Главная » 2013 » Апрель » 20 » Почему нельзя будить Пруссию

---

20:13 Почему нельзя будить Пруссию

Почему нельзя будить Пруссию? — Hetalia: Axis Powers Персонажи: Австрия/Пруссия Рейтинг: G Жанры: Юмор, Пародия, Обыденность, Вурдалаки, Опыт, Стёб Размер: Мини, 3 странички Кол-во частей: 1 Если встретите грамматическую либо стилистическую ошибку в тексте, пожалуйста, выделите ее мышкой и нажмите CTRL+ENTER. — Алло. Привет, – в трубке у Бальдшмидта послышался знакомый глас Австрии. – Слушай, у меня к для тебя дело есть…. Надеюсь, ты не спишь? — Вообще-то я конкретно сплю, — Пруссия начал приходить в себя ото сна. – Чего для тебя нужно посреди ночи?! — Да я по поводу грядущего концерта. Помнишь, ты обещал со мной сходить на концерт…? — поначалу оживленный глас Родериха с каждым словом ставал все более застенчивым и неуверенным. – Я тебя разбудил, да? – совершенно уж смущенно промямлил Австрия. — Я тебя спрашиваю, чего для тебя нужно посреди ночи, мама твою?! – сонный Гилберт равномерно зверел от того, что не мог выяснить определенную причину, почему его Величество разбудили в настолько поздний час. – Ты хоть, знаешь, сколько на данный момент времени? — Ну да. Две минутки двенадцатого. Ой, ну уже три, — малость обиженным тоном произнес Эдельштейн. – Ну а что, разве обычные люди уже дремлют в это время? – честно-удивленный глас Австрии был настоящим подтверждением того, что он и поразмыслить не мог, что брат дремлет и лицезреет уже 3-ий сон. — Это на что ты намекаешь? – глас Пруссии заполучил новый колер, от чего Родериху стало не по для себя. – Солнце мое, но я-то уже сплю. Так, не мотай мне нервишки! Гласи чего для тебя и вали!.. — Эээ… Ну… Это… В общем я желал попросить тебя выяснить о четком времени начала концерта и о стоимости билета, — выпалил Родерих. Он пришел к выводу, что чем резвее распрощается с Пруссией, тем целее будет. — Ты что, совершенно офигел! – В трубке были так высочайшие децибелы, что злой глас Гилберта можно было услышать через всю немаленькую гостиную. – Ты разбудил меня только для того чтобы попросить выяснить о концерте? Поверить не могу! Ты наверняка переиграл на собственном долбаном пианино! — Вообще-то у меня рояль… — неуверенно сделал возражение Эдельштейн. Видимо не к месту. — Ты еще меня и перебивать будешь?! – совсем озверев, Бальдшмидт кричал на Эдельштейна не своим голосом. – Ты там точно перебрал чего-то! Вообщем озверели, бля… — последнюю фразу Пруссия произнес уже больше себе, чем для Австрии, что тихонько молчал на том конце полосы. — Так, — уже более размеренным голосом начал Бальдшмидт, — я узнаю для тебя это, как его там… А! Когда начало этого твоего концерта и о стоимости билета. Только ж не на завтрашний день. На завтрашний день и не возлагай надежды! Завтра у Штирлица выходной… — Отлично. Благодарствую тебя Гилберт. Сообщишь, как узнаешь, хорошо? – все этим же застенчивым голоском отозвался Родерих. Фух, ураган пронесся, не задев его сейчас. Подфартило. — Все. Я для тебя пообещал выяснить, означает, узнаю, может быть. А сейчас, паразитирующая знать, брысь из трубки! Я катастрофически желаю спать, — глас Пруссии одолевала вялость. Он даже сонно зевнул в трубку, которую здесь же положил на телефон, тем окончив разговор с кузеном. — Снова спасибо, – произнес Родерих, но услышал в трубке только недлинные гудки. *** На последующий денек. — Здравствуй Гилберт. – Обходительно поздоровался Родерих. — Привет Родерих. Садись. – Пруссия гласил тише обыденного и был задумчив, что на него совершенно не похоже. Кафе, в которое пригласил Австрию Бальдшмидт, было практически пустое. Гилберт избрал самый далекий столик. Это его привычка. Он опасается, что его приватные дискуссии будут подслушаны шпионами. Кажется, что решением этой трудности могли быть переговоры, проведенные в доме у Пруссии, но нет. Он так страшился что те же злощастные шпионы, попав в дом Бальдшмидта, будут находить секретную информацию и ценные бумаги, а позже использовать их в ущерб самому владельцу, что пускал к для себя только избранных. Родерих посреди этих избранных увиден не был, потому они повстречались конкретно тут. Австрия окинул помещение взором. А тут ничего так, мило. Удивительно, что он избрал практически обычное кафе. Не похоже на кузена, но все таки