Расти и ввело в маленький ступор, что позволило Рейне без какого-нибудь сопротивления окончить загаданое. Она прикоснулась губками к губам подруги и лаского поцеловала их. Ей здесь же захотелось большего: Рейна попробовала языком раздвинуть губки возлюбленной и просочиться ей в рот, но Расти не позволила ей этого, оттолкнув от себя и Рейна, попятившись вспять, свалилась на собственный трон. — Ненормальная! – с гневом сорвалось с губ Расти и она, вытерев губки, удрала из зала. — Прошу, не уходи, Расти. Я дам для тебя всё, что ты захочешь, я сделаю тебе всё, что ты пожелаешь, — в отчаянии кликнула ей в след Рейна, но её возлюбленная уже удрала и её последние слова не были ею услышаны. Силы покинули Рейну. Она посиживала на троне поникнув, её тело было, как будто ватным и не желало слушаться и из её глаз ручьем лились слёзы. – Я же люблю тебя, понимаешь? Я выиграла турнир только ради тебя, – полушёпозже добавила она. *** Служанки надели на безвольное тело царицы длинноватое розовое платьице увенчанное жемчугом. Церемониймейстеры подвели её к трибуне, на которой лежало святое писание, и она прочла вызубренные тексты присяги и клятвы. Царицу отвели в, прекрасно оформленный со столами, ломившимися от яств и подарков, зал для торжеств, где любой из приглашенных гостей низковато кланялся ей и поздравлял. Её тело, надев на лицо притворную ухмылку, кланялось в ответ. Но это было только тело Рейны, её душа находилась кое-где далековато и не желала ворачиваться. Всё что происходило вокруг неё, ей было просто не любопытно. Позже пришло время танцев. Рейны сразу окружили дюжина юных, прекрасных парней – возможных женихов. Любой из их пробовал снискать её размещение, но Рейна даже не лицезрела их лиц – на столько они были ей безразличны. Царица даже желала отказать им всем, но один их церемониймейстеров прошептал ей на ухо, что она должна принять приглашение 1-го из их, по другому это будет невежливо. Подчиняясь законам вежливости, Рейна взяла первую же попавшуюся руку. Но в один момент чья-то нахальная рука схватила её за запястье и практически силой выволокла из окружения парней. Но на всеобщее негодование «наглец» ответил: — Её Величество подарила собственный 1-ый танец мне ещё за длительное время до коронации. Удивленная таковой наглостью, царица яростно посмотрела на лицо «наглеца» и увидела счастливое улыбающееся лицо Расти – собственной любимой. Удовлетворенность царицы не знала границ, это по настоящему был для неё самый наилучший подарок за этот вечер, а может даже за всю жизнь. Рейна ринулась на шейку собственной возлюбленной и расцеловала её, не опасаясь чужих глаз и человеческой молвы. Она весь оставшийся вечер плясала, пила и веселилась рядом с Расти, не хотя созидать рядом с собой ни кого другого. Под конец вечера, когда гости уже начали, было, расползается, а Рейна уже еле стояла на ногах от опьяненного дурмана, Расти отвела её на балкон и, прижав спиной к стенке, поцеловала её, вложив в этот поцелую всю свою страсть. Этот поцелуй совсем опьянил Рейну, и она уже не могла стоять и повисла на руках и шейке возлюбленной. — Помнится, ты гласила, что отдашь мне всё, что я захочу? – ехидно шепнула ей на ушко Расти. Сердечко царицы забилось в волнении. Она представить не могла, что востребует у неё возлюбленная, но готова была выполнить хоть какое её желание, и кивком подтвердила это. — Подари мне свою девственность, — нежно продолжила Расти. — Это то, что я сама желала для тебя подарить, — отрадно ответила царица. — Тогда, пойдём к для тебя в спальню, — подхватив Рейну на руки, произнесла ей возлюбленная… *** «И как я вообщем умудрилась всё это запамятовать? – с укором спросила сама себя Рейна. – Как? Как? Пить нужно меньше…». Ход мыслей девицы прервался, когда она увидела на