Главная » 2013 » Апрель » 19 » Моя любимая роль Слэш яой

---

23:21 Моя любимая роль Слэш яой

Моя возлюбленная роль. — Слэш (яой) Hetalia: Axis Powers Персонажи: Америка/Великобритания,Франция/Великобритания Рейтинг: NC-17 Жанры: Слэш (яой), Романтика, Ангст Предупреждения: OOC, Изнасилование Размер: Мини, 8 страничек Кол-во частей: 1 Если встретите грамматическую либо стилистическую ошибку в тексте, пожалуйста, выделите ее мышкой и нажмите CTRL+ENTER. Это уже начинало наскучивать. Бонфуа безразличным взором обводил тех, кто собрался на конференцию. Если ранее он находил хоть какое-то наслаждение, невинно подначивая других участников собрания – сейчас же после 2-ух проигнорированных символов внимания в сторону кросотки Венгрии и еще пары дурных подколок заклятого друга Великобритании, так же не возымевшие фуррора – Франциском уже фактически завладела преотвратительная меланхолия, тот был готов уснуть на собрании не ужаснее Греции. Нет, были действия, которые его веселили. Не так издавна в мерках времени для страны завершилась война за независимость Америки – сейчас же Артур с Альфредом уже длительное время на дух друг дружку не переносили. Разве это может не веселить? Безрассудно грустно – с Артуром Франциск был знаком издавна, но никогда не мог достигнуть от того особенного внимания. Чуть же появился этот мальчик – Франция ушел для британца на самый далекий план, что безрассудно раздражало. Не именовать это чувство ревностью – просто блистательная личность француза всегда жаждала внимания, и, как закономерно, ничего подобного не получала. Последние же месяцы были великолепны – Артур длительное время проводил в компании Бонфуа. Было нестерпимо приятно обымать британца, когда тот уже порядком под градусом что-то гласил про Альфреда со сбивчивыми всхлипами. Да, гласил про Альфреда – но льнул к Бонфуа, внезапно хрупким своим существом внимая к нежности и состраданию, и, может быть, любви. У Франции всегда этого хватало – он был счастлив просто обымать друга, обозначая, — если что, он всегда будет с ним. Может быть, французу это даже не достаточно чего стоило – ему не приходилось заставлять себя, что бы шептать нежности на ухо Артура, перебирая пальцами его волосы и нежно целуя лицо. Друзья, друзья. Он просто самый возлюбленный его друг, самый вздорный, твердый и иногда преотвратительный, но настолько чувственный в моменты собственной беспомощности, что Франция не мог не ликовать факту его расставания с Америкой. Не говоря об этом, просто улыбаться, осознавая, что сейчас британец полностью и стопроцентно ему доверяет. Умопомрачительно отметить – даже неся на руках домой нетрезвого Артура, даже укладывая его в собственной спальне на мягенькие простыни – француз не позволил для себя ничего. Любопытно, было ли у него что с Америкой? Хотя, это он даже не подвергал сомнениям, при мысли о схожем прочно стискивал зубы, борясь с желанием просто вжать британца в кровать, до исступления рыча тому, что он принадлежит только Бонфуа. Обозначить это для двоих раз и навечно. Но у спящего Артура лицо умиротворенное и спокойное, он улыбается во сне, когда Франциск целует его щеки, намереваясь уходить в другую комнату. Что-то в этом было намного более интимное, чем секс – поистине романтичные чувства, верность некий надуманной дружбе. Потому француз уходил всякий раз, что бы днем разбудить того нежными прикосновениями пальцев к щекам и запахом жаркого чая. Ему нравилась эта игра, так же, как она нравилась и Артуру. Почему же все это опять должно было упасть?! -Сегодня я не смогу пойти с тобой. -Неужели, — выдохнул Бонфуа, беспечно улыбаясь, — Появились какие-то неотложные дела? -Можно и так сказать. Сейчас у нас запланирована встреча с Америкой. Может