Главная » 2013 » Апрель » 17 » ТО, ЧТО НЕ МОЖЕТ ДАТЬ ТЕБЕ ОН Слэш яой

---

23:54 ТО, ЧТО НЕ МОЖЕТ ДАТЬ ТЕБЕ ОН Слэш яой

ТО, ЧТО НЕ МОЖЕТ ДАТЬ Для тебя ОН — Слэш (яой) Hagane no Renkinjutsushi Персонажи: Арчер/Кимбли, Грид/Кимбли упоминается Рейтинг: NC-17 Жанры: Слэш (яой), Ангст, Драма, Обыденность, Даркфик, ER (Established Relationship) Предупреждения: Непреличная лексика Размер: Мини, 4 странички Кол-во частей: 1 Если встретите грамматическую либо стилистическую ошибку в тексте, пожалуйста, выделите ее мышкой и нажмите CTRL+ENTER. ТО, ЧТО НЕ МОЖЕТ ДАТЬ Для тебя ОН — Поздравляю, подполковник. Я достигнул, чтоб тебя вернули в качестве муниципального алхимика. — Умм. Прикольно. — Это что, вся твоя благодарность? — А ты ожидал, что я поползу к для тебя на брюхе и стану лизать твои башмаки? — Ну, хотя бы символически. *~*~* Каждому мальчугану на свете охото иметь реальный, а не игрушечный пистолет. Как хоть какому карьеристу, Арчеру нужен был суровый козырь в его колоде. И Багровый алхимик был должен стать этим козырем. Алхимик-психопат ишварской войны – его неигрушечное орудие массового поражения. С своим разумом; злостной, плохо управляемой волей и совсем без предохранителя. И, как хоть какой карьерист, Арчер не признавал опасного секса со своими орудиями. Кимбли же, как ни удивительно, похоже, нисколечко не возражал против веревок на запястьях, прикрутивших его руки (каждую в отдельности и на расстоянии друг от друга) к кованной спинке кровати. Либо не так… В любом государстве, где военные играют главную скрипку в большенном оркестре, офицерский состав может позволить для себя прекрасную жизнь. А именно, юный и многообещающий подполковник Фрэнк Арчер квартировался, снимая этаж в одном из доходных домов в районе богатых мещан. У него были большая гостиная в зеленоватых тонах, большой кабинет цвета хмурящегося моря, большая раздевалка под орешек и большая спальня по необычному совпадению багровых тонов, с большой кроватью красноватого дерева. На этой кровати, полностью нагой, если не считать сети шрамов, полностью бесстыдный, с улыбкой на лице, с руками, раскинутыми и привязанными к спинке кровати, лежал Кимбли. — Ты всегда был таковой шлюхой? Арчер посиживает рядом с ним, в длинноватом светлом халатике, с бокалом бренди в руке и медлительно водит пальцем по старенькым рубцам на боку Кимбли. — Кто бы гласил, — усмехается Багровый. — Мы сейчас в одной лодке, — рука Арчера скользит на бедро Кимбли. — Мне бывало плавать с различными экипажами, — небережно пожимает плечами Багровый. Его член, размеренный и мягенький, хладнокровно лежит в обрамлении черных паховых волос. Таким же хладнокровным он остается все то время, пока Арчер, уже без бокала и в распахнутом халатике, сконцентрированно и безжалостно истязает черные плоские соски Кимбли, гладит животик, трогает пупок, подбираясь к половым органам. То и дело он пристально заглядывает в лицо Кимбли, ждя узреть реакцию на свои деяния. — Фрэнк, ты – мужчина либо лесбиянка? Заканчивай мучиться херней и уже еби меня, если хочешь, — чуток надменно щерится на него Кимбли. Арчер глядит на него с недовольством и легким раздражением, но при всем этом согласно перемещается меж раздвинутых коленей Кимбли. Тот послушливо приподнимает ноги. — Фууу, — невольно вырывается у Арчера. — Что, не нравится? — Сколько раз тебя рвали? — Мне просто посчитать либо поведать с подробностями? — Это Алчность? Либо… в кутузке? — А я никогда не прекращал вести активную половую жизнь. — Ты просто психованный мазохист, Кимбли. — Если б ты был прав, я бы на данный момент скулил от экстаза. — Тогда чего же ты хочешь? Пальцы Арчера боязливо вжимаются в самый центр сложного созвездия шрамов. Не встретив особого сопротивления, уже более уверенно вдавливаются вовнутрь. Заместо ответа Кимбли сладкоречиво шевелит связанными руками. — Это у тебя будет, — обещает ему Арчер, — но позднее… — В таком случае, желаю и для тебя приятно провести время, — опять щерится Кимбли и закрывает глаза. И пока требовательные пальцы одной руки напористо растягивают его внутренние мыщцы, а пальцы