Главная » 2013 » Апрель » 19 » Мой нежный мальчик Слэш яой

---

23:17 Мой нежный мальчик Слэш яой

Мой ласковый мальчишка — Слэш (яой) Cinema Bizarre Персонажи: Jack Strify/Bill Kaulitz, в конце фика упоминается Том Каулитц. Рейтинг: R Жанры: Слэш (яой), Ангст, Драма, Даркфик, POV, AU Предупреждения: OOC Размер: Миди, 7 страничек Кол-во частей: 1 Если встретите грамматическую либо стилистическую ошибку в тексте, пожалуйста, выделите ее мышкой и нажмите CTRL+ENTER. POV Strify Мой ласковый мальчишка… Он обожал по вечерам посиживать в кресле и читать книжки, перебирая длинноватыми, тонкими пальцами шероховатые странички. Его кожа была очень ласковой для их. Время от времени я пробуждался ночами и лицезрел его стоящим, у раскрытого окна, смотрящего куда-то вдаль. Он так обожал небо, его высоту и всемогущество. -Нет ничего привлекательнее неба… И нет ничего больше. – однажды вдумчиво произнес он мне, следя за большенными клубами тяжёлых, свинцовых туч, что медлительно тянулись прочь из городка, не пропуская ни 1-го луча солнца на землю. Он обожал глядеть на дождик, устроившись в кресле у окна с чашечкой жаркого шоколада, который я позже страстно слизывал с его пряных, пухлых губ, а он шумно дышал мне в рот, вгоняя ногти мне в спину… Но мой малыш больше обожал ясное небо – незапятнанное, лаского — голубое, залитое нежным солнцем. Он тогда ещё не знал, что солнце может обжигать… Он обожал шептать мне что-то о собственных снах по утрам. Он всегда находил в их смысл. -Сегодня мне приснилась змея. Она улыбалась, представляешь? – как-то днем произнес он мне, обвив свои нежные руки вокруг моей шейки. – Как ты думаешь, что бы это значило? – он с любопытством взирал на меня своими большенными, глубокими очами, цвета тепла и доброты. -Не знаю, небольшой мой. – я только пожал плечами. И почему его тревожут такие странноватые, никому не нужные вопросы? — тогда я поразмыслил конкретно так. -Нет, Джек… Это некий символ. Это что-то означает. – его взор стал более серьёзным. – Змеи во сне – это неприятели… — вдумчиво протянул он и здесь же просиял. – А она улыбалась и была такая хорошая, как игрушка! – он улыбался счастливо, как будто ребёнок и его ухмылка была неземной. Его лицо как будто Ангелы вышивали, и от него всегда пахло Солнцем. От него пахло мной. -А ещё я точно знаю, что это змея – мальчишка! – вдруг внезапно оборвал мои мысли Билли. -Почему? – я приподнял брови, а он улёгся мне на грудь. -Не знаю… Но это был мальчишка! — я улыбнулся ему и притянул к губам за поцелуем. Тогда я ещё не знал, что мой ласковый Билли прав – это был символ. **** В один прекрасный момент я пришёл домой и как обычно увидел моего мечтательного малыша в кресле с книжкой. Его брови были смещены, а пальцы прочно сжимали твёрдый переплёт, так, что кончики их побелели. Казалось, что его небесный взор на данный момент метает молнии. На моё возникновение он никак не отреагировал. Я прошёл через комнату и погрузился перед ним на корточки. -Малыш… — лаского. -Не именуй меня так! – зло прошипел мой мальчишка, от чего мои брови поползли ввысь. -Что-то не так? -Всё не так! – резко, прошипел он и направил на меня собственный грозовой взор. Я не вызнал его глаз – они были чёрными, от чего казались ещё поглубже, ещё больше, ещё прекрасней, но не было в их той детской нежности. -Что случилось? -Ты случился! – Билли вскочил с кресла и толкнув меня ринулся к кровати. Чуть ли не упав, я резко поднялся с пола и обернулся. Только на данный момент я увидел на нашей большой кровати раскрытый чемодан, в который отчасти уже были упакованы его вещи. -Это что? – мой тон стал резок. Я не мог осознать, что происходит и какого Беса он здесь затеял. -Это… — Билл зло поглядел на меня и перевёл взор на чемодан. – Это я ухожу! – таким его глас я ещё не