быть, она окажется очень и очень значимой. . . -Ты гласил мне, что созидать его не хочешь, — нахмурился француз. -Да, не достаточно ли что я гласил? – Артур пожал плечами, ухмыляясь, — Все равно он мой младший брат. Плохой парнишка, но ведь можно простить ему рвение к самостоятельности. Это ведь твои слова? Франциск опустил голову. Да, его. Очень логичные и здравые, Бонфуа вообщем хорошо умел подобрать нужные слова в подходящий момент – разве это его качество обычно пряталось наигранной тупостью. Да и серьезность время от времени нужна, к его глубочайшему огорчению. А сейчас пожалеть пришлось в три раза – кто знал, как прекрасно будут применены его слова. И совершенно не в его пользу. -Да, — Франция сдержанно улыбнулся, — Я надеюсь, что все пройдет отлично. Означает, пересечемся позднее? -Разумеется! – Киркланд закивал, — Спасибо. Франция притягивает Артура к для себя, тот улыбается, даже не стараясь отстраниться – его опять одарили легким поцелуем в щеку, просто, как будто ненароком коснувшись губками уголка губ британца. Это только на мгновение, француз стремительно шагает вспять, махнув рукою на прощание, уходит. Сколько еще играть в заботу? Умопомрачительно, это не наскучивало. Было около 4 денька, Бонфуа медлительно ходил по улицам. Не достаточно ли, до чего там условятся эти двое? Очень оба грубые и беспринципиальные – ей-богу, один ужаснее другого. Но уже вжившийся в роль рачительного друга Франциск от всей души волновался за то, что может случиться с Киркландом – не достаточно ли, как поведет себя его воспитанник. А британец ведь был так рад способности побеседовать с Альфредом, может быть, помириться – пожалуй, с таким настроем некое несоответствие плану опять четким ударом вгонит Артура в депрессию, из которой так старательно вытаскивал его Франциск. Цветочки и глуповатые тотчас романтические ухаживания француза его правда веселили, почему тот решил приобрести для того и на этот раз дорогой, шикарный букет. Ничего ведь не случится, если он прогуляется к дому Альфреда? Просто, на всякий случай. А входная дверь открыта нараспашку. Франция удивленно изогнул бровь, встав в дверном просвете, собирался все таки надавить на звонок – но выдержать не сумел. Куда увлекательнее, пожалуй, будет слушать, о чем молвят эти двое. Он мягко прошел по коридору к комнате, откуда слышались голоса. Он сумел различить сбивчивый вопрос Джонса: -Значит, ты сейчас с Франциском? И что, как он лучше меня? -Не передергивай, ты сам от меня отказался. -Я не отрешался от тебя! Я только желал свободы. И ты так и не ответил мне. -На что? На такие глупости даже нет смысла отвечать! -Ты на данный момент с Францией? – упорно повторил Альфред. Бонфуа притянул руку ко рту. Да, да, Артур должен ответить положительно. Америка должен знать, черт возьми, что когда завершилась та война, конкретно он держал Великобританию за руку, конкретно в его доме тот проводил ночи и конкретно на него он в то время возлагал надежды. За дверцей – звучный хохот Артура. -Издеваешься?! Америка, как нужно быть кретином, что бы представить меня парой этого винососа?! -Вы были повсевременно совместно. Посреди кретинов, думаю, все страны – уж очень бы показывали свою близость. -Ты же знаешь, как издавна мы с ним общаемся. Если друзья не могут проводить время совместно, что бы их записали в хахали. . . -То есть вы правда не. . . ? — глас у Джонса воодушевленный, счастливый. -Конечно нет! Я даже никогда с ним не лобзался. Ничего подобного не было ни на долю! -Черт, прости, серьезно, — Джонс смеется, — Я все сообразил. Все замечательно, правильно? -Теперь уже да. Я уже не жалею о произошедшем. . . Это было безизбежно, правильно? Ты уже совершенно взрослый. Тихий скрип открывающейся