Главная » 2013 » Апрель » 25 » Эгоист Слэш яой

---

13:32 Эгоист Слэш яой

Эгоист? — Слэш (яой) Katekyo Hitman Reborn! Персонажи: Бел/Фран Рейтинг: PG-13 Жанры: Слэш (яой), Романтика Предупреждения: OOC Размер: Мини, 3 странички Кол-во частей: 1 Если встретите грамматическую либо стилистическую ошибку в тексте, пожалуйста, выделите ее мышкой и нажмите CTRL+ENTER. — Семпаааай, а вы умеете обожать? — Естественно! Царевичи всё могут! — Семпай, я говорю не о любви к себе, — Бельфигор чуть ли не подавился. — А разве бывает другая?! – Вопросил он. — Бел-семпааай, ну, вы как ребёнок. — От ребёнка слышу! – Перебив иллюзиониста, возмутился тот. — Но всё же, вы умеете обожать? — Не знаю. Я же царевич! Я не могу допускать таковой мысли. Царевич не должен… — А честно говоря? – Сейчас перебили Бела. — М? А для чего для тебя это сдалось вообщем? – В ответ тишь. После 5 минут назойливого молчания Бельфигор озвучил, крутящуюся в голове, идея: — А ты.. Что на счет тебя? — Хм… Могу сказать только одно. Ваша эгоистичность заразительна, – лягушонок встал с дивана и улетучился в неведомом направлении. Бел длительно посиживал и задумывался над его словами, так и не осознав их настоящий смысл. POV! Бел. Моя эгоистичность заразительна? Что это вообщем означает?! Он тоже эгоист? Но я тогда причём? Но.. он не похож на эгоиста. Да он странноватый, но не эгоист. Тогда, что означает его фраза? Хм… Сарказм?! Ммм..может быть. Это в его лягушачьем духе. Так и на чём же мы тормознули? Акула что-то гласил про задание, про противника и про манёвр. Вот часть с манёвром я-то и пропустил. Да о чём я только думаю?! Аааааа! Сколько можно? Моя голова забита одним земноводным! Тупая лягушка! Как пойдём на задание я тебя потыкаю. Шишиши… Я не должен о нём мыслить и о его словах тоже! Я эгоист… Я не должен… Я эгоист… POV! Фран. Бел— семпай, вы так и не сообразили, что я только-только признался вам в любви… Пусть и не так, как следует бы, но по-другому я не могу, не умею, а главное не желаю. Жутко? Да. Наверняка, это ужас утратить вас. Навечно. Иллюзионист, отдавший свою жизнь, может обожать… Весело, не так ли, Бел— семпай? Пройдёт не так много времени, как Бел поймёт, что втюрился в эту несносную лягушку. Самовнушение и критика в собственный адресок не посодействовали. Всем издавна понятно, что Бельфигор гений и, конечно, объясниться с самим собой и разобраться у него хватило сообразительности. Но всё же он отгонял неприемлемые, по его воззрению, мысли прочь из собственной головы, но они никак не желали его покидать. Сейчас Царевич просто не мог находиться рядом с молодым притягательностью. Ему временами хотелось прикоснуться к иллюзионисту, подарить малость тепла и нежности, заключая Франа в свои объятья. Бел, проще говоря, желал мальчугана. Естественно, его желание нельзя оценить как здоровое, но сам он с этим ничего поделать не мог. Потрошитель посиживал, чего-то ожидал и сдерживался, чтоб не натворить чего-нибудь такого. Кроме этого была ещё одна неувязка. Находиться поодаль Бельфигор тоже не мог. Он тосковал по Франу. От неведенья у него начинала болеть голова. И самое пугающее для самого Бела было то, что он беспокоился за собственного лягушонка. Процессом паники было обычно растаптыванием собственного ковра из-за бессчетных похождений по комнате. А концом всего служило спускание в холл, где Фран читал собственный очередной ужастик. Так Царевич потихоньку начал слетать с катушек от всесущего вопроса «Что же делать?». Фран в свою очередь с каждым днём