Воскресенье, 19.05.2024, 04:26 | Приветствую Вас Гость

ALL FICS

Главная » 2013 » Апрель » 16 » article_122
19:46
article_122
Сверхъестественное
Персонажи: Дин/Кас
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Ангст
Размер: Мини, 10 страничек
Кол-во частей: 1
Если встретите грамматическую либо стилистическую ошибку в тексте, пожалуйста, выделите ее мышкой и нажмите CTRL+ENTER.
— Вот так попали. _Попали_ же? Кас, ты здесь?
— Да, Дин.
Глас Каса был обычно механическим, и это утешало. Хотя если вспомнить, что он предпочитает дохнуть, не проявляя чувств...
— Слушай, а куда мы попали? И главное — как? В смысле, как выбираться будем?
— Не знаю.
— Вот. Вот ответ, достойный реального мужчины. Уважаю.
— Спасибо.
Дин не сообразил, была ли это драматичность, но решил не связываться. Важнее было отыскать фонарик.
— Фонарик, фонарик, фонарик... Кас, почему мы в темном-темном месте, и у нас нет фонарика?
— Не знаю.
— Мужчина, что еще я могу сказать, — вздохнул Дин.
Наверняка, ему издавна было надо создать особенный плащ, в каком хранились бы предметы первой необходимости. К примеру, пара фонариков.
— У меня же есть телефон! Был? Есть!
Лучше бы Дин осматривался только при помощи рук. Первым, что он увидел, было лицо Каса, настолько очень схожего на покойника, что телефон чуть ли не отправился в собственный электрический рай.
— Твою ж! Кас, ты можешь быть наименее темным? Ты же ангел. Улыбнись, что ли.
— Я попробую.
— Забей, не нужно улыбаться, Кас, — произнес Дин секунду спустя. — Не нужно. Так только ужаснее. Итак, где мы? И где выход?
После недлинного обследования Дин узнал, что они в воздушном кармашке. С 6 сторон их окружал пористый камень, и не было ни мельчайшего намека на выход.
— Попали, — присвистнул Дин. — Отлично попали. У меня на данный момент разыграется эта... как ее... боязнь закрытых пространств. 1-го пробуждения в гробу мне хватило.
— Клаустрофобия.
— Что?
— Клаустрофобия. Боязнь закрытых пространств.
— Может быть, у тебя и клаустрофобия, а у меня просто ужас гроба. Ни пробуждаться, ни засыпать в нем я не желаю. Перенеси нас отсюда. Плевать на мои естественные потребности. Неделей больше, неделей меньше.
— Не могу.
— Что?
— Не могу. Я запечатан.
Кас был вопиюще спокоен. Дин посветил ему в лицо телефоном и в очередной раз вздрогул: не достаточно того, что в гробу, так к тому же с мертвецом.
— Я и впервой услышал. И даже сообразил, что это означает. Я не сообразил, почему?
— Так как не могу и запечатан.
— Мужчина. Тогда нужно продолбить камень, может быть, сеть появится, тогда я позвоню Сэму, а он нас вынет.
— Не получится. Стенки толстые. В любом направлении.
— Другими словами ты не можешь нас перенести, но у тебя остался твой супервзгляд, способный просочиться через толщу камешков и выворачивать душу навыворот?
— Да, Дин.
— Замечательно. Я просто в экстазе. И что предлагаешь? Посиживать и ожидать, пока задохнемся? Либо пока кто-либо не отыщет нас? Ах, да, я запамятовал, ты поразвлекся художественной росписью по моим ребрам, и меня сейчас не отыскать ни ангелу, ни бесу. Даже человеку! И неясно, какие цели преследуют ангелы, которые нас сюда выслали. Либо это были не ангелы? Раком желудка меня уже стращали, на данный момент пробуют достать похоронами живьем?
— Успокойся, Дин. Ты ничего не добьешься кликом.
— Зато мне полегчало. Правда, я все еще не знаю, как отсюда выкарабкаться. Есть предложения? Либо ангелы так привыкли передвигаться чпоками, что не знают других методов?