плотно перемотанной кожей части ручки следы крови. В недоумении она спросила у Эрины: — Что это кровь? — Это твоя девственность, — Рейна услышала шёпот прямо над ухом и в испуге отскочила в другой край комнаты. – Кровь девственницы, пролитая её во время собственного первого оргазма, самый сильный защитный амулет. Прошедшая булава была окроплена моей кровью. — Р-Расти?! Т-ты ч-чего меня пугаешь? – в испуге протянула царица, но здесь же её испуг сменился на гнев. – Т-ты совершенно сдурела? На кой чёрт ты в меня это запихнула? – задавая вопрос за вопросом, женщина трясла булавой, а когда она сообразила каковой размер ручки. То гнев опять сменился на испуг. – Ты в меня эту здоровую оглоблю запихнула? — Не беспокойся, я аккуратненько и лаского, — хихикнув, стала оправдываться Расти. – Ну и судя по тому, как ты сладко стонала вчера, больно особо для тебя не было. К тому же ты мне обещала подарить свою девственность, так что не сетуй. Булава выпала из руки царицы, а по её щекам опять побежали слёзы. — Означает, для тебя моя девственность нужна была ради амулета? А я, дурочка, поразмыслила… видимо я вправду дурочка. — Эрина, оставь нас одних, пожалуйста, — Расти обратилась к блондиночке, которая с любопытством смотрела то на одну даму, то на другую. Усмехнувшись, она повиновалась. Эрина собрала по комнате детали собственного умеренного туалета, оделась и вышла. – Ты совершенно как ребёнок, чуток что сходу в слёзы. Расти спустилась с кровати и подползла к плачущей Рейне. Она нежно обняла её и придавила к для себя. Рейна тоже в ответ обняла её и ещё громче заплакала, уткнувшись лицом ей в плечо. Две нагие девицы просидели так на полу, обнимая друг дружку, какое-то время, пока Рейна не успокоилась. Позже Расти посодействовала Рейне встать и усадила её на кровать. Позже она опустилась на колени около неё и, взяв Рейну за руки, смотря в её прекрасные глаза, начала: — Прости, что я удрала тогда из тронного зала. Я ужаснулась. Запаниковала. Постыдно признаться, но я запаниковала. Я не знала, как объяснить твои признания. Мне казалось, что это просто издёвка. Ну и как одна женщина может полюбить другую даму? Это ненормально, по последней мере, удивительно. Мне необходимо было время, чтоб всё обмозговать и понять. Выбежав из дворца, я бесполезно бродила по городку, пока случаем не нарвалась на Юмир. Не пугайся, молчи, — Расти прикрыла рот подруги ладонью, предугадывая её реакцию. Её искрений взор принудил Рейну повиноваться. – Она прочла мне то, что по сути выгравировано на ручке: «Для моей любимой. От Рейны». Я тогда сообразила, для чего ты мне солгала. Мне стало понятно, что ты тоже боишься этого не меньше чем я, тоже понимаешь, что это удивительно. Кое-где глубоко в душе я понимала, что испытываю к для тебя те же чувства. Но не решалась признаться в этом даже самой для себя. Тогда я сообразила, что тупо сдерживать себя, тупо пробовать скрыть эти чувства от себя и тем паче от той, кого люблю. И сейчас я тут и говорю для тебя это: я люблю тебя Рейна, примешь ли сейчас ты мою любовь? — Да! – отрадно ответила царица и опять заключила возлюбленную в объятья, страстно поцеловав её. Но не глядя на всё это Расти всё же уехала, сказав что ей всё же нужно навестить собственный сиротский приют. Но она обещала возвратиться не позднее чем через месяц. Это был самый длинный и истязающий месяц в жизни царицы Рейны. Она металась по собственному дворцу, томимая ожиданием, не находя для себя места. Как только ей сказали о прибытии давно ожидаемой гости, она сломя голову побежала ей на встречу и в слезах ринулась любимой Расти на шейку. Но это уже были слёзы радости и счастья. КОНЕЦ!

1 2 3 4 5 Просмотров: 256 | Рейтинг: 0.0/0

Всего комментариев: 0

Статистика
Онлайн всего: 1 Гостей: 1 Пользователей: 0