слышал. -Нет. Ты не уйдёшь. – я даже не спешил выяснить причину, я знал, что в один прекрасный момент это произойдёт и отпускать его не собирался. Сейчас мой глас, ласковый и нежный ранее был императивным и не терпящим возражения. – Ты не можешь уйти! -Почему это не могу? Даже очень могу! – Билл уже начинал орать. -Нет, малыш, не можешь! – я подошёл и захлопнул ещё не заполненный чемодан. – А сейчас сядь! Успокойся. Давай побеседуем. – я старался сохранять спокойствие и не начать пугать его. -Не о чем нам с тобой гласить, Джек! – по его щеке покатилась 1-ая слеза. 1-ая. Самая 1-ая. – Какая же ты скотина, Боже мой… — последние слова он шептал, закрывая лицо руками. Он сделал шаг вспять и уперевшись о стенку, медлительно сполз на пол. Его тихие слёзы скоро начали сопровождаться всхлипами. -Билл.. – мой глас стал нежнее, я подошёл к нему, присел рядом и положил руку на плечо. -Не прикасайся ко мне! – истерично выкрикнул мой мальчишка, стряхивая мою руку. -Билл, закончи плакать, это плохо кончится. – да, я знал себя. При мне нельзя рыдать. И мой Билли никогда ранее не рыдал. Никогда. Он просто не знал об этой функции. Он не знал и о том, что за лесом, который ограждал наш дом от сторонних глаз, есть люди. Люди, которые могут рыдать. Он не знал о том, что эти люди живут, дышат, прогуливаются, молвят, едят, работают, обучаются, дремлют, обожают… Обожают. Что мальчишки обожают девченок, а девченки мальчишек… Он не знал о том, что существует разнополая любовь. Он не знал о том, что существует некий мир вокруг нас. Я не произнес ему об этом. Я нашёл Билла, когда ему было тринадцать лет, а мне 22. Я нашёл его на обочине дороги, около развороченной грузовиком машины. В этой машине погибли его мама и отец. Испуганный и грязный, с расцарапанными коленками, он был похож на Ангела, что упал с неба прямо в преисподню. Тогда он пребывал в полнейшем шоке и не осознавал ничего. Я отвёз его в поликлинику, и там выяснилось, что у мальчишки полная утрата памяти. Оказалось, что никаких других родственников у него нет. Он был подарком судьбы для меня! И я забрал его для себя. Просто взял, как вещь какую-то. Я его украл, отлично понимая, что его поищут и не обнаружив, оставят пробы отыскать. Я увёз его в собственный дом, собственный одинокий дом, окружённый лесом на много миль вокруг, я упрятал его за высочайшим забором. Я сделал всё для того, чтоб нас никто не нашёл, я сделал всё для того, чтоб он ничего не помнил. И я возвратил его из состояния шока. Его разум был незапятанной страничкой, и я сумел начать всё с нуля. Для него и себе. Я подарил нам новейшую жизнь, полную любви, тепла и нежности. Исключительно в жизни этой было много запретов для него и ограничений для меня – никакого телека либо хотя бы радио, никаких современных книжек – ничего, что могло нести информацию о современном мире. История, выдуманная мной, была за гранью фантастики, но он её принял. Поверил. И жил счастливо до того времени, пока не нашёл эту книжку… Книжку, которая давала осознать, что жизнь за лесом более ярка, чем он подразумевал…. -Билл… — я опять попробовал прикоснуться к нему. -Не трогай! – он вздрогнул под моими пальцами, вжимаясь в стенку. -Прекрати реветь! – отдал приказ я прохладным тоном. -Прекрати реветь?! – Билл просто подскочил на месте и вскочил на ноги, обходя меня стороной. Его глаза были огромные, как никогда. – Ты лгал мне, Джек! Всё время лгал! Боже мой, как безжалостно! Это … — слёзы вновь оборвали его глас. -Это была ересь во благо, Билл! – я поднял руки, призывая к спокойствию. – Я прошу тебя, сядь. Я всё объясню. -Не нужно! Я и так всё понимаю! Всё! Я же не кретин, Джек! – Билл орал. Истерично, через слёзы. Орал. Он делал сходу три вещи из числа тех, что не делал никогда – орал, рыдал, винил. -Что это была