Дин замолчал, дожидаясь еще одного нравоучения, но Кастиэль не отвечал.
— Кас? Надеюсь, ты не чпокнулся без меня?
— Нет.
— Предложения?
— Нет.
— Совершенно ни 1-го? Давай долбить стенку.
— Твоим мобильным? Мне кажется, ты оставил кирку дома.
— Вы только поглядите! Кастиэль шутит!
— Есть один метод, но он для тебя не понравится.
В голосе Каса не было ничего необыкновенного, только обычная ангельская печаль, но кишки Дина скрутило в тугой узел.
— И что же это все-таки за метод?
— Содомия.
До Дина не сходу дошел весь смысл недлинного слова. Ему потребовалось еще несколько секунд, чтоб переварить предложение и сморщиться от омерзения.
— Ни. За. Что.
— Я же гласил, для тебя не понравится. Потому предложений нет.
Дин не удержался, осветил телефоном лицо Каса и опять увидел хладнокровную и отрешенную рожу, будто бы ангелочек господен не предлагал всего только минутку вспять мерзкий грех. Естественно, Дин не был невинной овечкой, даже успел избавиться от собственной 2-ой девственности, но трахаться с мужиком?
— У Кастиэля пробудилось чувство юмора, — произнес Винчестер. — Знаешь, если б ты был бесом, я бы повелся. А так — хаха. И ни за что.
— Я не шутил.
— Я для тебя верю, мужчина. Если б ты шутил, ты бы уже раскололся и засмеялся бы в глас. Лучше бы ты произнес, что у тебя кирка под плащом залежалась.
— У меня под плащом кирка залежалась.
— Шуточка вечера, — хмыкнул Дин.
Необходимо было отыскать какое-нибудь решение, но ничего не приходило в голову. Совершенно ничего. А Дин не был готов дохнуть снова. Не на данный момент. Когда-нибудь позднее — да, но не на данный момент. Ему было плевать на мир, который катится прямиком в ад, и на ад, который катится прямиком в мир. Дин не ощущал себя последним героем, который может спасти население земли от игрушек ангелов и бесов. Он просто не желал дохнуть. Тем паче, в этой пещере.
Дин снова пошарил по кармашкам, удостоверился, что не прихватил с собой ничего полезного, и утомилось погрузился на прохладный камень.
— Кас, когда твое «не могу» станет «могу»?
— Не знаю.
Дин вздохнул. Он ничего не был в состоянии сделать, и это раздражало.
Самое мерзкое в ожидании — слабость. Понимание того, что не сможешь предупредить неминуемое. Как ни трепыхайся. Как ни сжимай челюсти. Как ни пытайся взором уничтожить неприятеля. Непринципиально, как интенсивно ищешь выход. Нереально отыскать то, чего нет, остается ожидать, тогда и маленькая пауза преобразуется в часы. Дину было жутко представить, как растянутся часы _этого_ немощного ожидания.
Несуществующая секундная стрелка отсчитывала минутки и лупила по мозгам, камень холодил зад, и Дин еле удерживался от щелкания пальцами. С каждым вдохом было тяжелее дышать, и гроб казался меньше: его крышка не выдерживала веса наваленной на нее земли и со скрежетом проседала. Дин _слышал_, как камень царапает камень, и был уверен, что Кастиэль будет запечатан еще очень длительно.
— Твою мама, — прорычал Винчестер и подпрыгнул.
Он практически желал удариться головой о потолок, чтоб убедиться — ужасы не беспочвенны, но крышка гроба торопливо отодвинулась, не хотя отдавать инициативу немощному человеку. Дин сжал челюсти и кулаки, пытаясь убить секундную стрелку, и ему это удалось: пульсация в ушах заглушала все остальные звуки.
— Терпеть не могу ожидать. Не-на-ви-жу. Кас, ну как насчет твоей ангельской крови? Нарисуй на камне значки, прошептай тарабарщину на собственном языке, и мы отсюда чпокнемся. Я для тебя телефоном подсвечу.
— Не получится.
— Почему?
— Так как не получится.