двери. Франциск, улыбаясь, стоял в дверном просвете. Очень тихо, что бы двое отвлеклись друг от друга – они и лобзаются так рвано, куда им до ласковой манеры француза. И Великобритании, судя по всему, нравится, он жмурит глаза, что-то мыча, когда Альфред оттягивал его нижнюю губу зубами и следом же опять впиваясь в губки британца грубым поцелуем. Альфред хватает Артура за волосы, заставляя того откинуть голову, подставляя янки шейку – тот как будто от боли вскрикивает, когда на светлой коже остаются калоритные следы от напористых поцелуев Джонса. Только чуть приоткрыл глаза – в последующий момент застыл, с некоторым страхом, недопониманием смотря на стоящего в дверцах француза. -Прости, — шепчет тот, — Я не задумывался, что приду так не впору. Альфред отстраняется, раздраженно смотря то на 1-го, то на второго. -Франция, ты. . .— Артур болезненно нахмурился, пытаясь подобрать слова. -Я кретин, — улыбаясь, подытожил француз, — Неплохого вам вечера. Беспечная ухмылка, он махнул странам рукою и стремительно сбежал по лестнице, подхватив по дороге букет, который оставил около входа. Не удержался от дешевеньких эффектов – розы были высланы в урну. Артур увидит обязательно, когда будет выходить. Хотя, разве ему будет ранее дело? Франциск откинулся на спину, закрыв глаза. Да, сейчас дома он будет один. Остался Артур у Альфреда либо нет, его уже совсем не заинтересовывало. Просто катастрофически грустно. Чего он ожидал все это время? Эмоций от пирата, который рычит от наслаждения от грубости, которому вообщем не важны чувства других? Хотя, какие чувства. Ведь заблаговременно оба знали, что это этакая милая игра. Но не может от одной обиды так скручивать злобой и ненавистью. Дыхание перехватывает от понимания того, что Великобритания был прав – они ведь только друзья. Близкие друзья, с обычными британцу этаким трепетным отношением француза, тонко балансирующего на грани дружбы и влюбленности. Это не умопомрачительно. Это Франция, в меру его природной любвеобильности не стоило придавать этому значения, правильно? Вот Артур и не присваивал. Сколько было способности? Сколько раз за последние месяцы Артур обвивал шейку друга руками, прижимаясь к нему так тесновато, что никто бы не посмел усомниться в любовной связи 2-ух. Когда губки совершенно близко, но Франциск только целует его щеки, мягко оттягивая момент. Только от всей души желая вызвать у того откровенные и истинные чувства, а не подчинить того на физическом уровне – на это было столько шансов, он был уверен, что не повстречал бы сопротивления и на долю. Может быть, заслужил. Очень романтик. Умопомрачительно, заморочек со сном не было. Отлично уметь выбрасывать в подходящий момент все излишние мысли из головы. Последнее время не намечалось собрания, почему Бонфуа полностью мог провести дома последующий денек. Нет, можно было бы наведаться к кому-нибудь в гости – но портить атмосферу этакой трагичности и одиночества он не желал. Даже напротив, раз уж выпал шанс пожалеть себя и свое нежное сердечко – отчего бы им не пользоваться? Марочное вино, бокал-другой. Глуповатые книги, пользующиеся популярностью в его стране, разбросаны по комнате, у всех закладки кое-где на середине. Еще бокал? Поистине, пить в одиночестве он не обожал. Голова уже приятно кружилась, щеки раскраснелись. С полупустым бокалом в руке он сел в кресло, взяв одну из книг наобум. Разве что и открыть ее не успел, как раздался стук в дверь. Откинув книжку в сторону, не поставив бокала, Франция пошел открывать. Артур стоял на пороге – чуть Франциск его увидел, сразу намеревался театральным жестом захлопнуть дверь, но Великобритания впору ее придержал. -Подожди. Я желаю разъяснить. -Нет, милый, что ты? Не утруждай себя. Я не