за книжка? – я решил малость поменять ход разговора, если это можно было именовать земным словом «разговор». -Нужно аккуратнее хранить свои вещи, если решил кому-то сломать ложью жизнь! – продолжал истерить мой мальчишка. Мне надоели его сопли. Я подошёл к нему и грубо взяв за локти, принудил его сесть на кровать. -Пусти! Мне больно! – он попробовал брыкнуться, но в конечном итоге послушливо сел. Он ещё не умел биться. Он не умел сопротивляться. Я присел у его ног, готовясь в хоть какой момент приостановить его порыв уйти. -Что это была за книжка? – повторил я собственный вопрос. – И где ты её взял? -Ты выложил её сейчас днем из собственного кейса. – севшим голосом шепнул Билл. -Я всё сообразил… — моя страсть к книжкам очень велика и я нередко читаю что-то новое на работе. Обычно далее кабинета мои книжки не прогуливаются, но почему-либо я взял вчера эту окаянную книжку с собой и какого-то чёрта выложил её… И не забрал. Мне всего 27, склероза пока нет. Я не мог осознать, как я мог так облажаться, совершить такую фатальную ошибку. Но я ещё наивно считал, что смогу приостановить и удержать Билла. В конце концов, за плечами у нас было 5 лет любви. Неземной любви. Разве такое можно запамятовать? Разве можно вычеркнуть за денек из жизни 5 лет пробуждений в одной постели, тёплые поцелуи и откровенные взоры, прикосновения пальцев к губам, длинноватые вечера, полные нежности, с привкусом жаркого шоколада и его ванильных губ, ночи безудержной страсти, которой к утру пропитано всё в доме и любая клетка тела? Нет… Только не для меня! Тогда и я не задумывался, что это сумеет сделать Билл! Билл – мой ласковый мальчишка… -Теперь я знаю, как это именуется… — сверкнув очами, Билл окинул взором, полным слёз, нашу кровать. – Педофилия… -Что? -Педофилия, Джек… Очень полезную книжку ты мне оставил! Она даёт познаний куда больше, чем романы Дюма и Бальзака! – я не узнавал собственного малыша, казалось, что за сей день он повзрослел. Не на определённое количество лет, просто вырос, так же, как и я в денек погибели моих родителей. Казалось, что все эти 5 лет он так и не ворачивался из шока, а вот сейчас пришёл в себя и вызнал, что он сейчас взрослый. -И любовь твоя – извращённая, Джек… — к его очам подступила новенькая волна слёз. – Оказывается мужчины обожают женщин не только лишь в старенькых романах, и..— он всхлипнул, обрывая свой ироничный тон, совсем не характерный ему. – И оказывается современный мир не так и плох.. – он поднял полные слёз глаза на меня и заглянул мне прямо в душу, прожигая в ней дыру. -Заткнись. – тихо выдохнул я. -Что? – казалось, что на данный момент он растеряет сознание, но он конвульсивно вдохнув воздух, встал, вновь пытаясь оттолкнуть меня. Но я поднялся следом за ним и ловко перехватил тонкие запястья, что собирались обрушить на меня удары слабеньких кулачков. -Успокойся, Билл! – чуток прикрикнул я на него и придавил к для себя, заставляя, остановится. -Не трогай меня, умоляю! – это был не просто вопль. Он был полон боли и омерзения, на столько сильного, что я автоматом отпустил его. Он задыхался от собственных чувств – это было видно. Он подошёл к окну и оперевшись руками о подоконник, прильнул жарким лбом к стеклу. -Никакой войны не было, ведь так, Джек? – тихо шепнул он, тусклым голосом. -Не было. – ну, вот моя теория о войне произошедшей 10 годов назад и превратившей огромную часть людей в живых зомби, и потерпела крах! Опровергать было тупо. Книжкой, что он прочёл, было пособие по возрастной психологии, освещающий практически все сферы жизни. А главное – на обложке был год издания. Я нередко читал схожую литературу. Да, конкретно для того, чтоб удачно обладать моим мальчуганом. Я желал его подчинить стопроцентно, держать под контролем и владеть им… И вот сейчас я не