Дин принудил себя разжать кулаки, но не сумел опять сесть. Движение не так мучительно, пусть оно всего только обман, иллюзия, но создается видимость хоть какого-то деяния, а не пассивное ожидание чуда.
— Ты пробовал?
— Нет.
— Так попробуй!
Ужас вцепился в поясницу когтями, и Дин боялся, что зубы самого небезопасного зверька вцепятся в шейку, тогда и можно будет запамятовать об остатках разума и контроля.
— Это...
— Попробуй!
Повисла долгая пауза: Дин слушал биение пульса в ушах и глубоко дышал, пытаясь согнать ужас с поясницы, а Кастиэль — молчал.
— Отлично. Как ты дашь мне ножик. Либо стекло. Либо еще чего-нибудть, чем я смогу разрезать вену.
— Твою!..
Конечно, в кармашках не оказалось ни ножика, ни зеркала. Если б у Дина было что-то острое, он издавна попробовал бы проковырять выход. Пусть никчемное, но _действие_.
— Прости.
— Не нужно, — рыкнул Винчестер и начал измерять шагами гроб, в каком был заперт. Ведь движение равно действию, а ожидать не так мучительно, когда что-то делаешь. Что-то бездумное, механическое, на чем можно сконцентрироваться, только бы ужас втянул когти и закончил холодить яичка.
Дин сделал всего три шага и споткнулся о вытянутые ноги Каса.
— Твою!..
— Про...
— Не нужно!
Можно было бы подраться, тоже хороший метод уничтожить время, скинуть злость, выкинуть адреналин и избавиться от испуга. Можно было бы. Но Кас не давал повода.
Дин дошел до стенки и начал исследовать ее руками. Будто бы наощупь мог отыскать выход, который не увидел ранее. К тому же, поиск — тоже действие. Естественно, под руками был только шершавый камень и ни мельчайшего намека на путь к свободе. Но секунды оставались секундами, минутки — минутками, дыхание замедлялось, а ужас отступал.
— Кас, — позвал Дин друга, окончив с обследованием 2-ой стенки.
— Что?
— Как насчет чпока?
— Никак.
— Тогда почему ты так спокоен?
— Так как беспокойство глупо.
Время от времени Дин желал, чтоб Кас был более гуманным. Время от времени он практически не мог терпеть друга за логичность.
— Кстати, мне нужно в туалет. Пока терпимо, но в какой-то момент, мне придется расстегнуть ширинку и сделать свое грязное дело.
— Я для тебя предлагал вариант.
— Ты шутил.
— Нет.
— Да, — произнес Дин с нажимом.
— Нет.
— Очередное «нет», и я решу, что ты — не Кас. Ты же ангел, твою мама! Как ты можешь предлагать... это?
— Ты правда хочешь знать ответ?
— Да.
— Так как это выход.
Безразличные интонации Кастиэля вызывали злоба. Не плохое чувство. Его пугается даже самый страшный зверек. Пугается так, что втягивает когти и исчезает. Только нереально всегда быть на пределе.
— Отлично, — выжал Дин. — Содомия. Почему?
— Грехопадение.
— Я все сообразил. Спасибо, что просветил, — Дин и не задумывался скрывать раздражение.
— Грехопадение ведет к высвобождению множества энергии.
— И?
— И мне ее хватит, чтоб переместить нас отсюда.
— И тебя нисколечко не отталкивает метод грехопадения?
— Это выход, Дин.
— Да пошел ты в жопу!
— На техническом уровне, туда должен пойти ты.
— Ты сообразил, что я имел в виду, — огрызнулся Дин.
— Да.
— Вот и не неси чушь.
— Прости.
— Не нужно.
Камень не стал теплее, пока Дин исследовал стенки. Стоило сесть, как холод начал подбираться к пятой точке, толстая джинсовая ткань не выручала.
Даже если б Кас был дамой, трудно было бы отважиться заняться с ним сексом. Просто поэтому, что он — друг. Который не раз выручал. Во рту горчило от одной мысли, что выход находится в пятой точке друга.