другой играют его мошонкой, он представляет для себя совершенно не эти руки. Он вспоминает. Всегда решительные, непредотвратимые, как смена денька и ночи, властно-заботливые, лаского беспощадные. Время от времени твердые, как гранит, практически что прохладные на ощупь. И биение алхимического пульса под этой кожей. И упоительное сознание того, что можно подорвать это массивное, грациозное тело, сразу ощущая его внутри себя. И можно делать это опять и опять… От душноватой судороги возбуждения Кимбли издал гортанью тихий, протяжный выдох. Тогда и Арчер воткнул ему. Ничего, все терпимо. Кимбли даже подался навстречу, левой ногой обнимая его ноги, чтоб усилить проникновение. — Ну же, двигайся, ленивая тварь, — отдал приказ он. Арчер зарычал и размашисто заработал бедрами. Наклонился вперед, касаясь дыханием шейки и груди. «Ты мой», — охотно пророкотал в памяти Кимбли удовлетворенный маленький глас, и он забился, сжимаясь снутри, чтоб полнее почувствовать ебущую его плоть. — Никогда, — еле слышно прохрипел он в ответ и, приотворив глаза, уперся взором в хмурое лицо Арчера. Ему показалось, тот на данный момент стукнет его по губам. И новый рывок снутри оказался резче и грубее других. — Перестань представлять для себя эту тварь! — Заставь меня, — пожал плечами Кимбли и содрогнулся от ярости новых рывков в себе. — Грязная шлюха, — Арчер со злобой впился зубами ему в шейку. — Ну, в этом спорте ты ему точно не конкурент, — простонал, извиваясь от удовольствия Кимбли. – Он мог отрывать от меня зубами кусочки мяса. Было очень больно. «И член у него, кстати, был куда больше», — добавил он уже про себя. И от мемуаров об этой карающей колонне возбужденной плоти, Кимбли завелся еще хлеще, содрогаясь в собственных оковах и издавая совсем неприличные звуки. — Ах ты, похотливый подонок, — шипел на него Арчер. – Ублюдок. Ебанный психопат. Доступная блядь. — Да ты ревнуешь, — засмеялся ему в лицо Кимбли. — Заткнись, — бесится Арчер и наотмашь лупит его по лицу. И здесь же память отрисовывают ему склонившееся совершенно близко удовлетворенное лицо, азартный сияние в черном и сытом взоре, улыбку большого зубастого рта. Кожа вспоминает выдох. «Говнюк», — звучит у него в голове длинный рокочущий отзвук. И Кимбли кратко и с облегчением кончает, так тесновато сжимаясь снутри, что Арчер практически болезненно кончает следом за ним. — Прямо, как нежные возлюбленные, — слабо усмехается Кимбли. Он взмок, но пот остывает на теле, противный и липкий. Очень охото покурить. Арчер утомилось опирается на локоть, устраиваясь рядом с ним. Глядит как и раньше недовольно. — Что он давал для тебя такового, чего не могу дать я? Кимбли оскаливается, как одичавший зверек, хохот толкается изнутри ему в зубы. — Для тебя не понравится ответ. Арчер выразительно хмурит брови, а Кимбли, черт побери, помнит, что и ему тоже нужен этот плотоядный и цепкий юный офицер: — У нас с тобой будут другие совместные занятия. — Ты взрывал его в кровати? — О, да ты вправду хороший аналитик. — Не язви. — Высвободи мне руки. — А где «пожалуйста»? — Иди в жопу. — Он тоже тебя связывал? — Было несколько раз. Вобщем, он мог задерживать меня сам, без всякой помощи. Если желал. — Он здорово понадобился бы нам, если б мысль с шантажом не провалилась. — Уже не знаю. Он оказался, в сути, таким романтиком. — А ты ожесточенный человек, Зольф. — … — Жалеешь, что с ним так вышло? — Фрэнк, я не возражаю против здоровой ебли в пятую точку, но оставь свое мозгоебство при для себя. Арчер смеется и горячо целует его в рот. *~*~* Он никогда не дремлет рядом с другими людьми. Секс в хоть какой роли с обоими полами, это пожалуйста, но спать рядом с другим мягеньким живым дышащим человеком… Так просто во сне оборотиться, положить руку на спину (либо чуток по ниже) и сделать из напарника небольшой и упоительно прекрасный «ба-бах». А это не всегда приветствуется обществом. И поэтому он никогда не дремлет рядом со своими хахалями. Всегда собственного принужденного квартирного ареста в доме Арчера он дремлет деньком, пока Френка нет, а ночами благополучно бодрствует. В конце