так глуповат, как ты думаешь, и все понимаю. Счастья для тебя, от всей души и от всего сердца желаю, сообразил? – француз с силой двинул дверцей, отчего Артур взвыл, ибо не успел убрать руку и ногу. -Истеричка, ты можешь меня пропустить?! -Да проходи. Мне даже любопытно. Артур шагнул вперед, непонимающе посмотрев на бокал в руках француза. -Ты уже опьянен? -Ах, моему милому британцу это дозволительно, а мне нет? – протянул Бонфуа. -Понятно, — пожал плечами британец. -И чего увлекательного ты желал мне сказать? – Франция допил бокал, поставив его на тумбочку недалеко, — То, что мне показалось, что ты с превеликим наслаждением позволял этому америкосу тебя лапать? То, что ты заявил ему без тени сомнения, что я для тебя не нужен, да? И то, что для тебя плевать на мои чувства?! На втором вопросе Великобритания уже желал опять с чувством именовать нетрезвого блондина истеричкой, а последний просто поставил его в тупик. -Чувства? – непонимающе повел бровью Артур, ухмыляясь, — Какие же чувства? -Каким нужно быть кретином, что бы не замечать, что человек в тебя влюблен?! – Франция сорвался на вопль. Очень артистически, желание разыграть трагедию, приправленное алкоголем и даже в некий мере реальными эмоциями к Артуру. Но это в последнюю очередь, на данный момент преобладали 1-ые два пт. -Франция, я сколько тебя знаю, ты влюбляешься во все, что способно мило улыбаться! – Артур огрызнулся, пытаясь скрыть эмоции. -Когда я был с тобой, ты не улыбался, — француз закрыл глаза. -Ты даже никогда не произнес мне ничего! -А для тебя нужно на все указывать? Я все слышал, да. Моя вина заключалась в том, что я решил не торопиться в наших отношениях – прости. Я это исправлю. -В смысле? – Артур ступил вспять, непонимающе смотря на француза. Грохот, гул разбившегося бокала. Артур оказался прижатым к серванту, несколько шокированный внезапной злостью и действиями Франции. Тот оскалился плотоядно, дыхание опалило ухо. -Ты даже никогда со мной не лобзался, правильно? Это повод лизаться с америкосом? -Ты очень опьянен, может для тебя стоит. . . Договорить Артуру не дали – послышалось возмущенное мычание, когда Франция накрыл его губки своими. Тот попробовал стиснуть зубы, но Бонфуа с силой сжал свободной рукою скулы юноши, так что тот, ахнув от боли, покорливо приоткрыл рот, пропуская язык Франциска. Поцелуй совсем не подходил под схожее положение – прижимал он его с силой, а целовал безрассудно лаского и осторожно. У губ француза сладкий вкус дорогого вина – Артур на мгновение поддался, отвечая. Франция усмехнулся, прервав поцелуй – помутившимися от злобы и алкоголя очами он смотрел на Киркланда, тихо прошипев: -Значит, ты так просто позволяешь это каждому? -Идиот, — Великобритания притянул руку ко рту, вытирая губки, — Ты для меня не каждый! -Да-да, как минимум двоих «не каждых» я уже высчитал. Раскрываю в для тебя новые грани. Артур мог бы еще что-то сделать возражение – Франциск сорвал с его губ очередной вскрик, схватив за волосы, практически так же, как Джонс не так давно – разве что резко потянул вниз, заставляя того согнуться, пройдя по комнате фактически кинул того на диванчик. Киркланд еще не успел приподняться, как Француз сел на него сверху, на уровне бедер, с силой вжимая в диванчик. -Ну же, что кричишь? Для тебя нравилось, когда так вел себя Джонс. У меня как у твоего близкого друга будет прав побольше, так что просто расслабься. Пусть наш статус любовников будет обусловлен, отлично? -Хорошо?!