Понедельник, 20.05.2024, 05:04 | Приветствую Вас Гость

ALL FICS

Главная » 2013 » Апрель » 20 » Покидая небеса

20:03 Покидая небеса
Покидая небеса — Katekyo Hitman Reborn! Персонажи: Тсуна, Киоко Рейтинг: G Жанры: Гет, Романтика, Ангст, Драма, Психология, Философия Размер: Мини, 4 странички Кол-во частей: 1 Если встретите грамматическую либо стилистическую ошибку в тексте, пожалуйста, выделите ее мышкой и нажмите CTRL+ENTER. Позже, сотку лет спустя, когда там, в груди уже не ныло, он вспоминал, что Киоко никогда не обожала небо так, как обожал ее он. Но она не стала воспоминанием – она стала смыслом жизни. Даже ушедшим, самым дорогим. У него было одно огромное чувство – у нее одна большая благодарность. На сим и завершилась эта рядовая обычная, как рассыпанный в их древнем классе мел, как ее ухмылка, как хлеб и вода, история. История… Уже трое суток спустя ему казалось до кошмара оскорбительным именовать то, что было историей. Ведь истории предначертано всегда быть давнешней и припорошенной не то пылью, не то пеплом, умирая на далеких полках жизни. А то, что он пронес в рукаве, что она не разрушила собственной нелюбовью – это больше чем жизнь, больше чем подвиг, больше чем то самое безграничное, голубое над его вздыбленной головой. Сасагава Киоко – одно ее имя слышалось и в уличном шуме, и в аккордах самой наилучшей традиционной оперетты, не проклятье либо болезнь – страсть и желание. Одно ее имя давало ему возможность вставать опять и опять, отрывая голову от кровавой лужи на каменном полу либо мягеньких, пахнущих альпийскими цветами наволочек очередной дамы – одно только ее имя. А вспоминать ее лицо либо ее мягкое прикосновение уже не было смысла, ему хватало и пустоты в себе. Он не был смелым, не был сильным – только только первым, только только один. Он вспоминал ее имя, а за ним шли те же шестеро, не то друзья, не то союзники, такие же потерянные, как и он, на которых он единственно желал прогуляться и от которых все равно вдали, непринципиально – впереди ли, сзади ли… Когда он становился основным, он до конца не осознавал, как будет претить одиночество, а сейчас уже поздно заводить для себя тень. Улочки в небольшом итальянском городе тесноватые и залитые солнцем, а высоко рассекают лазурь голуби – он вспоминал ее имя исключительно в деньки спокойствия и тишины, чтобы не обидеть и не запятнать прошедшее. Светлое. Он делал все себе, а задумывался, что для нее. Чертов эгоизм и здесь сыграл ему на руку, защищал ее – как часть себя, строил новый мир для нее – как для части себя. А она так и не смогла стать его частью, так как слепая благодарность и почтение никогда не ведут за собой сердечко и остальные мелочи. Ей захотелось узреть мир вне его бескрайнего неба – а он почему-либо не стал держать ее рядом с собой. И миллионы раз жалеть о собственной смелости было даже приятно, величавые люди всегда мазохисты, ибо в отчаянье – жизнь, а в боли – блаженство. Так гласили боги. Могли быть еще другие дамы, которых он худо-бедно обожал бы – он бы не задумывался о ней в прошедшем времени, находя вот эти теплые золотистые глаза в других, пусть даже и зеленоватых, либо голубых. Но то глухое возбуждение в ответ на миллионы скупых взглядов от других дам, женщин, дам – так ли он свалился, чтоб считать это симпатией, любовью… И если рука тянется сорвать чье-то платьице – он срывает его, но не находит под ним ни ее большого сердца, ни той три раза окаянной благодарности, которая и провела меж ними черту-рубец. А куски кожи, пусть даже расцелованные миллионами губ, не насытят бездонное небо, которое все-же умеет ожидать, но так недолго. Ее имя – как молитва, как самая основная клятва самому главному богу на земле. И если эта клятва сползает с губ глухим стоном либо ее прощальным поцелуем на щеке – это ли не повод стать тем героем, каким желал казаться для нее и только нее?.. Она ведь не презирает его. Она ему даже признательна. Небу и для тебя. Но не любит. Тупо было держать ее рядом с собой – ее с этим особым мечтательным взором в золотых предзакатных ее очах, длинноватые опущенные ее реснички, обрывающие хоть какой разговор, ледяное прикосновение ее отчужденных пальцев. Он мог бы совершить ради нее хоть какой подвиг – но она желает быть обыкновенной женщиной, сытая ее прошедшим и туманным будущим вволю, уже влюбленная в новые горизонты, которых, жалко, не видно на малеханьких итальянских улочках. И это не история, не кусок ее бытия, не надежда, не мечта. Расслабленно, как и положено главе семьи, он назовет это «жизнью» и небо согласится с ним. Киоко… Кануть бы в небеса, раствориться в их невинной синеве, пропасть в бликах лазури за линией горизонта… Но она никогда не обожала небо, потому что он обожал ее. Только благодарность. Только подобие признательности. Пустота. У него было одно огромное чувство – у нее было обязательство стать счастливой. Отпуская ее руку, он обещал возвратить ей незапятнанное глубочайшее небо над головой и больше никогда не пачкать его никакими событиями, никакой любовью. Несильный, несмелый – просто 1-ый, просто единственный на земле. Отпуская его руку, она молчком пообещала ему в один прекрасный момент возвратиться навечно. А может, это было то же звучание ее имени – россыпь мягеньких волн по камням, удары грома в сердцевине облака… Показалось…
1 2 3 4 5 Просмотров: 307 \| Рейтинг: 0.0/0

Всего комментариев: 0

Статистика
Онлайн всего: 1 Гостей: 1 Пользователей: 0