он желал ему что-то сказать, при чем, не по телефону. Так что выбора не было. Во время раздумий взор Эдельштейна плутал по кафе, пока не натолкнулся на лицо Пруссии. Бальдшмидт и так отличался краснотой глаз из-за альбинизма, но на данный момент он превосходил себя самого, так как был похож на вампира. Не считая бардовых зрачков у Пруссии были красноватыми и белки глаз, что создавало очень стршное зрелище. К этому еще добавлялись немного фиолетовые круги вокруг глаз, что довершало образ вурдалака. Для полноты кошмара не хватало только клыков, но это было бы перебором. — Гилберт, что с тобой? – Родерих начал волнуется. — Для тебя плохо? Вид у тебя неважный. Может давай отложим разговор. Я уверен, что это подождет. — Нет, это не подождет. Я вызнал то, что ты желал, — глас у Бальдшмидта был все так же тих. – Это будет в девятнадцать часов ровно. А стоимость, стоимость – 150 марок. — О, ты про концерт, — Австрия опешил тону Бальдшмидта. Даже на похоронах у него нет столько задумчивости и потаенны в голосе. – Ты же гласил, что не сможешь выяснить на сей день. Я приятно удивлен. Спасибо для тебя огромное. — Это не все. – Перебил Эдельштейна Пруссия. — Я желаю еще кое-что сделать, поточнее сказать. Но только для тебя на ухо, чтобы никто другой не слышал, — траурно и практически заговорщицки шептал Гилберт. — Это какая-то потаенна? А для тебя точно можно это гласить? Ну, да хорошо, я слушаю, — согласился Австрия. Невзирая на все его примерное воспитание, ему было любопытно, почему это Прусс будет ему гласить что-то не для широких масс населения, да к тому же с какой стати. Потому он немного выгнул шейку в сторону Гилберта, тем подставляя ему свое ухо. Бальдшмидт тоже немного наклонился к Австрии, чтоб очень уменьшить расстояние меж ними. А позже томно шепнул брату в ухо: — Я издавна желал для тебя сказать… Желал признаться… что… я – вурдалак, — и укусил Родериха за шейку в область сонной артерии. — Аааа! Убивают! – Эдельштейн завопил, как красна девушка и, пытаясь убежать от Пруссии-вампира, оттолкнулся на стульчике от стола, что привело к падению Родериха совместно со стульчиком. – Уби… -но здесь закончил кричать, заметив дурацкую ухмылку на лице у Гилберта. — Т-ты ч-чег-го, с-совс-сем ч-что ли? – заикаясь, спросил Австрия, при всем этом крутя пальцем у виска. – Я чуток инфаркт не получил. В гроб решил меня положить? – стараясь выровнять дрожащий глас, продолжал Эдельштейн. Здесь Бальдшмидт уже не выдержал хохота, который пробовал таить и засмеялся во весь глас. — Ну, уморил но. А кричал как, ну просто как девчонка. Блин, во ты отдал стране угля. Уже и слезы от хохота выступили, твою мама, — смеясь гласил Гилберт. – Ты что, реально поверил что я – вурдалак? Пока Пруссия уже откровенно ржал с Родериха, тот не торопился подыматься с пола и скрывался за стульчик на всякий случай. Не достаточно ли чего может придти в голову Бальдшмидт. Малость спустя, когда он пересмеялся, то увидел, что брат до сего времени посиживает на полу за стулом, будто бы прячась. — Ну, ты чего на полу-то расселся? Вставай уже, трусишка зайка серенький, — все еще улыбаясь, обратился Прусс к брату. — А ты на меня кидаться не будешь больше? – опасливо переспросил тот. — Не, не буду, мне и 1-го твоего девчачьего визга на месяц ржать хватит, так что не страшись. Покажи шейку, а то я чувствую, там синяк будет от моего укуса. Родерих поднялся с пола, сел на стул и показал шейку, но дальновидно на расстоянии, а то сейчас почему-либо не очень доверял словам Гилберта. — Да, — голосом знатока произнес Бальдшмидт, — синяк будет. И наука будет, как будить меня, когда я сплю. — Итак вот почему ты это сделал? – сейчас до Австрии дошло. – Из-за того, что я тебя вчера разбудил, да? — Ну а ты как задумывался? После твоего звонка мне всю ночь снились какие-то концерты, билеты, сцены, музыканты, поклонники… В общем хрень всякая. Я нифига не выспался, вот и решил отыграться, — хмыкнув, растолковал Прусс и, продолжая подхихикивать над Родерихом, встал и вышел из кафе, оставив Австрию наедине с учащенно стучащим от недавнешнего выброса адреналина в кровь сердечком и идеями о томном нраве Бальдшмидта.

1 2 3 4 5 Просмотров: 346 | Рейтинг: 0.0/0

Всего комментариев: 0

Статистика
Онлайн всего: 1 Гостей: 1 Пользователей: 0