Главная » 2013 » Апрель » 17 » Трасса Слэш яой

---

23:57 Трасса Слэш яой

"Трасса" — Слэш (яой) Hetalia: Axis Powers Персонажи: Польша/Литва, упоминание Швейцарии, Китая, Италии (2 шт.), Рф, Белоруссии Рейтинг: NC-17 Жанры: Слэш (яой) Предупреждения: Насилие, Изнасилование, Непреличная лексика Размер: Мини, 3 странички Кол-во частей: 1 Если встретите грамматическую либо стилистическую ошибку в тексте, пожалуйста, выделите ее мышкой и нажмите CTRL+ENTER. Феликс, подойдя к столпившимся путанам, шлепнул одну из их по пятой точке, на что та взвизгнула и засмеялась, узнав хастлера. -Ну-ка, разойдитесь, девчонки! Дайте хоть взглянуть на себя,— и юноша с трудом протолкнулся к зеркалу, испещренному в углах маленькими трещинами. По всему столику валялась косметика, затратные реснички, кто-то даже пробовал накрасить ногти, при всем этом разлив лак. Отобрав у кого-либо из девчонок тональник, он предпринял последнюю попытку как-то скрыть вчерашний синяк на скуле, оставшийся от этого паршивого клиента. Он портит всю наружность, и «мамка» еще вчера отлично наорала на Лукашевича за это. Попытка в некой степени увенчалась фуррором, и Феликс был вытолкан из очереди. Мимо прошествовал Ваш под цокот собственных каблуков. Юноша проследил взором за его бедрами и, облизнувшись, ухмыльнулся. «Старший» в собственном репертуаре: как обычно прекрасный до непристойности, нахальный и требовательный, но за это хорошо платят… Из комнаты, в конце концов, вышли другие, братья Варгас уже курили, вобщем, у Феликса сложилось воспоминание, что они дымят даже, когда дремлют. Яо 1-ый резвым шагом вышел из вагончика и застучал маленькими каблуками по асфальту, хлопнув дверцей. Варгас тоже не канителят, оставаться в этом прокуренном помещении не хотелось никому. Феликс выходит в общей массе девченок, последний раз бросая взор в зеркало, и Ваш прикрывает дверь и «входит в образ». В 1-ые деньки пребывания тут Феликс удивлялся, как изменяется хамоватый, твердый Ваш при виде обеспеченного клиента. А тем временем атмосфера на точке приобретала все более развлекательный вид. Сходу открываются бутылки с выпивкой, загорается свет и раздаються карты. «Старший» только утомилось затягивается узкой сигаретой, ему уже надоело биться со всем этим скопом наркоманов, алкоголиков. Феликс тоже приобщается к играющим и, став сзади Яо, принялся разделять в уме будущий выигрыш. Пока клиентов нет, можно малость отдохнуть… На обочине останавливается до блеска вымытая, роскошная темная импортная машина; Феликс не силен в марках автомобилей, но по представительскому виду можно осознать, что клиенты богаты до неприличия. Водительская дверь раскрывается, и оттуда выходит высочайший юный юноша и подходит к столику, приветственно хлопает по плечу Феликса. Ваш здесь же подскакивает со собственного места и, вызывающе улыбаясь, резвым шагом направляется к клиенту. Азиат Яо хлопает парня по плечу, и тот, не брезгуя, усаживаться за стол. Он прекрасен, и Феликс, опережая Ваша, нахально усаживается клиенту на колени. Сейчас он может лучше его разглядеть: у парня светлые, немного вьющиеся на концах волосы и немного раскосые, прекрасные фиолетовые глаза, правильные черты лица и мягенькая, приятная ухмылка. Последний раз Лукашевич лицезрел Ивана всего две недели вспять, когда его привезли сюда и продали Вашу и «мамке» за какие-то особенные проступки. «Лучше уж здесь. Чем с этим садистом»— по прежнему считает хастлер и улыбается старенькому знакомому. Придерживая одной рукою хастлера за талию, он делает глоток из бутылки пива, стоявшей на столе. Ваш уже вертеться рядом, поглаживает парня по плечам тонкими пальцами. В конце концов, тот выдает: -Ну что, мы вам привезли еще 1-го. За долги попал. Возьмете?