Мне уже не забавно, Франция, я пришел побеседовать! -Говори. Я обещаю, что слушать я буду тебя в любом случае. Гул катящихся по полу пуговиц – наплевав на свои привычки ну и не хотя дать шанс Великобритании вырваться он так потянул за ворот, что пуговицы отпрыгнули очень стремительно, одна за другой. Глаза Артура обширно распахнулись, он смотрел уже от всей души испуганно, разве щеки тронул неумолимый румянец, что Франц не мог бросить без внимания. -Тебя уже смущает это положение? Милый, не разыгрывай из себя недотрогу. Для тебя не идет, тем паче, я помню все, что было вчера. -Ты ни черта вчера не сообразил! Бонфуа негативно мотнул головой. На оголенной шейке британца красовались следы, оставленные Альфредом – француз просто провел по ним пальцами. На мгновение лицо юноши отразило искреннюю боль и разочарование, но стремительно взяв себя в руки, тот опять заулыбался с некоторой насмешкой. Наклонившись, он просто обвел кончиком языка те же следы страсти янки, не столько лаская, сколько щекоча нежную кожу на шейке Артура, заставив того чуть дернуться, попытавшись приподнять плечи и закрыться. -Все в порядке. Просто сейчас ты будешь моим, — Артур не лицезрел лица Франции, когда тот это гласил – быстрее кожей просто ощущал, что он уже не улыбался. Франция опять прильнул губками к губам Артура, целуя уже более напористо и глубоко, но не изменяя собственной манере – он лаского изучал языком рот юноши, обводя его язык и мягко проходясь по деснам, то фактически отстраняясь, просто голубил его губки своими, только время от времени прикусывая совершенно осторожно. Киркланду практически и не приходилось отвечать, лидерство в поцелуе было обозначено очень верно – самое мерзкое в этом было что лобзаться с ним было нестерпимо приятно, пусть по идее даже этот поцелуй был без согласия с его стороны. Можно было бы и не протестовать, голова кружилась приятно, разве что к действительности стремительно возвратили чувства от теплой ладошки, скользящей уже по оголенному торсу Великобритании. Почему-либо только на данный момент пришло понимание того, что Франц не остановится. Теплые пальцы несильно сжали сосок, Великобритания невольно дернулся, пытаясь малость отгородиться от ласк подобного рода – уже очень похабно и интимно, не таким он представлял дела с Францией. Разве этот романтик вообщем способен на насилие? Франциск тем временем просто прикусил мочку уха британца, следом обводя все ухо языком – когда жаркий кончик языка щекотал внутренний извив ушной раковины, британца невольно стала лупить дрожь – на лице изумление, пальцами сжал ткань накидки на плечах Франца. -Здесь ты таковой ласковый, правильно? Альфред голубил тебя так? – все те же ненавидящие ноты в интонации, пусть шепот и жаркий, губки все так же касаются уха. -Прекрати немедля, сообразил? – Артур зажмурился, следом закусив губу, и стремительно замолчал, скрывая дрожь в голосе. Франциск даже не очень сообразил, добивался Киркланд закончить деяния либо комменты – в любом случае он слушаться его не собирался, отмечая, что от его слов он смущается еще посильнее, ну и тело его оказалось внезапно чувствительным. Оставив ухо в покое, чем вызвал у Великобритании смиренный вздох облегчения, он погрузился чуток ниже – тот конвульсивно охнув закрыл рот ладонью, когда ловкий язык француза принялся дразнить уже затвердевший сосок, дальше он услышал, как щелкнула застежка его ремня – одной рукою Франция стремительно расстегнул штаны британца. Он сбивчиво бурчал слова протеста, закрывая лицо руками. Может быть, в другой ситуации Франция и правда бы сжалился – но сейчас он еще не мог совладать со злостью от не так давно увиденного. Ну и что гласить, он был рад отыскать повод в конце концов прикоснуться к тому. Услышать, как тот будет в исступлении шептать его имя, созидать его лицо, когда он кончает. Терзать его так длительно, пока тот не утопнет в наслаждении – от внезапно нахлынувшего желания Бонфуа от всей души опешил тому, как он сдерживал себя