концов, ему никогда не бывало скучновато с самим собой. Наверное, потому его не сломала одиночная камера. В предчувствии утра, он достает из комода обычный холщовый мешок и длительно роется в лежащих в нем осколках костей, пока не подбирает один чашевидной формы. С этим осколком и сигаретой в зубах он выходит на балкон. И стоит там, как и раньше, нагой, меланхолично всматриваясь в плавненько растекающиеся по ночному небу бледноватые отсветы, предвещающие зарю. Он накрывает ладонями сигарету и микровзрывом поджигает ее. Затягивается, смотря в небо и делая упор локтями на кованую ограду балкона. Позже стряхивает пепел в осколок черепа. — Ну, и чего ты достигнул? – спрашивает он у осколка. – Для чего было надо так подло меня обламывать? Он опять затягивается и глядит, как в небесах над ним погибает ночь. Вдумчиво проводит ладонями вниз по своим плечам. Ему не холодно. Просто он вправду не умеет сожалеть. Он может только перебирать в мемуары улыбки и оскалы Алчности, весь обеспеченный калейдоскоп его гримас прямо до момента, когда лицо гомункула отразило удивление и осознание происходящего. «Кимбли, ты предатель», — отголоском прозвучало снутри. — У нас все равно бы ничего не вышло, — шепчет он, и холодный ветерок треплет крысиный хвостик его волос. – Ты утверждал, что хочешь, чтоб все было твоим. А я желал и желаю все повзрывать. Он курит, и в мутном дыме перед ним проплывают картины того, как он портил мебель и вещи в «Чертовом гнезде». Алчность то сердился, то хохотал над этим. Пока в один прекрасный момент он не покалечил взрывом одну из глуповатых химер, и Алчность наказал его, без всякой жалости отымев его в форме Абсолютного щита. Была у него такая непедагогичная манера использовать секс, как в качестве поощрения, так и в качестве наказания. Убить эту живую обсидиановую скульптуру с грацией пантеры и броней по всему телу Кимбли не мог. Вред, который он, даже отчаянно защищаясь, мог причинить Абсолютному щиту, был очень незначителен. Алчность без усилий совладал с ним. И хотя, как выяснилось позднее, он не сломал в теле Кимбли ни одной кости, после того как Алчность распрямился над ним, Багровый чувствовал себя не лучше собаки, которая ухитрилась пережить, что ее переехал бронепоезд. Но что еще ужаснее, не снимая щита, Алчность вдруг наклонился к нему и умопомрачительно заботливо поднял Кимбли на руки, как берут малыша. Просто без слов поднял на руки и чуть осязаемо покачивал у собственной груди. И Зольф никогда не забудет острого стыда от того, что тогда обеими руками опутал его шейку, уткнувшись лицом в иссиня-черную шкуру. И он был так признателен за эту непрошенную нежность, за чувство заботы и защищенности. Он просто мог бы достанут до бардовых узлов рисунка на теле гомункула и вызвать взрыв, на пару минут причинивший бы тому определенные неудобства, но Кимбли НЕ Желал. И этого он никогда не простит Алчности. — Я не твой. Ты меня не приручил, — упорно и тихо сказал он собственной пепельнице. – Я опять муниципальный алхимик. Подполковник Зольф Ж.Кимбли. А ты облажался и сдох. Дурачина. – Багровый алхимик зажмурился и рассеянным жестом потер переносицу: — Самонадеянный хороший дурачина. Кимбли сплевывает с балкона вниз и, ухмыляясь, тушит окурок в осколке черепа. — Ты и меня предашь также просто? Багровый плавненько оборачивается. В дверцах балкона, завернувшись в одеяло, стоит Арчер. Кимбли ловит его за руку, притягивает к для себя и скупо целует. — Нет, Френк, что ты. Предать можно только того, кто для тебя доверяет. А после Арчер позволяет завалить себя животиком на перила, и Кимбли сваливает с него одеяло и безо всяких прелюдий завладевает им. Татуированные ладошки гладят напрягшуюся спину, через кожу смакуя чувство трепета и ужаса. — Не страшись. Я не пошел бы с тобой, если б ты не мог дать мне нечто такое, чего не мог дать Алчность, — Кимбли запрокидывает лицо к небу, и его желтоватые глаза окрашиваются красками новорожденного утра. – Войну. Ende 11.11.2008

1 2 3 4 5 Просмотров: 339 | Рейтинг: 0.0/0

Всего комментариев: 0

Статистика
Онлайн всего: 1 Гостей: 1 Пользователей: 0