— кратко спрашивает и, чуток приподняв голову, глядит на «старшего». Тот медлительно кивает, подумав пару мгновений, и, не переставая улыбаться, и отходит к машине, стучит в стекло. Из салона нехотя выходит низкая женщина с серебристыми волосами, довольно робко одетая, но Феликс мог с уверенностью сказать: это неказисто платьице стоит намного больше, чем ночь с хастлером. Рядом с ней Ваш не кажется очень прекрасным, но он еще обаятельнее угрюмой спутницы Ивана. Красотка открывает заднюю дверь и оттуда практически вытаскивает за шиворот полуживого паренька. Тот даже не противиться, как в свое время Феликс, просто безотчетно идет вперед. Его выдают только обширно открытые, испуганные глаза и доверчивое, детское лицо. Вообщем он прекрасный, но очень ласковый, хрупкий, ему не пойдет пошлая краса хастлеров. Светло— карие волосы, отменная фигура, тонкие пальцы и женственность в поведении. Его подводят поближе и усаживают за стол. Ваш опять вертеться около Ивана, временами посматривая на «новенького». -Вань, я, естественно, возьму его, но мне хотя бы процент с него набросят? А то обеспечивать его за собственный счет я не собираюсь,— Ваш упирается, в его планы не заходит наем еще 1-го девственника. В конце концов, две недели вспять точно так же привезли и Феликса, но у того очевидно нрав более беспардонный, ежели у этого мальчишки. А имя у него какое странноватое— Торис. Не подходит, не вульгарное. «Не выживет он на трассе, сломается…»-решил про себя Лукашевич, продолжая посиживать на коленях у Ивана… Мальчик испуганно отшатывается вспять, когда Феликс садиться на кровать и вызывающе расставляет ноги. Лукашевича это раздражает и, он немного скривив лицо, заявляет: -Ты вообщем, мама твою, понимаешь, куда попал? Глас у него жесткий, он пробует дать осознать этому юнцу, что тут с ним не будут нянчиться. Тот потихоньку отходит от первого шока и замирает, с энтузиазмом разглядывая хастлера. Тот только вздыхает и констатирует факт о том, что это существо— безвыходный ребенок. Какого хрена «это» свалили на его голову, и без того заполненную всяким хламом? Ему только испуганного девственника не хватает для полного счастья! Феликс встает, позже подходит и с силой придавливает парня лопатками к прохладной, жесткой стенке, так, что Торис сдавленно вскрикивает. Зеленоватые глаза под затратными ресничками холоднеют, и Лукашевич разворачивает мальчишку к для себя задницей. Недолго ему осталось быть ребенком, тут, на трассе, его стремительно обучат. Сдергивает с новенького брюки, а потом и трусы. Ноги у юноши прекрасные, пусть несколько худенькие, но роскошные, длинноватые; кожа бледноватая, незагорелая, незапятнанная и гладкая, приятная на ощупь. Феликс раздвигает ягодицы, скептически осматривает маленькое отверстие. Торис только всхлипывает, упираясь лицом в прохладную стенку, не составляет огромного труда додуматься, что мальчик рыдает. Ничего, претерпит, у всех бывает 1-ый раз. -Ну-ка опусти ниже голову и прогни спину! Ноги расставь нормально! Ты как с клиентами работать собираешься? – Лукашевич материться через зубы и проводит рукою по спине мальчишки, по позвоночнику, ягодицам и ногам. Красавчик, за него можно много содрать. Но на данный момент он будет принадлежать только Феликсу. Хастлер провел языком меж ягодиц, отчего Торис вскрикнул и, придя в себя, дернулся, пытаясь выкрутиться из крепкой хватки Лукашевича. Тот только посильнее сжал пальцы и с наслаждением принялся вылизывать промежность юноши. -Не вздумай вырываться,— глас прохладный и требовательный, без ноты вечернего веселья, -Не то оттрахаю без прелюдий, а это будет ужаснее. И не кричи звучно. Тот молчит и замирает, пока Феликс медлительно проводит языком по его члену. Позже дает Торису облизать пальцы и осторожно просачивается вовнутрь. Юноша вскрикивает, за что здесь же получает удар по ягодице и замолкает. Не вынимая пальцев, хастлер целует немного покрасневшую кожу и просачивается чуток поглубже. Мальчик зажмуривает глаза, как будто отрешается все это вытерпеть, и только сдавленно стонет, краснея еще более. Руки у него совершенно девичьи, он упирается ими в стенку, сдирая кожу на ладонях, и чуток поддается вперед бедрами. -Ну все, хватит ломаться! Ты что, всякий раз вот так плакать будет, как баба? Расслабься и получай наслаждение!