знал, что делать далее. -И работаешь ты не с роботами… – Билл горько ухмыльнулся, пропуская слезу. -Да. – я глупо кивнул головой несколько раз в символ согласия. -Но Билл… Я выдумал всё это ради тебя же! Я волновался о для тебя! – мой глас был полон убежденности. Я сделал шаг к нему на встречу и всё-таки положил руки ему на плечи, ощущая, как мелко дрожит под моими руками его тело. Он продолжал беззвучно рыдать. – Да, мир не так ужасен, как ты представляешь, но поверь – он не безупречен! И в этом мире есть много людей, готовых причинить для тебя боль… -Джек. – Билл резко оборотился ко мне лицом. – Неважно какая другая боль не сравнится с той, что причинил мне ты! – он упёрся мне в грудь ладонями и несильно оттолкнул. – Если ты меня и хочешь от кого-либо спасти, то спаси от себя самого! – он вновь орал. – Ты безрассуден! Я увидел в его очах ужас, а сам ощутил, как в венах закипает кровь, пальцы сами собой сжались в кулаки. Я смотрел на него со злобой, еле сдерживая себя, чтоб не стукнуть его. -Заткнись! Заткнись немедля! – практически прорычал, смотря в его испуганные глаза, наливающиеся слезами. – Не смей гласить так про меня! Я делал это всё из любви к для тебя! Я желал, чтоб ты был счастлив, и ты был счастливым! Ведь был же! – я кричал на него, в первый раз в жизни кричал. И в первый раз лицезрел, как он, как будто затравленный зверь, вжимается в стенку, испуганно смотря на меня. – Для чего ты на данный момент делаешь это, Билли? Для чего всё ломаешь? Ты же ни в чём не нуждался… Я делал всё тебе. – мой тон смягчился, я не мог глядеть на то, как самое драгоценное существо в мире опасается меня. Билл, начинающий уже малость сжиматься под прицелом моего сурового взора и жёсткой речи, опять выпрямился. -Не в чём не нуждался? Ты лишил меня всего, Джек – ты лишил меня юношества, лишил способности выбирать и самому строить мою жизнь. Ты заточил меня сюда… — Билл обвёл взором полным боли, комнату в какой мы находились. – Я не прогуливался в школу, у меня не было друзей и я… я ничего не знал. -А для чего для тебя всё это? – я удивлённо приподнял брови и развёл руками. – Для чего для тебя всё это? Разве я не достаточно уделял для тебя внимания? Я подарил для тебя всего себя! Я обучил тебя всему, самому необходимому, Билли. Ты не глупее, а может и умнее тех малышей, что прогуливаются в школу! -Всему самому необходимому для существования в четырёх стенках, Джек? Всему самому необходимому, для того, что бы вынудить тебя стонать в кровати? Чему ты меня обучил? – его глас был полон убежденности, было видно, что снутри у него назрел вулкан, готовый подорваться. – Ты просто желал для себя игрушку, преданное домашнее животное! Но я не игрушка и не собачка! Я тоже человек! Какое ты имеешь право… — его тон начинал перебегать на суровый вопль, но я не отдал ему окончить, оборвав его речь гулкой пощёчиной. Обескураженный от моего неожиданного хода, Билл застыл на месте, схватившись ладонью за щёку. В тот же момент я схватил его и с силой бросил на кровать. -Прошу, заткнись, пока не поздно! – по-змеиному шепнул я ему в губки, прожигая его лицо ядовитым взором. Я еле сдерживался, чтобы не избить его. Я придавил его весом собственного тела, блокировав руки и ноги. – Как ты не понимаешь, что я вообщем тебя выручил?! – я продолжал гневно шептать, глядя ему прямо в глаза. – Если б не я, ты бы вообщем попал в детский дом и там бы твоё детство кончилось куда резвее! Я знаю, малыш, что такое детский дом – никто бы с тобой нянчится там не стал! Тебя бы оттрахали старшеклассники в первую же ночь твоего пребывания там, никто бы не стал с тобой миндальничать! А я выручил тебя от всего этого! Ещё раз придавив его к кровати, я поднялся с него, усаживаясь рядом. Он лежал бездвижно и смотрел стеклянными очами в потолок. -А