— А это непременно? Есть же другие грехи. Просто подрочить? Я могу для тебя руку на спину положить, а ты подрочишь. Грех же, — произнес Дин.
Ремень давил на животик и на переполненный мочевой пузырь. Дин не знал, на сколько ему хватит выдержки. Сколько должно пройти минут, чтоб он сдался и облегчился? Сколько должно пройти часов, чтоб он сдался и начал находить выход в пятой точке друга?
— Да, Дин, непременно. Онанизм грех, но малый.
Кас был очень спокоен. Совсем спокоен. Так спокоен, что Дин колебался, Кас ли это.
— Обоснуй, что это ты.
— Что?
— Обоснуй, что это ты. А не кто-то другой, захвативший твой сосуд.
— Как?
— Расскажи чего-нибудть, что знаем только мы.
— Я вынул тебя из ада.
— Понятно всем.
— Для тебя не нравится, когда вторгаются в твое личное место.
— Недостаточно. Далее.
— У меня не было дамы.
— Ты же ангел, хоть какой бес мог это представить и угадать.
— Ты повел меня к дамам. Она сбежала. До сего времени не понимаю, почему. Я всего только желал ей посодействовать.
Дин обширно улыбнулся, вспомнив поход в бордель. Пожалуй, только Кастиэль мог так облажаться. Но на данный момент этот святоша...
— Знаешь, я для тебя не верю. Не будет никакого выброса энергии. Если ты собираешься согрешить без желания греха, то разве это грех?
— Дин, ты на удивление логичен.
— Это на данный момент комплимент либо оскорбление?
Кас не ответил. Дин ожидал длительно, но тишину пещеры нарушало только их дыхание.
— Буду считать комплиментом. Кас, расскажи, какие есть грехи. Все варианты, а не только лишь... этот. Должны же быть варианты.
— Я проанализировал все способности, Дин. Эта — самая подходящая.
— И все таки, расскажи.
— Нет, Дин. Это лишне.
— Кас, твою мама!
— И закончи браниться.
Винчестер был готов поспорить, что услышал зевок. Только вот у ангелов нет потребности во сне. А так же — в кустиках, в гамбургерах, в пиве. Дин был готов запамятовать об еде, воде и теплой постели, но его организм не желал отрешаться от самой примитивной потребности. Не хватало сил ответить на очередной укор. Не было таковой позы, в какой можно было бы не мыслить о кустиках. Кустах. Узком дерево в поле. Кактусе в пустыне. Любом месте, в каком можно облегчиться.
— Когда пропадет печать? — сдавленно спросил Дин.
— Не знаю.
— К черту, — пробормотал Винчестер и поднялся, чувствуя резь в низу животика.
Облегчение было похоже на... вымученный оргазм: организм болезненно расслабился, но об ублажении можно было и не грезить. Малая пещера здесь же перевоплотился в привокзальный подземный переход, облюбованный бомжами и алкашами: в воздухе разлился густой запах аммиака.
— Замечательно. Зассанный гроб. Всю жизнь грезил подохнуть в зассанном гробу, — процедил Дин, шагая в собственный угол.
— Мне жалко.
— Не нужно.
1-ые минутки запах впивался в ноздри и мешал дышать, но позже пропал. Человек так просто ко всему привыкает. 1-ое убийство дается тяжело, каждое следующее — все легче, пока не станет рутиной. 1-ая жертва пыток ранит душу палача, сотая — кликами приносит наслаждение. Сначала тошнит от мысли, что выход находится в пятой точке друга, позднее становится плевать. В конце концов, это выход.
— Только у меня не встанет.
— Что?
— У меня на тебя не встанет, — терпеливо повторил Дин.
— Почему?
— Так как я тебя не желаю. Так как ты — мужик, — с раздражением ответил Винчестер. — Так как ты — мой друг. Еще десяток «потому что», твою мама! Просто — не желаю. Мне неприятна одна идея.
— Ты желал сломать первую печать?
— Кас, это удар ниже пояса.
— Так желал либо нет? Желал пытать души? Желал, чтоб отец погиб за тебя?
