Главная » 2013 » Апрель » 19 » Навсегда Слэш яой

---

23:29 Навсегда Слэш яой

Навечно. — Слэш (яой) Katekyo Hitman Reborn! Персонажи: 8059, Тсуна Рейтинг: G Жанры: Слэш (яой), Романтика, Флафф, Hurt/comfort, AU Предупреждения: OOC Размер: Мини, 5 страничек Кол-во частей: 1 Если встретите грамматическую либо стилистическую ошибку в тексте, пожалуйста, выделите ее мышкой и нажмите CTRL+ENTER. Гокудеру раздражала притворная ласка, липовая доброта, наигранная удовлетворенность, натянутые ухмылки так же не входили в перечень возлюбленных им вещей, вообщем, он недолюбливал частую телячью нежность, предпочитая ей редчайшую, но людскую. Не в его правилах было впускать в свою жизнь совсем сторонних, хотя и не чужих как бы людей, отрешаться от собственных пристрастий и увлечений и поменять обычный, ставший его малеханькой уютной обыденностью мир. Но ведь никогда не знаешь, что случится в последующий момент. Сколько бы мы не пробовали рассчитывать свое время и выверять действия, которые должны произойти, практически всегда есть какое-нибудь «но», которое выбьется из, казалось бы, точно распределенного распорядка. К счастью, схожее неожиданное «но», в жизни Хаято, как он задумывался, пока не наблюдалось. — Ты отлично поработал, Гокудера-кун, можешь быть свободен, когда опять будет нужно твоя помощь – я позвоню, — малость полноватая дама с нежными очами и приятным, хотя и покрытым узкой сеточкой морщин, лицом благодушно улыбнулась, помахав на прощание рукою, и скрылась в дверном просвете. Проводив её взором, светловолосый худощавый юноша, казавшийся частью белого зимнего пейзажа, заботливо упрятал средства, приобретенные за работу во внутренний кармашек не очень теплой серой, с голубым цветом куртки и направился в сторону автобусной остановки, до которой, кстати, было еще идти и идти, а он уже успел замерзнуть всего только пару минут простояв на морозе. Снег валил с неба большими аморфными хлопьями, леденея прямо в прядях волос и искусственном мехе куртки, хотя совершенно не так давно не было ни намека на реальную зимнюю погоду, что очень разочаровывало городскую ребятню. Гокудере было наплевать на снег и остальные, когда-то казавшиеся приятными, особенности сих пор года. Хотя, на данный момент он с радостью предпочел бы ровненькие незапятнанные дороги глубочайшим влажным сугробам. Но сетовать и ворчать, так, же было не в его правилах. В конце концов, добежав до злополучного автобуса, который готовился уже отъезжать, блондин запрыгнул вовнутрь машины и плюхнулся на одно из свободных мест, уставившись куда-то на не очень красочный пейзаж по ту сторону окна. К слову, он — Гокудера Хаято, итальянец, студент биохимического института, живущий в съемной однокомнатной квартире в Стране восходящего солнца, совместно со страшим братом, хотя, наличие этого самого брата не так и чувствуется. Безответственный балбес, толку что старший, ну и полезности от него не достаточно – возникает дома раз за месяц, и то, чтоб забрать кое-какие нужные вещи, но стоит дать ему подабающее, средствами он все-же помогает, но, остается загадкой, где же он их берет, но об этом юноша старается не мыслить. Хаято хорошо разбирается в технике, потому подрабатывает время от времени, за не очень крупную сумму ремонтируя сломанные бытовые приборы. Средств на жизнь ему пока хватает. В конце концов, доехав до старшей школы Намимори, напротив которой размещалась его квартира, Хаято в пару шажков преодолел расстояние до дверей и, расплатившись, выпрыгнул из остановившегося автобуса на ровненький асфальт. В паре см от головы парня пролетела большая сосуля, с не звучным звуком, схожим на гул хрусталя либо осколков стекла, разбившись о землю. Гокудере, честно сказать, было на это пофиг, хотя, другой бы на его месте ужаснулся. Не задел его этот кусочек льда, ну и хорошо. Вот был бы тут его однокурсник и самый близкий друг Савада — не миновать панике и полуобморочному состоянию. Итальянец и сам не осознавал, как так вышло, что он, весь показано грозный и твердый, сдружился с этим застенчивым глупым рассеянным парнем, но на данный момент Тсунаёши был единственным человеком, которому юноша доверял чуть ли не больше, чем для себя. Может быть, поэтому, что тот, хотя и был малость труслив, очень застенчив и иногда казался полным тормозом, но так, же в его нраве присутствовали такие черты, как искренность, прямолинейность, очень очень было развито в нем чувство приятельства и справедливости. За последнее он не изредка получал от уличного хулиганья, ну и до знакомства с Гокудерой был милым мальчуганом для битья. Нельзя сказать, что после того, как Тсуна завел дружбу с итальянцем, его жизнь в корне поменялась, просто Хаято трогать никто не