помнишь наш 1-ый поцелуй, малыш? – я лаского провёл пальцем по его прекрасным губам, безупречной формы. – Помнишь? Это было вечерком. Ты не мог заснуть, ты задумывался о чём-то, после чтения «Мадам Бовари». И когда я спросил, о чём ты так задумался, ты смущаясь спросил меня, как оно… И я показал для тебя тогда. Я не давил на тебя, ты сам сел мне на колени… Помнишь это? – я гласил тихо и сладко, пытаясь задеть снутри него за то «что-то», что обожало меня все эти годы. Я начал разглаживать его по его шелковым, длинноватым волосам, цвета ночного неба. -Помню… — тихо шепнул Билл. – Но разве у меня был выбор, Джек? – он как и раньше смотрел в потолок. Его глас был ровненьким, но в нём чувствовались слёзы. И ужас. -Не было. – уверенно ответил я. – Если б я не поцеловал тебя, то никто бы этого не сделал. Я бы не позволил этого. -Вот видишь… — Билл тихо опустил глаза, смыкая реснички. -А помнишь наш 1-ый раз? – я любовался его прекрасным лицом. Даже испуганным и заплаканным, он был прекрасен! Чёрная тушь, стекая, оставила свои кривые полоски-следы на его щеках. Я достал из кармашка платок и принялся стирать их. Я обожал, когда мой мальчишка прекрасно накрашен и не обожал кавардака. – Ты дрожал, для тебя было холодно, и я обнял тебя. Поцеловал тебя в губки и ты, как обычно залился краской, смущённо глядя на меня… Я продолжил тебя целовать и когда я опустил руку на самое заветное ты уже сам подавался мне бёдрами навстречу, впиваясь ногтями мне в спину… Скажи, разве ты не желал этого, разве это было насилие? -Мне было 13 лет, Джек. – Билл шепнул, не открывая глаз. – Всего 13 и… И я не мог осознавать того, что происходило, ведь… Ты так надёжно уверил меня в том, что так и должно быть. А то, что этого не должно быть я просто не знал, не помнил… не осознавал. -Но для тебя же нравилось… Ты же желал этого! Билл покачал головой из стороны в сторону. -Это просто рефлекс… Инстинкт — менее. Я схватил его за плечи и встряхнул, заставляя глядеть на меня. -Ты хочешь сказать, что не обожал меня?! – должно быть вид у меня был бешенный, ведь лицо Билла стало белоснежным, как полотно при виде моего лица. -Любил… Не знаю. – заикаясь ответил он. – Сейчас тяжело сказать – обожал я тебя либо нет. Ты приручил меня. У меня никого, не считая тебя не было… Мне больше некоторого было обожать… — слёзы скатывались по гладким щекам -А сейчас… Хочешь сказать, что сейчас, всего только за денек, ты разлюбил меня? – я смотрел на него всё так же дико и только безумный на его месте сумел бы сказать:»Да, Джек я тебя больше не люблю»! -Ты разбил мне сердечко, Джек… Всей этой ложью, всем этим… — Билл не страшился гласить, то, что ощущает и задумывается. Может быть, это было ошибкой. Ужасной ошибкой. – Я не желаю больше быть с тобой. Не желаю! – последние слова Билл произнёс медлительно, с расстановкой, как будто подчёркивая каждое. -Нет… — тихо выдохнул я, отстраняясь от него. Билл стремительно встал кс кровати, сдвигая на пол чемодан, что лежал рядом. -Я не могу больше с тобой быть. Я желаю обрести всё то, что растерял с тобой… Естественно, этих 5-ти лет не возвратить, но уж лучше жить на улице – только не с тобой! – произнес он, как отрезал. Отрезал острым стеклом кусок моей нездоровой души, нездоровой им вот уже 5 лет раз в день и посекундно. -Нет.. – я глупо крутил головой, отрицая его слова. – Нет… Билли, скажи, что ты шутишь… — сейчас и я ощущал, как на глаза наворачиваются слёзы. – Скажи, что это не так! – шепча его имя, я припал к его ногам, обнимая за колени, а он только пробовал освободиться от меня и выйти в прихожую, таща за собой чемодан. — Билли, нет, ты не можешь кинуть меня! Это очень безжалостно, я ведь так люблю тебя! – я полз за ним на коленях, пытаясь удержать словами, руками, чем только мог. -Нет, Джек, нет! – он