ранее. -Я не сделаю для тебя больно, — обещает Франциск, приподнимаясь. У Великобритании была возможность выкрутиться, может быть последняя. Тот мягко отнял руки от лица, чуть слезящимися очами смотря на Францию. Пока ему даже не дали способности все разъяснить, Бонфуа же все старается подавить злоба. Да, Игирису знает, что тот не причинит ему боли – к черту все. Если так французу станет лучше, если ему необходимо схожее что бы утвердить их близость – пусть. Если б не одно, что могло вынудить Великобританию сопротивляться. Разве что об этом он еще успеет сказать французу. Нежные пальцы вытирают слезы с мягеньких ресниц юноши, француз просто целует его прикрытые веки. -Ты все таки мне доверяешь? – Великобритания не ответил, Франциск разочарованно вздохнул, — Ну же, я желаю слышать твой глас. -Ты просто кретин, если ты поразмыслил…. – Киркланд не договорил, сорвавшись на жалобный всхлип. Киркланд, оголенный, прекрасно откинулся на спину, выгибаясь и чуть притягивая к для себя Францию ногами, устроившись извивами коленей на его плечах. Тот покрывал поцелуями внутреннюю сторону его бедер, до сего времени так и не касаясь члена – он еще не сорвал с пересохших губ Игирису стонов, нарочито растягивая это наслаждение, мягко играя с эрогенными зонами, только дразня и возбуждая. Ждет от него мольбы, просьбы – пока тот еще держался, но Бонфуа был доволен и уже произведенным эффектом – Великобритания хватал ртом воздух конвульсивно, временами закусывая костяшки пальцев зубами, не позволяя для себя издать ни звука. Очень любопытно, Франциск всегда очень возбуждающей находил конкретно этакую сторону борьбы разума и тела. 2-ое, очевидно, одолеет – Франциск всячески будет за него болеть и помогать, непременно. Решив, что пора перебегать к действиям чуток серьезнее, Франциск кольцом из пальцев обхватил уже издавна напряженный член британца, несколько раз пройдясь по всей длине, наклонился, обхватив жаркими губками головку, за что был награжден особо звучным вздохом со стороны Великобритании. Тот нетерпеливо толкнулся вперед, но француз и не собирался пока брать в рот до конца – язык искусно щекотал головку, через пару минут схожих ласк Бонфуа приоткрыл рот, наклоняясь, позволяя тому толкнуться практически наполовину – он ощутил, как Великобритания давит ногами, заставляя опустить голову чуток ниже – на этот раз решил пойти на уступку, послушливо вобрав в рот до конца, застыл, следом же приподнимаясь, игнорируя разочарованный вздох со стороны британца. Разве скоро решил сжалиться – в любом случае собственное терпение не позволяло продолжать эту игру – Франциск покорливо подстроился под ритм, который задал Великобритания ногами. Он ощутил, как тело в его руках безрассудно натужилось, Великобритания вскрикнул срывающимся голосом – в самый неподходящий момент Франция отстранился, не позволив тому кончить, отчего того еще пару раз ломануло судорогами, он в конце концов застонал протяжно и умоляюще. -А для тебя не кажется, что еще очень рано? – Франциск мило улыбнулся, поднявшись над ним. На нем тоже не осталось одежки – Артур уже упустил момент, когда тот снял штаны. Артур отвечал на поцелуи уже с жаром, жмурясь и бормоча что-то несвязное прямо в губки французу. Не получившее разрядки тело уже категорично отодвинуло рассудок на задний план, Артур обхватил Франциска за пояс ногами -Я тебя не слышу. -. . луйста. . . -Милый, ты хочешь еще малость поиграть? – Франциск потерся носом о извив шейки юноши, самодовольно улыбаясь. -Пожалуйста, черт возьми! – распаленный и все таки взбешенный уже от всей души нахальным поведением француза выкрикнул Киркланд, прижимаясь к тому еще посильнее. -И почему ты не мог высказаться так сходу? – невинная интонация, счастливая