решался, как следует, и над его самым близким другом глумиться стали намного меньше. Перчатки блондин не носил даже в самые грозные морозы, предпочитая держать руки в кармашках, это не столько помогало согреться, сколько вошло в привычку. Идти по улице, размахивая руками, казалось Гокудере кое-чем забавным, так же, как шагать с руками вытянутыми по швам, чего-то среднего парню было не дано, как он задумывался. Ключи нашлись стремительно – у педантичного Хаято в кармашках не было гор мусора и ненадобных вещей, а вот открыть дверь замерзшими, отказывающимися нормально сгибаться и держать в руках прохладный металл пальцами, вышло не сходу. В конце концов ненавистный замок начал поддаваться и дверь, за весь денек чуть не примерзшая к косякам, с жалобным скрипом открылась. Бросив сумку к обратной стенке, юноша стремительно расшнуровал свои высочайшие, практически доходящие до колен темные сапоги, снял куртку и, отряхнув волосы от снега, прошел в дом и утомилось завалился на кровать. Не хотелось ни есть, ни принимать душ, просто лежать, смотря в потолок, отдыхая после сложного денька. По ту сторону окна начало смеркаться, снег как бы закончил идти, тишь в доме умиротворяла, как будто призывая закрыть глаза и заснуть в конце концов, но Гокудера усилием воли принудил себя встать с нагретой его теплом кровати и сев на жесткий древесный стул, включил компьютер. — Давай встретимся на последующих выходных? Я скучаю, — нежный и таковой знакомый, хотя и искаженный расстоянием и частыми помехами в сети, хрипловатый глас на данный момент звучит практически умоляюще. Гокудера даже на расстоянии ощущает жалобный взор собственного собеседника. – Извини, у меня не поучится – сессия, всегда уходит на подготовку, — в голосе итальянца звучит показанное равнодушие, хотя он правда сожалеет, тоже скучает. Он даже не знает имени того, с кем разговаривает в сети уже больше полугода, они виделись пару раз, старались проводить редчайшее свободное время совместно, но их делит очень огромное расстояние – живут на различных концах страны, к тому же любой из их занят учебой. Гокудера – многообещающий биохимик, его друг, которого он привык шутливо звать Ши – это его ник в скайпе – перспективный бейсболист и придурок по совместительству. — Жалко, когда я закончу спортивный институт, я перееду к для тебя, мы будем жить в одном городке и видеться каждый денек, за мной будут, как обычно, бегать толпы милых девиц, а ты будешь ревновать и злиться, но делать вид, что для тебя все равно. Я буду провожать тебя домой и целовать на очах у всё тех же девиц, — глас Ши полон интереса и практически детской мечтательности, Хаято в ответ только тихо смеется, отлично понимая, что этого не будет. Не бросит же этот бейсбольный придурок свою семью, друзей, которых у него чуть не половина городка, тренеров, будущую спортивную карьеру, мечты и амбиции, чтоб быть рядом с ним, всего только одним из собственного виртуального окружения. Ночь пролетает очень стремительно и юноша даже удивляется, понимая, что по ту сторону окна уже начинает светать. Кидает взор на нижний правый угол монитора, определяя который час и с досадой опускается лбом на прохладную поверхность компьютерного стола. Уже через полтора часа необходимо будет идти в институт. Подремать снова не вышло. 1-ая пара пролетает стремительно, лекция записана, познания хоть и отчасти, но задержались в слабеньком от приобретенного недосыпа мозгу, другие же лекции даются Гокудере с большущим трудом, потому что глаза практически слипаются, веки как будто потяжелели вдвое, а тело очень устало-расслабленное, чтоб задерживать его в сидящем положении, но итальянец усилием воли держит себя в сознании, усердно записывая и запоминая подходящую информацию. В конце концов, на паре по теории японского, блондин не удерживается и засыпает, прикрыв глаза челкой. Через узкую пелену дрёмы, он все таки умудряется слушать педагога, но ничего уже не запоминает. Мозгу, как и телу, требуется отдых. Естественно, после 2-ух часов сна, в обычное бодренькое состояние он не придет, но все таки, это лучше чем ничего. Глаза как будто завязали плотной чёрной лентой, которая притягивает собственной мглой. На уровне мыслей Хаято делает для себя заметку подремать сейчас ночкой. Они ведь не каждый денек созваниваются с Ши, просто время от времени он всю ночь ожидает, уставившись в монитор и двигая курсором мышки, когда тот темнеет. Жизнь преобразуется в зависимость. Не от веба, нет, от общения с определенным человеком. — Я уже очень длительно сплю, два часа издавна прошли. Удивительно, Тсуна обещал разбудить к концу пары, запамятовал, наверняка, — мысли все так же мерцает в голове и опечаленный забывчивостью друга, Гокудера