Воскресенье, 19.05.2024, 04:44 | Приветствую Вас Гость

ALL FICS

Главная » 2013 » Апрель » 16 » article_126
19:47
article_126
Warcraft
Персонажи: Иллидан/Кель
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Ангст, Фэнтези
Предупреждения: Насилие
Размер: Мини, 14 страничек
Кол-во частей: 1
Если встретите грамматическую либо стилистическую ошибку в тексте, пожалуйста, выделите ее мышкой и нажмите CTRL+ENTER.
Часть 1
Густо-синий ветер неторопливо спускается с крыши мира: некуда спешить, он и так тут единоличный правитель; нескончаемая белесая грива тянется повдоль затканных темнотой долин и отрогов гор; вознесшиеся до самого неба сосны звенят и лопаются, раскалывая утреннюю тишину.
…Руки немеют и практически теряют чувствительность. Как холодно… как тут холодно…
Зачарованно смотря на свои конвульсивно сплетенные пальцы, он полуголый посиживал среди разоренной постели и, казалось, совсем ни о чем же не задумывался – так пустым казался его взор. Длинноватые светлые волосы рассыпались по плечам и спине, хоть мало-мальски согревая; эльф поежился и, попытавшись отогреть ладошки дыханием, придавил их к заостренным ушам. Нортренд не баловал собственных гостей теплом.
Начало… все началось полгода вспять…
* * *
…— Каэль-Тас… — Он поднимает голову; его крылья смыкаются над головой, и из-за падающей тени кажется, что заместо лица у него – недвижная мгла, — Каэль-Тас, назови хотя бы одну причину, из-за которой я должен вам помогать. Горстка ободранцев… это все, осталось от твоего народа? Для чего это мне?
Ничтожный и опозоренный, эльф стоял перед ним с пылающими от стыда щеками, стараясь утешиться тем, что Иллидан хотя бы не лицезреет этого. Беспощадная правда небережно брошена в лицо. Вправду, они лишились всего, что у их было – Солнечного колодца, столицы, короля... даже доброжелательности Альянса, когда она так нужна.
— На мои вопросы не принято отвечать молчанием. – Холодно бросил бес, отхлебывая из кубка вино – в свете единственной зажженной для гостя свечки оно кажется практически черным.
— Простите, лорд Иллидан, но мне нечего сказать… Вы правы. – От нестерпмого стыда впору провалиться через землю, — И, не считая службы, мне нечем отплатить вам.
— Наги тоже служат мне, но совсем безвозмездно. – Фыркнул тот, — Синдореи… потомки трусов. Идти на край света, скрываться в собственном игрушечном царстве с тем, чтоб в конце концов, выклянчивать спасение у ночного… Судьба жестока… и слепа.
Эльф стоял, смотря впереди себя и обреченно ждя конца разговора. А он еще задумывался, что Вайши помогает ему из-за приказа беса… самонадеянно, тупо… И, выходит, жизнью он должен ни чему иному, как милосердию надменной колдуньи-наги… От прокушенной губки во рту расползался неприятный солоноватый привкус.
…Нависшую тишину рассеял негромкий шорох – бес плавненько встал на ноги и несколькими шагами преодолел разделяющее их расстояние. Сейчас свет падал сзади и видно было, как огонек просвечивает через перепончатое крыло – ярко-алая жила узкой змейкой пересекает его, и мерклые блики легли на изогнутые рога.
— Взгляни на меня. – Шевельнулись искривленные усмешкой губки, — Пристально взгляни. Ты хоть знаешь, о чем просишь, Каэль-Тас?
— Я полагаю, наружные признаки… — Он неуверенно осекся, так как Иллидан опять улыбался.
— Разве я гласил о наружности?
Он смеется?! Эльф попробовал отстраниться, но на запястьи сжались сильные пальцы… и эта сила… вокруг. Одурманивающая, захватывающая круговерть могущества... магии того, кто помнил еще воды первого Колодца Вечности.
— Хочешь силы – возьми. Вот она, кровь для твоих заклятий… — полыхающие зеленоватые огни, просвечивающие через плотную ткань повязки на его очах, уставились прямо в лицо, и клубящаяся вокруг покладистая мана вдруг обернулась стенкой ледяных игл. – Но что ты мне предложишь взамен?