пробовал вырваться из моих рук, отчаянно сопротивляясь. Я поднялся с колен, преграждая путь к двери. -Никуда ты не уйдёшь! – в конце концов я сумел справиться с чувствами. Если я не могу удержать его нежностью, то удержу тогда силой. – Никуда ты не пойдёшь! Я больно схватил его за руку. -Пусти меня, Джек! Я больше не буду жить с тобой! – Билл пробовал вырваться из моей хватки и резко разжав пальцы, я принудил его отойти на два шага по направлению к комнате. -И где ты будешь жить? Куда ты пойдёшь? У тебя никого нет, не считая меня! Ты даже дороги из лесу не найдёшь! Ты даже до городка добраться не сможешь! И кому ты нужен, не считая меня? Ведь для общества ты потерянная личность, ты даже не существуешь документально! – с каждой секундной мой глас набирал силы и я переходил на вопль, интенсивно жестикулируя. На лицо свалилась прядь белоснежных волос, предавая его выражению большей дикости. -Я справлюсь.. – тихо ответил мой мальчишка. -Справишься?! Как?! Ты далее забора не прогуливался никогда! Ты ничего не умеешь, ты ничего не знаешь, ты даже не представляешь, как выжить в этом мире самому! – я орал на него так, как будто пробовал избить одними словами. – Без меня ты не выживешь, без меня ты не сможешь, ведь всё то, что ты имеешь – ты имеешь благодаря мне! – я наступал на него, заставляя сжиматься под упором моего взора. И Билл страшился, я лицезрел это и продолжал наступать. – Без меня ты ноль, без меня ты полное ничтожество! Ты никогда не сможешь сам позаботиться о для себя! Ты очень слаб! Я для тебя нужен! -Нет. – внезапно твёрдо и жёстко выдал мой мальчишка, набрав в грудь побольше воздуха. – Я всё без тебя смогу! – он уверенно поглядел мне в глаза, выпрямляя спину, и решительно взялся за ручку чемодана. Я не мог ему позволить уйти. Мольбы и опасности на него не действовали. Я кинулся к нему и придавил его к стене. -Ты никогда отсюда не выйдешь! – прошипел ему в губки, впиваясь в их с величавой алчностью, бешено кусая прямо в кровь и императивно врываясь языком в послушливый когда-то ротик. -Мммм… — Билл пробовал отстраниться вырваться, но я был посильнее и отпустил его пухлые губы только тогда, когда он предпринял слабенькие пробы укусить меня. -С*ка! – я влепил ему гулкую пощёчину, от чего он ещё пару секунд пробовал сфокусировать на мне зрение. -П-пусти меня… — дрожащим тихим голосом он попробовал достучаться до меня, но тогда было уже очень поздно. Во мне родился зверек, что не мог позволить противится ему. -Ты никуда не уйдёшь, я произнес! – я шипел ему в лицо, метая взором молнии. Действительность закончила своё существование – я не мог оценить ни силы его сопротивление, ни собственной, своей, противостоящей ему силы. -Тогда лучше убей меня, чем я опять буду спать с тобой! – как будто копируя мой свой глас, прошипел Мой Билли мне в лицо. -О, да – так будет лучше, чем ты переступишь порог этого дома! – со злобой выкрикнул я. Мои пальцы сомкнулись на его узком горле. Он не ждал этого и его глаза возросли от неожиданности моих действий. А я уже ничего не осознавал – глаза застилала сероватая пелена, в голове стучала кровь и я готов был всё дать за ужас в этих огромных, коричневых очах. Его дрожащие пальцы вцепились мне в руку, в попытке приостановить. Но, что был в состоянии сделать он – небольшой и слабенький, против разгневанного меня? Он скупо пробовал изловить ртом воздух, хрипя у меня в руках. Когда в его лёгких не оставалось воздуха, он нервно стал лупить меня слабенькими кулачками по плечам. -С*ка! – меня бесила его грубость – как может он желать уйти от меня?! Неуж-то все эти 5 лет я убил на него понапрасну?! В ярости я ударил его головой о стенку, не размыкая пальцев на его узкой шейке. В один момент его глаза потускнели, он слабо дёрнулся в моих руках и застыл. От