— Закончи! Я не знал.
— Зато на данный момент знаешь. И можешь сделать осознанный выбор.
— Я тебя терпеть не могу.
— Если б я умел непереносить, то этого греха хватило бы, чтоб выкарабкаться отсюда. Жалко, что я не умею.
Если б Кас глумился, было бы проще. Но он просто констатировал факт.
«Я тоже сомневаюсь, Дин».
«Останови собственного брата, Дин».
«Прости, Дин».
«Я не знаю, Дин».
Гласил «жаль», но не ощущал сожаления.
Кидаться словами просто.
— Непереносить просто, — зло произнес Винчестер. — Трахать тяжелее, — хмыкнул он.
— Это просто, Дин. Ты часто был с другими. Всего только физиологические реакции. Прихоть. Просто представь какую-нибудь даму.
— Создается воспоминание, что ты этого _хочешь_.
— Нет, просто мне не очень приятен запах мочи. И еще наименее приятен запах кала, а в какой-то момент для тебя придется справить и другую нужду.
Дин поморщился, как будто на язык попало что-то кислое.
— Ты умеешь утешить, а будущее, твоими стараниями, становится все радужней и безоблачнее.
— Я рад, что для тебя стало легче.
— Спасибо. Не знаю, что бы я без тебя делал.
— Пытал бы души?
— Ты сейчас просто сама доброта, — выжал из себя Дин спустя несколько секунд.
— Общение с тобой накладывает отпечаток. Есть чему поучиться.
— Ты хочешь что-то сказать?
— Я произнес, что желал.
— И что это должно значить?
— Не знаю. А ты как думаешь?
— Я не думаю. Во мне это не заложено, — зло произнес Дин.
Кас не ответил, а Дин не стал настаивать на продолжении противного разговора.
Посиживать взаперти тяжело, даже если время идет нормально и ужас не впивается когтями в поясницу. Поначалу все в порядке, но позже пробуждается жажда. Чуток позднее к ней присоединяется голод. Проходит всего несколько часов, и тело утомляется посиживать на прохладном камне. Вобщем, навряд ли жаркий песок был бы лучше.
А еще — приходится мыслить. О прошедшем и о будущем. Об ангелах и о бесах. Об ошибках и о принятии решений. Мыслить, невзирая на то, что это не заложено.
Дин попробовал заснуть, но не вышло.
— Я утомился.
— Прости.
— Твою мама, Кас, ты-то здесь при чем?
— Так как ничего не могу поменять.
— Я тоже. Что, мне тоже просить прощения?
— Время от времени не повредит.
— Еще одна философская идея? Откровение от Кастиэля?
— Если для тебя так комфортно.
— Мне комфортно на кровати с гамбургером в одной руке и с пивом в другой, но мы же не об этом?
— Ты знаешь, что нужно сделать.
— Аха, еще не запамятовал, — зло произнес Дин и замолчал.
Прошел час. Либо два. Либо всего 10 минут. Дин не знал и не желал инспектировать по телефону.
— Давай так, — предложил он. — Если ты меня возбудишь, то я... То мы отсюда выберемся.
— Если б я знал как, — ответил Кас.
— Другими словами я должен возбудить себя, бурно кончить, и именно тогда мы чпокнемся на свободу?
— Да.
— Замечательно. Сейчас я в полном экстазе. Другими словами ранее я тоже был очень рад, но на данный момент мне просто не хватает слов, чтоб передать всю глубину собственного восхищения твоим планом. Чпок!
— Мне тоже это не нравится, Дин, а ты ведешь себя так, как будто я получаю наслаждение. Как будто это я запер нас тут, чтоб соблазнить тебя.
— А это не так?
— Нет, Дин, — хладнокровно произнес Кастиэль.
Винчестер ожидал. Чего-нибудь. Знамения. Спасения. Нравоучений. Чуда. Но ничего не происходило. Кое-где наверху набирал обороты апокалипсис, а Дин Винчестер посиживал и пробовал избавиться от тошноты, подкатившей к горлу: он был практически готов спасти себя через пятую точку друга, невзирая на то, что 30 лет еще не прошло.