— Прошу, лорд Иллидан, отпустите… — Он попробовал освободиться, — Я не…
Когти немного царапнули кожу – за руку притянув его поближе и заставив поднять голову, тот неспешным поцелуем принудил его умолкнуть. Качественный мечник и чернокнижник, бес мог в хоть какой момент придушить его как котенка, и Кель безропотно вытерпел это унижение, не смея шевельнуться, чувствуя, как он вторгается совместно со сладковатым привкусом вина, как дотрагивается до прокушенной губки… чувствуя его запах – почему-либо отдающий пеплом и гарью...
— А мне кажется, ты отлично все понимаешь. – Иллидан оторвался и убрал когти от его гортани, но до конца так и не отпустил.
Опешив, эльф так и не отыскал, что сказать и некое время еще молчком и безрезультативно боролся с ним. Еще никогда с царевичем так не обращались; но этикет и все приличия уже остались сзади. Бес просто посильнее и сумеет сделать все, что пожелает сам… Похоже, это сообразили они оба.
— Не нужно. – Тихо произнес Кель, упираясь ладонью ему в грудь и отводя взор – не было сил глядеть в лицо.
— Не нужно? – Тот усмехнулся.
Он вздрогнул – ощутил, как ослабел ремень и чужая ладонь скользнула по коже… вниз, попробовал приостановить это движение, дрожащими пальцами стиснув его руку… и почему-либо удалось. Иллидан застыл, но в последующий момент его не по-эльфьи острые зубы закусили мочку уха. Кель опять попробовал вырваться, но проиграл уже в самом начале, и когда челюсти сжались сильней, уже ничего не оставалось, не считая как отпустить; его мистика, про которую он вспомнил в последний момент, оказалась никчемна – бес все это время играючи тянул его ману – до тошноты, до черных точек в очах… Стенки шатра опрокинулись, а разрисованное татуировкой тело оказалось сверху, над ним.
— Не нужно. — Тихо, но все еще твердо повторил эльф. Очередной рывок, только кровожадные жесткие руки не отпускают.
— Может, хочешь позвать на помощь? – Глумливо спросил Иллидан, склонив голову набок.
— Для чего ты это делаешь?
— Как ты думаешь? – Он задал вопрос практически вдумчиво, а позже так же нерасторопно облизал пальцы.
— Не смей!
Когтистая ладонь резко опустилась, прижимая разметавшиеся волосы к полу, давящее колдовское бессилие навалилось, досуха выпивая остатки маны. Резким, болезненным скачком бес… его пальцы… снутри. Шипя и кусая губки, Кель выгнулся под ним, но в очах уже темнело, и все все начало уплывать куда-то в сторону и ввысь. Кажется, он на несколько секунд растерял сознание, так как последующим моментом, который он помнил, был поцелуй. Так бес возвращал то, чего забрал очень много, и в некий миг Кель забылся и потянулся ему навстречу, ответил, но, в один момент осознав, что делает, отдернулся, как будто обжегшись.
— Для чего?
— Как ты думаешь? – Уже с наименьшей насмешкой, практически серьезно повторил Иллидан, — Как ты сам думаешь, Каэль-Тас? Я могу стать источником вам… и я могу обучить вас собирать силу, разлитую в мире, но что я получу за это?
Спадающие с плеч иссиня-черные волосы скользнули по лицу, когда он чуток изменил позу, делая вид, что отпускает лежащего под ним эльфа, но когда тот попробовал встать, опять уронил его на пол как неловкого котенка, сжал запястья, не позволяя двинуться.
— Вообщем у меня есть одна достаточно смешная мысль по поводу платы… — Иллидан склонился ниже, к самому его уху, — Думаю, хотя для тебя она совершенно не понравится, мне подойдет… брать-то у вас все равно нечего… — Он чуток слышно рассмеялся, — Имей в виду: не нравлюсь – иди на все четыре стороны, не держу, но вспять не возвращайся.
Поднявшись, бес хладнокровно возвратился на место, как будто ничего и не было, жестом приостановил готовый было прорваться поток слов:
— Помолчи, Каэль. Помолчи, чтоб позже не пришлось жалеть. Выход за твоей спиной, советую пользоваться им, поразмыслить, а позже дать ответ. Я пока никуда не спешу.
Порыв ветра колыхнул пламя свечки. Усмехаясь, Иллидан проводил царевича своим слепым взором, видя его гнев и его стыд, а позже склонил голову и позволил для себя негромкий смешок. Положение обещало быть смешным… издавна он так не забавлялся.