— Феликс уже утомился нянчиться с «малышом». Он встает и держит рукою голову Ториса, только посильнее прижимая того к стенке и разворачивая его в профиль к для себя. Потом резко заходит, чувствуя, как снутри у него узко. Выматерившись через зубы, он замирает на несколько мгновений, давая новому привыкнуть к ощущениям, ну и для себя позволяет. Но тот только приоткрыл рот в немом клике, а по щекам текут слезы из закрытых глаз. Начав двигаться, Лукашевич внимательно следил за чувствами и чувствами Ториса. Тот вскрикивал, пробовал выкрутиться, рыдал и умолял отпустить, закончить. Феликс только ускорил движения, опять ударив нового по пятой точке, требуя полного повиновения. В конце концов, тот сдался и просто замолчал, сдерживая желание заорать от боли. По бедру парня заструилась кровь, и он застонал, пусть и против собственного желания. Стоны у него были прекрасные, звучные, это еще более заводило хастлера. Парень кончил, забрызгав пол спермой, и Феликс кончил следом, понимая, что затрахать нового в 1-ый же денек — не наилучшая перспектива. Хватит с него на сей день. Тот только слабо хрипит и практически сползает по стенке вниз, падая на подогнувшиеся колени… Феликс, одевшись, собирался выйти из комнаты. Но здесь мальчишка принялся что-то шептать жаркими губками, прижавшись к стенке и обняв себя руками. Его трясло, а зеленоватые глаза остекленевшим взором смотрели в никуда. Кое-где на сердечко кольнуло. И Феликс, вздохнув, подходит к мальчику и берет его на руки. Тот опять рыдает, толи от боли, толи от отчаянья, и испуганно прижимается к Лукашевичу, обнимая того ослабевшими, дрожащими руками. Наверное, тогда Феликс ощутил какую-то вину перед пареньком, хотя еще несколько минут вспять забавлялся с ним без зазрения совести. Хастлер отнес нового в комнату, где они жили с остальными и уложил на свою кровать. Тот слабо поежился и ухватился пальцами за руку Лукашевича. Феликс погладил его по щеке и, мягко улыбнувшись, накрыл одеялом. Парнишку трясло, но скоро он уснул, пусть и томным, но сном, и про себя Лукашевич понадеялся, что юноша не возненавидит его. Хотя и было за что… На горизонте занимался рассвет, на трассе уже практически никто не работал. Редчайшие машины, проезжавшие мимо, не останавливались. Потому хастлеры в компании с девченками уже 2-ой час игрались в покер. Кто-то курил, Ваш в вагончике говорил с «мамкой» и подсчитывал заработок за ночь… Выпив 3-ий стакан пива, Феликс ухмыльнулся. -Ну что, выкладывайте средства!— заявил он, показывая четыре туза. Мухлевать тут -святая необходимость, и он умеет это делать. Потому в кармашке никогда не бывает пусто. Яо нехотя выкладывает на стол мятую купюру и провожает опьяненным взором, братья Варгас вздыхают и расстаются с «карманными» на новый маникюр. Феликс ухмыляется, удовлетворенный до неприличия, и, расправляя средства, складывает в кошелек. Дверь вагончика приоткрывается, и Лукашевич поворачивает голову. На пороге стоял Торис, одетый исключительно в рубаху, с босыми ногами, он поежился, стоя на ступенях. Лукашевич хмурится, но вида не подает, а мальчик подходит и, улыбаясь, обымает Феликса тонкими нежными руками. А тот, неудержавшись,сбрасывает в конце концов свою маску равнодушия и, улыбнувшись в ответ, усаживает Ториса на колени и придавливает к для себя, пытаясь согреть. А мимо с шумом проезжают машины, слышно 1-ое включенное радио, светает, и 1-ые лучи солнца смывают с неба мглу. Не всех разламывает трасса. Кому-то она дает вторую попытку….

1 2 3 4 5 Просмотров: 390 | Рейтинг: 0.0/0

Всего комментариев: 0

Статистика
Онлайн всего: 1 Гостей: 1 Пользователей: 0