— Сколько мы здесь уже торчим? — спросил он у Каса.
— 20 часов семнадцать минут.
— Откуда такая точность?
— Я считаю секунды. Складываю их в минутки. А те в часы.
— Для чего?
— Чтоб не бегать по пещере в поисках выхода, которого нет.
— Кастиэль снова шутит?
— Да.
— Желаю жрать, — произнес Дин и зевнул. — И похоже, спать.
— С первым посодействовать не могу. Со вторым — мешать не буду.
— Сама доброта. И чисто ангельское терпение. Как для тебя удается?
— Наверняка, так как я — ангел?
— Спасибо для тебя. Потаенна личности Капитана Очевидность наконец раскрыта.
— Кто таковой капитан Очевидность?
— Капитан Очевидность — это... Капитан Очевидность. Это разумеется, — с ухмылкой произнес Дин.
Кас не ответил. Наверняка, пробовал осознать, но Дину было все равно: он наконец расслабился и скинул с себя напряжение последних часов.
— Спасибо, Кас, — произнес Винчестер, разминая ноющие мускулы.
— За что?
— За то, что ты есть. Но было бы проще, если б ты был жаркой цыпочкой.
— Мне извиниться?
— Не нужно, — хмыкнул Дин. — Означает, заднепроходный секс? С мужиком?
— Да.
— О последнем пт нужно запамятовать. Срочно. Кас, ты же ангел, сделай меня геем.
— Я не могу.
— Да, это было бы очень просто. Слушай, а ангел вообщем может поменять ориентацию? Не свою, естественно.
Необходимо было вспомнить какую-нибудь жаркую штуковину, Дин не раз задумывался о пылких и страстных девицах, общаяясь с своей рукою. Естественно, черная пещера и компания ангела — это не удачный унитаз и журнальчик в левой руке, но можно было попробовать, вдруг получится сорвать джекпот и возвратиться в горячие объятия апокалипсиса.
— Нет.
— Почему?
Наверняка, было ошибкой поддерживать ненавязчивую и малосодержательную беседу, пытаясь привести член в боевую готовность, но Дин не мог заткнуться: глас Каса напрягал не так очень, как собственное сопение и шлепки, очень звучные для тишины замкнутого места.
— Так как это выбор, Дин. Выбор каждого отдельного человека.
— Даже если этот отдельный человек родился геем?
— Это все равно выбор. Вы же идете против собственной природы, стрижетесь, бреетесь, красите волосы, даже меняете цвет кожи и пол. Выбор, Дин.
— Как у меня?
— Как у тебя.
— И какой выбор верный?
— Я не буду отвечать на этот вопрос.
— Почему?
Рука обычно мяла член. Никто лучше нее не знал, как доставить владельцу наслаждение, но Дин не ощущал ни мельчайших признаков возбуждения.
— Представь, что пылает дом. В доме два незнакомых для тебя малыша. Ты можешь спасти 1-го из их. Кого ты выберешь? Допустим, твой отец живой. Бес грозит твоим папе и брату. Ты можешь спасти только 1-го из их. Кого ты выберешь?
— Хочешь сказать, правильного выбора нет?
— Верный выбор есть. Только я не буду давать для тебя подсказки и заставлять. Не сейчас. Это — твой выбор, Дин.
— Ангелам так проще, да? «Это твой выбор», а когда он изготовлен, пробраться в душу и сказать «Ты ошибся, чувак»?
— Грехи можно простить.
— Все?
— Ты — был прощен.
— Мы опять о древнем. «Дин, детка, ты начал апокалипсис».
— Это то, в чем ты себя винишь.
— А ты нет?
Кас молчал. Член не реагировал на домогательства давнешней подружки. Наверняка, она ему приелась.
— Никчемно. Я не могу. Я даже сделал выбор, но не могу.
— Я могу посодействовать?
— Как? Ласковым дамским голосом будешь шептать мне на ухо пошлости? Либо в один момент отрастишь женскую грудь? Либо возбудишь меня мягенькой женской ручкой?
— Очень много дам.