* * *
Пустоши… странноватое место, лежащее кое-где вовне. Странноватое место, где живут необычные плотоядные животные и краснокожие существа, которых вторженцы по привычке звали орками. Странноватое место, где большие горы парят над спекшейся землей… где в пепельных сумерках в небе пляшут резвые крылатые сотворения, сотканные из теней, которых по недоразумению окрестили драконами…
Пустоши… арена. Эти камешки вволю напились крови, и получат еще, так как тут бес окончил свое бегство и отдал отпор преследовавшей его тюремщице.
…В то ранее утро они напали первыми, хотя ранее инициатива оставалась за Мэв. Лесные воительницы призывали сов, и успевали разведать местность ранее, но сейчас, по видимому, им уже было не до чернокнижническтва – достать в пустошах воду было нелегко, а Иллидан разбил собственный лагерь вокруг единственного во всей окружении озера, из которого можно было пить. Эту вонючую жижу приходилось кипятить и отстаивать по полдня, но у ночных не было даже этого. Ночкой Вайши лично отправилась на разведку и притащила языка; наутро на еще сонную стоянку обвалились все войска, находившиеся под командованием беглого беса.
Часовые подняли тревогу впору. Ничего не скажешь, дисциплина у Мэв всегда была на высоте, но сейчас это им не посодействовало. Высыпавшие вперед лучницы мигом образовали прерывающуюся цепь и в несколько залпов практически вымели всех, кто приблизился на расстояние выстрела – с десяток синдорейских крылатых всадников и сунувшийся было отряд наг, не позволяя вступить в лагерь и давая время наездницам оседлать собственных гиппогрифов и саблезубых кошек. Но самим стрелкам скрываться было негде – выбранное ими место было гладкой как тарелка лощиной, отчасти окруженной горами, и Вайши снимала их одну за другой – ледяные снаряды ведьмы лупили точно, не достаточно кому пригодилось больше 1-го. Ее увидели, и в нее пробовали попасть, но призрачный вспыхивающий щит ронял на землю все выпущенные ночными стрелы.
— Что они делают? – Утратив терпение, Иллидан вышел вперед, присел на корточки за спиной змеиной девы, пользуясь ее щитом.
— Стреляют, мой лорд. Готовятся всадницы, но пока просто стреляют. – Не оборачиваясь, ответила нага, — Мне кажется, когда кончится высланное вами мясо, они не станут штурмовать, а займут радиальную оборону. Уж очень не торопятся.
Бес молчком закусил коготь, уставясь куда-то вперед. Два 10-ка стрел носят ночные лучницы в колчанах, и еще приблизительно две связки в резерве. Любая может, не уставая, выпустить весь собственный запас за полчаса, в меткости колебаться не приходится. Этих воительниц у Мэв не меньше тыщи… было, когда она выступила в поход, но даже их осталась хотя бы половина, его войска полягут при штурме все. Он один мог прорваться через стрелы, окружив себя стенкой пламени, но это было бы последней тупостью…
— Хватит играть, Вайши. – Негромко произнес Иллидан, — Подними ураган.
— Но тут нет ни моря, ни обычных мне ветров, мой лорд… — Подняв тонкие брови, нага покачала головой, — Боюсь, мне не хватит сил.
— Наши эльфы не поскупятся одолжить для тебя свои. – Фыркнул бес, поднявшись, ударом клинка втемную отбил летящую в него стрелу, — Пошли.
Атака как будто закончилась, но отправившиеся на разведку гиппогрифы оказались в клочья разорваны уцелевшими синдорейскими ястребами – никто не собирался отводить войска. Уже начинало светать, когда погода испортилась совсем, и из зализанных черных туч начал гипнотически-медленно опускаться сероватый лохматый хобот.
— Касание. – Негромко произнесла Вайши, окруженная ведьмами-нагинями и немногими эльфийскими колдунами, отдающими ей всю свою ману без остатка. – Три мили прямо передо мной… на данный момент я приведу его.
— Крылатых на землю. – Наблюдавший за их колдовством Иллидан чуток обернулся, — Каэля… Каэль-Таса и других сюда позовите.
Если б посреди преследователей беса были друиды, они, может быть, и смогли бы взнуздать сумасшедший ветер, но представители этой касты никогда не входили в число тюремщиков. Смерч пронесся через занятую войсками Мэв лощину, практически задев краем ее лагерь, и этого было полностью довольно – оборвав заклятье, усталая нага выслала вихрь гаснуть в скалистых равнинах, а в это время, пользуясь переполохом, бес штурмовал, начав кровавую свалку с еще не опомнившимися бывшими своими сородичами.