пробуждается. В глаза сразу лупит очень броский свет, вокруг светлые стенки, потолок, постельное, кровать, узенькая, неловкая. Не его кровать. Итальянец сразу определяет – он в поликлинике. Вот только не может осознать, какого черта он здесь вообщем делает. Приподнявшись на локтях и чувствуя необычную слабость в теле, он рассматривает палату. На прикроватной тумбе фрукты, приоткрытое окно, его сумка аккуратненько стоит рядом с кроватью, одежка аккуратненько сложена. Вот взор натыкается на колоритное пятно – Тсуна, а рядом с ним прекрасный букет, который мальчишка на данный момент увлеченно рассматривает. Нет, букет даже не прекрасный, а быстрее роскошный. Неуж-то Киоко все-же согласилось пойти с Савадой на свидание, и он издержал все свои скопленные за год средства на это волшебство флористики? Негромко прокашлявшись, Хаято все таки завлекает внимание друга и тот чуть не упав со стула от неожиданности, мгновенно запамятывает про букет и резвым и оттого заплетающимся шагом подходит к итальянцу. — Почему я тут? – не растрачивая время на приветствие, приступает к делу Гокудера. – Понимаешь, ты уснул на паре, а когда она кончилась, я пробовал тебя разбудить, но ты не пробуждался. Я тогда страшно ужаснулся и побежал звать педагога на помощь. Он произнес, что ты растерял сознание, но нашатырь не посодействовал, тогда мы вызвали скорую, ты три денька проспал, — на одном дыхании взволнованно выпалил Савада. Блондин вдумчиво кивнул, а потом перевел взор на букет и саркастически улыбнулся. — Неуж-то Сасагава все-же согласилась пойти с тобой на свидание? Признавайся, во сколько для тебя обошелся этот букет? Тсуна поначалу побагровел, опустив взор, а позже пристально и как-то очень серьезно посмотрев на друга, ответил: — Нет, Киоко-тян не идет со мной на свидание. Этот букет для тебя, — Савада опять побагровел и, заикнувшись, продолжил. — Понимаешь, когда я пришел к для тебя домой за мед полюсом, то увидел, что ты запамятовал выключить компьютер. Я желал было сам отключить его, но здесь для тебя начали звонить по скайпу и я поразмыслил, может это что-то принципиальное и ответил. Сказал звонившему, что ты в поликлинике. А через некоторое количество дней он приехал сюда, представляешь, и букет этот он привез, вот, — Тсунаёши, малость помял края собственной футболки, а затес сел на стул около кровати и начал расспрашивать Гокудеру о его самочувствии, как будто не видя его взволнованности. Поначалу итальянец невпопад отвечал, а, потом, не выдержав, перебил друга на полуслове: — Ты произнес, что звонивший приехал. Он еще тут? Савада поднял на него ошеломленный взор и отрадно сказал, что Ямамото-сан ожидает на данный момент в коридоре. У Гокудеры задергалось веко. Он желал было прибить друга подушкой, и даже поднял её, но потом до него опоздало дошло – Тсуна только-только озвучил фамилию Ши. Раздражение от этого не прошло, но подушку он опустил, вспомнив, что глубоко уважает Тсунаёши. Пару раз глубоко вдохнув и выдохнув, он в конце концов, полностью размеренным голосом попросил: — Позови…Ямамото-сана, пожалуйста, — не по привычке было звать его как-то по другому, чем Ши либо бейсбольный придурок, как будто имя совершенно чужое, а совместно с именованием и человек. Проводив ошеломленного, но не решившегося ничего спросить друга взором, он стал в ожидании рассматривать тот большой и катастрофически прекрасный букет. Даже не верилось, что Ши потратился, приехал в другой конец страны всего только из-за его очевидного обморока. Гокудера был сразу и обрадован и раздражен. Обрадован таким вниманием к собственной персоне и тем, что они наконец увидятся, а раздражен просто из-за того, что не девчонка он, чтоб цветочки ему даровать. Но придурок, он на то и придурок. Дверь с тихим скрипом открылась, и в палату вошел Ши. Не выспавшийся, небритый, но с все той же нежной ухмылкой на лице и бодростью в очах. Он желал было подойти к кровати, но Хаято сам встал, и большими шажками преодолев расстояние, подошел к Ши и коснулся рукою его щеки. — Я скучал, Ши, — тихим севшим от долгого сна голосом произнес он, на что юноша только привлек его к для себя и прочно обнял, зарывшись носом в светлые волосы, — Именуй меня Такеши. – Гокудера опять тихо засмеялся и отметил про себя, что никак по другому, не считая как бейсбольным придурком, он Ши звать не будет, но вслух спросил только: — Ты навечно? – попытка скрыть надежду и грусть в голосе с треском провалилась. Такеши только придавил его к для себя крепче, впиваясь в губки поцелуем, а потом, улыбнувшись все той же родной ухмылкой ответил: -Навсегда..

1 2 3 4 5 Просмотров: 380 | Рейтинг: 0.0/0

Всего комментариев: 0

Статистика
Онлайн всего: 1 Гостей: 1 Пользователей: 0