удивлялся больше и больше поведению собственного семпая. Количество стилетов торчащих из иллюзиониста резко сократилось. Лягушонок поразмыслил, что семпай стал экономнее либо просто запамятовал стилеты прихватить. Но это длилось в течение нескольких недель и он, очевидно осознавал, что это не просто случайности. Издёвки со стороны выше упомянутого Царевича тоже закончились. На сарказм Франа Бел не особо реагировал. Они закончи своё прежнее общение в стиле «кто кого». Теперешней нормой разговора было несколько перекинутых фраз из 1-го конца кожаного дивана на другой. Иллюзионист сначала обрадовался происходящему, позже заволновался, потом успокоился, а к концу недели скис. Ему было скучновато. Бельфигор ранее как-то ухитрялся скрашивать его одиночество и ловко сбивал скуку. На данный момент любой из их посиживает по обе стороны 1-го, возлюбленного и родного кожаного дивана. Тишь царила в холле Варии и откровенно надоеда, но начать разговор не решались оба. До поры, до времени. — Бел— семпааай, не надоело молчать? – произнёс Фран, глядя в ориентировочное размещение глаз Царевича, заставив того поёжиться. — Мне не за чем вести с тобой светские беседы. – отмазался Потрошитель. — Семпай, желаю осведомить вас о том, что вы кислый… к тому же зануда. – Лягушонок наделся, что его семпай выйдет из себя, получив такое оскорбление, и всё пойдёт по старенькому сценарию. — Пф, – лишь на это хватило гения Варии. Иллюзионист посиживал в культурном шоке. «Он на меня забил?» — огорчённо поразмыслил Фран, когда тишь неблагопристойно затянулась. Разумеется, лягушонок ожидал не такового ответа. — Семпай, — иллюзионист придвинулся поближе к собеседнику. – С вами всё в порядке? – спросил он, осторожно дотронувшись до ласковой кожи Царевича, от чего та порозовела. — Естественно, со мной всё в порядке.. Я же эгоист! – выдал тот, произнеся вторую фразу обиженным тоном. Фран ошарашено поглядел на него. – Моя эгоистичность заразительна! Сам ведь произнес! – продолжил Бел. На вечно пофигистичном лице выступила ухмылка, и иллюзионист залился несвойственным ему гулким хохотом. — Эй, чего ты ржёшь? – хохот затонул, оставив приподнятые краи губ. — Бел — семпай, вы так и не сообразили, что я вам произнес, — шёпозже. — А, что ты желал сказать? — так же тихо. — Я люблю вас, Бел — семпа, такового эгоиста люблю, – слова отдавались в виски. Дыхание сбилось, а воздух стал тяжелее. Картина перед очами малость смазалась и шок укоренился в голове Бельфигора. Лягушонок нерешительно придвинулся к губам Царевича и неуверенно накрыл их. Нельзя сказать, что это был поцелуй, вероятнее всего, чмок, т.к. Фран лобзаться не умел. Но Бел его всему обучит, там, в ближнем будущем. Удивлению Царевича не было предела, но происходящее ему оооочень нравилось, и он просто не мог пропустить предстоящее развитие событий и, конечно, роль в их. Углубляя поцелуй, Бел опрокидывал лягушонка на диванчик, который в один момент показался очень мал. «Боже, я и представить не мог, что давно ожидаемые губки слаще всех остальных» поразмыслил Царевич, врываясь в рот Франа. Опытные движения обучили немалому. Сейчас и Фран неискусно отвечал. Когда поцелуй пришёл к окончанию раскрасневшийся иллюзионист виновно произнес: — Я позволил для себя очень почти все, простите, Бел — семпай. — Накажу. Позже, – и Царевич опять прильнул к губам лягушонка. Сейчас уже собственного лягушонка.

1 2 3 4 5 Просмотров: 675 | Рейтинг: 0.0/0

Всего комментариев: 0

Статистика
Онлайн всего: 1 Гостей: 1 Пользователей: 0