неожиданности я разжал пальцы и ощутил весь вес его тела. Он обмяк и упал на меня. Его глаза начали запираться, веки застыли, дойдя до середины, оставляя глаза полураскрытыми. Я увидел кровь на стенке и перевёл взор на его голову. От виска, по иссиня-чёрным волосам просачивалась тёплая кровь… Медлительно я опустил его на пол. Перевёл взор на свои руки, что были в крови. До меня начало доходить то, что вышло. Понимание было тяжёлым. Я убил его. Убил моего ласкового мальчугана своими руками. Убил мальчугана, которого я сам себе сделал – я его нашёл, приручил, полюбил и убил. Для чего ты попросил меня об этом, Билл? Ты же не желал дохнуть… А я привык делать твои просьбы — поцеловать, обнять...уничтожить. Только не отпустить! 1-ые часы я пребывал в полном шоке, молчком сидя у красивого, бездыханного тела, облокотившись спиной о стенку. Я как будто не мог до конца понять произошедшего. Посиживал и ожидал, что скоро я проснусь от кошмарного сна, и Билли повстречает меня ласковым поцелуем, с ухмылкой смотря в глаза – так преданно и тепло. Но это так и не вышло. Тогда были слёзы. Я плакал, как будто маленькое дитя, бился в истерике, валяясь по полу, вгоняя кулаки в паркет, разбивая их в кровь. Да и это прошло. Под утро я зарыл Билла в лесу, далековато от собственного дома. Перед тем, как закопать яму с бледноватым телом я ещё раз посмотрел в возлюбленные глаза – они уже ничего не выражали. Они потускнели и стали, как небо в облачный, дождливый денек. Вот только слёз-дождей из их уже никогда не будет. Я накрыл его лицо и тело покрывалом и забросал землёй могилу. Днем я как обычно ехал на работу. С безразличием. Снутри меня стало пусто. Всё было автоматическим. Всё – прямо до движений руки, накладывающей бинтовую повязку на другую руку с разбитыми о пол костяшками пальцев. Мои глаза ничего не выражали – перед ними стояли полузакрытые глаза моего возлюбленного малыша. Я ещё слышал его предсмертные хрипы, ощущал слабенькую хватку длинноватых тонких пальцев. Деньки тянулись за деньками, они ничего не меняли в моей жизни, но что-то поменялось снутри меня. Снутри меня что-то умерло совместно с Биллом. Не уберёг. И выходило, что мой Билли был прав – мне необходимо было спасти его от меня самого. Но он сам во всём повинет. Я желал обожать его. А он желал уйти от меня. Я сжигал его вещи на костре около дома, я кромсал наточенными ножницами наши фото, разрезая пальцы, пачкая клочки фото в крови. Скоро я переехал в город. Жизнь в лесу растеряла смысл. Мне некоторого было прятать там. Мне некоторого было выручать. ***** Спустя год я стоял у раскрытого окна. На улице была красивая погода — ясное небо было незапятнанным, лаского — голубым, залитым нежным солнцем. Я пил жаркий шоколад и смотрел в это небо, как будто с желанием прыгнуть в него. На губках игралась ухмылка. Сейчас я лицезрел в этом небе то же, что и 5 годов назад – лучистые глаза цвета тепла и доброты: -Прости меня, мой ласковый мальчишка, я не мог тебя отпустить. Ты не мог стать мне чужим. Просто не имел права. А сейчас я найду для тебя подмену. Вчера я познакомился с очень прекрасным парнем. Он был неописуемо похож на Билла – те же коричневые глаза, та же тёплая ухмылка на пухлых губках. И пусть этот юноша совершенно не таковой ласковый и узкий, пусть он носит реперские широкие вещи, а на голове его французские косички – ведь он неописуемо мил. У него тоже куцее лаконичное имя, которое приятно произносить – Том. И на данный момент ему 19 лет – ровно столько, сколько было бы для тебя, мой ласковый мальчишка, если б ты не решил от меня уйти… И у него тоже нет родителей. Я поглядел на небо. Во мне опять что-то рождалось. The end

1 2 3 4 5 Просмотров: 671 | Рейтинг: 0.0/0

Всего комментариев: 0

Статистика
Онлайн всего: 1 Гостей: 1 Пользователей: 0