— Так как я люблю дам.
— Ты сделал выбор, Дин.
— Да, но я не...
— Ты избрал ожидание. Мы будем ожидать.
— Но...
— Не нужно, Дин.
— Отлично, не буду, — произнес Винчестер, улыбаясь.
Время шло то медлительно, то стремительно, но однообразная «работа» не позволяла ему сорваться в галоп либо плестить, как черепаха. Ввысь, вниз — чем же не интересное занятие, пока ожидаешь чуда? К тому же, все еще была возможность, что получится сотворить его своими руками. Рукою. Правой.
— Ха! — воскрикнул Дин. — Небольшой Дин, я знал, что ты меня не подведешь. Кас, я готов. Пусть и через жопу, но мы отсюда выберемся. Оголяй зад, пока небольшой Дин не свалился в обморок.
— Ты уверен?
— Кас, твою мама! Стремительно!
В тиши пещеры звуки были очень звучными. Пусть они не очень отличались от того, что можно услышать в публичном туалете, но перед членом стояла совершенно другая задачка.
— Кас, ты готов? А то оба Дина на грани обморока.
— Да, Дин.
— Ну и где ты?
Когда прохладные пальцы задели руки Винчестера, тот чуть не подскочил. Чуток позднее он шумно выдохнул, почувствовав ладонью пятую точку. Мужскую. Каса.
— Только не падай, небольшой Дин. Нам очень нужна твоя помощь.
Дурацкая ситуация и глуповатые слова. Дин сумел отвлечься, пока возбуждался, но как под рукою оказалась нагая правда жизни, опять занервничал. Он спешил и неудачно тыкался в подставленный зад, раз за разом не попадая.
— Успокойся, Дин.
— Я спокоен!
— Ты нер...
— Не нужно!
Выступивший пот собирался в тонкие струйки и стекал. По спине. По лицу. По груди.
К горлу опять подкатила тошнота. Дин сглотнул, но кислая горечь не пропала.
— Я не могу, Кас. Не могу.
— Сядь, — отдал приказ Кастиэль.
— Что?
— Сядь. А еще лучше, ляг на спину.
— За?..
— Сядь! — гаркнул Кастиэль.
Дин подчинился, чувствуя, как растворяется жалкое возбуждение, которого он достигнул.
— Что?..
— Молчи, — перебил Кас Дина. — Я все сделаю сам.
Прикосновение ладошки к члену было противным. Но стало еще ужаснее, когда головка просочилась в узенький и сухой зад. Дин никогда не был консерватором в вопросах секса и знал не одну позу, но происходящее было чем угодно, а не любовными играми, которые должны принести наслаждение.
Мутило от омерзения. От неправильности и абсурдности _этого_ полового акта. От чувства чего-то скользкого на члене и яичках. От чисто физиологического ублажения, которое вызывали ритмичные движения Каса.
«Вверх-вниз. Это как рука, детка, только жопа. Нужно кончить. Можно кончить, если представить, что на груди женская ладонь, а на члене — всего только плохо возбудившаяся подружка. Либо рука. Только жопа».
Кас двигался все резвее, член становился все тяжелее, а тошнота была все более одуряющей. Если б было чем, Дин повернул бы голову на бок и блеванул. Но желудок был пуст, а слюна — очень ценна, чтоб ее сплевывать.
«Это как рука, детка, только жопа».
Наконец, сперма вырвалась из члена, и Дина ослепила белоснежная вспышка.
— Вот так попали. _Попали_ же? — в который раз спросил Дин.
Только он, по-прежнему, не помнил, что все это уже было. Пещера, поиски, истерика, смешки, злые дискуссии, секс. Может быть, в сей раз все пойдет по-другому.
— Кас, ты здесь?
— Да, Дин.
Но Кастиэль не желал, чтоб все шло по-другому.
«Это мой выбор, и я от него не откажусь».
— Слушай, а куда мы попали?..
Просмотров: 386 | Рейтинг: 0.0/0
Всего комментариев: 0
Имя *:
Email *:
Код *:

Статистика


Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0