ухмылка. Артур ощутил внезапный холод пальцев, на которые Франциск дальновидно успел набрать смазку. Киркланд чуть дернулся, пытаясь избавиться от не очень приятных сначала чувств, когда француз ввел в того сходу два пальца – благо возбуждение компенсировало уже всякую боль, оставался только маленький дискомфорт. Хотя скоро Великобритания уже выгнулся, сам насаживаясь на пальцы – Франциск опытнейший хахаль, он стремительно сообразил подходящий угол проникания и скоро уже в большенном темпе двигал пальцами, интенсивно стимулируя особо чувствительную зону, заставляя того извиваться под ним и сдавленно стонать. Разве что скоро Артура накрыло оргазменными конвульсиями, Франция тесновато придавил его к для себя, чувствуя, как вздрагивает под ним в удовольствии тело его возлюбленного человека. Да, пожалуй, сейчас он назовет его возлюбленным – ведь игра в рачительного друга уже завершилась. Великобритания обмяк в руках Бонфуа, пытаясь вернуть дыхание, уже не сопротивлялся, когда француз повернул его на животик, приподняв за ноги. Тот совершенно расслабленный после оргазма, боли ему проникновение не принесет – Франциск подготовил его отлично. Просто навалившись на Артура сверху, он в конце концов вошел, ладонью же обхватил уже опять напрягающийся член Киркланда, чем вызвал у того срывающийся стон. Тот уже скоро призывно двинул бедрами, обозначая, что привык к чувству француза снутри – Бонфуа больше не стал заставлять того ожидать, сразу задав резвый темп. Очень узенький и жаркий – навряд ли у их с Альфредом что-то было вчера. Это бы порадовало, если б вообщем хоть какое воспоминание о янки не выводило Франциска из себя сейчас. Диванчик очень неудобен, Великобритания уже не мог опираться локтями – ослабшие руки подгибались, и Франциск решил отстраниться, приподняв Игирису, принудил опять лечь того на спину, закинув его ноги на плечи и придерживая за ноги – тот уже просто захлебывался вскриками, прогибаясь с каждым толчком, запрокидывая голову. Руки хаотично скользили по обивке дивана, он пробовал уцепиться за что-то пальцами – отметив это, Бонфуа наклонился к Великобритании, позволяя тому обнять его за шейку. Они кончили сразу, Артур бился в сладких судорогах под французом длительно, когда тот уже в последний раз вжал его в диванчик, осипло простонав. Француз отстранился, позволяя Киркланду откинуться на спину. Нежный, признательный поцелуй – ответить Великобритания не отыскал сил, только чуть, но французу этого хватило. -Я люблю тебя. Если для тебя лучше с Альфредом, все в порядке. Я. . . -Ты кретин. Меж иным, это был для меня 1-ый раз. . . С мужиком, очевидно, — Артур добавил это поспешно, как будто боясь каких-то насмешек со стороны француза. -У вас с ним…? Черт! – Франциск глядит изумленно и виновно, — Но вы же тогда. . . -Я могу позволить прикоснуться ко мне только для тебя. Могу поклясться чем угодно, что я не позволил бы ему хоть на долю большего, чем ты лицезрел. Я был против. -А я правда кретин, — Франциск рассмеялся, — Прости. -По последней мере, твоя ревность мне польстила, — Великобритания усмехнулся, — Я уж страшился, что ты совершенно не соберешься брать ситуацию под контроль. -Все, я уже все сообразил, можешь умолкнуть, — пристыжено пробормотал Франция, поднимаясь с дивана. -Да? А знаешь что, я на данный момент могу сказать очень и очень почти все. Смеясь, Бонфуа схватил того на руки, Великобритания стремительно прижался к тому, как позволяли ослабшие руки. Теплый душ, потом мягенькая кровать и прочные объятия Франции. Может быть, французу еще стоит поблагодарить Америку за этот вечер? Но это позднее.

1 2 3 4 5 Просмотров: 321 | Рейтинг: 0.0/0

Всего комментариев: 0

Статистика
Онлайн всего: 1 Гостей: 1 Пользователей: 0