Они еще пробовали стрелять, но, после того, как ряды нападающих и защищающихся смешались, даже хваленая точность эльфийских луков не позволяла поднять орудие, чтоб не попасть по своим. Поднимаясь над полем боя, гул стали и хряск разрубаемой плоти, клики боли и клекот боевых птиц сливались с боевыми кличами одичавших лесных воительниц, выкрикивающих имя Элуны и утробным рыком их животных. Через некое время, пронзтельным кликом перекрывая звуки схватки, в низкое небо взвился охваченный пламенем феникс, призванный предводителем кровавых эльфов. Страшная птица схватилась с последней из переживших поход химер, и скоро обе твари упали в заполненный водянистой грязюкой вскипевший пруд.
…Все таки нагам противостояли пусть и качественные воительницы, но все же дамы, и прирученные ими кошки, утратив всадниц, становились менее чем угодившими в гущу схватки животными. Перелом наступил скоро, а очевидность поражения стала явна после того, как Иллидан спалил сделанный Мэв черный аватар.
… — Моя госпожа уходит, даже не попрощавшись со мной?
Сейчас в этом знакомом голосе звучит непривычный сарказм. Ранее… ранее это была обреченность и вялость – игра, продолжавшаяся много тыщ лет, наскучила им обоим, пленный и его тюремщица практически закончили отличаться друг от друга – один был скован цепями, другая – своим служением… Мэв обернулась, смотря на беса из-за спин окруживших и готовых защищать ее сестер. 20 шагов и рассветное зарево, бьющее ему в лицо… вобщем, слепому это не помеха. Мерцающие отвратно живым зеленоватым светом татуировки еле-еле просвечивали через покрывающую все его тело кровь. От этой крови слиплись сосулями волосы, кожа блестела, как будто покрытая лаком, а знакомое до последней черточки лицо перевоплотился в оскал одичавшего зверька. Он был один – наверняка, возжелал поквитаться с ней сам, и поэтому шел следом, пока они не скрылись из виду за гребнями каменистых бугров. Бессмертный бес, прошедший огромное количество битв и несколько израненных бегущих с поля боя воительниц. Мэв не тешила себя надеждой – из этого поединка у нее уже было не достаточно шансов выйти живой, глупо ныла распоротая щиколотка и боль драла в груди, поднимаясь к горлу волнами вязкой крови – очень нередкое рождение смертоносного призрачного близнеца давалось нелегко. Единственной надеждой, которая давала силы не вопить от кошмара, смотря на приближающееся чудовище, были четыре сестер, готовых защитить ее хоть какой ценой. Пусть они погибли бы здесь все, надсмотрщица собиралась выжить. Выжить хотя бы для того, чтоб опять узреть эту тварь в клеточке, узреть отчаяние на его бесстрастном лице, узреть, как он опять ломается, превращаясь в прирученного и послушливого зверька.
Иллидан нерасторопно подходил, как будто давая им время убежать, но упорные ночные… у их тоже были представления о чести, и они не двигались с места, зная, что их предводительница не сумеет последовать за ними из-за раны. Мэв скользнула взором вниз – клинки обоих его клинков, как и его самого, заливала кровь… еще шаг… на правом уже можно различить налипшие длинноватые волосы, но цвет уже не разобрать… Феранн 1-ая, не выдержав, бросилась вперед, занося копье для удара, в толики секунды преодолела оставшиеся ярды… он увернулся чуть не лениво, как будто случаем пошатнулся, боком пропуская отточенный листообразный наконечник, позже выпустил рукоять правого клинка, схватился за скользящее мимо древко и резко дернул на себя. Эльфийка только кратко вскрикнула, когда, утратив равновесие, полетела ему под ноги; 2-ой клинок, порхнув серебристой рыбкой, ткнул ее в спину, увяз меж позвонками – бесу пришлось издержать на одно движение больше, чтоб стряхнуть ее со собственного клинка на землю. Еще трое метнулись вперед, обнажая свое орудие. Пока было время, оставшаяся сзади Мэв метнула в зазор меж их спинами собственный смазанный ядом изогнутый ножик, прибереженный как раз для него… Попала либо нет, так и не увидела – успев поднять с земли брошенное орудие, бес сотворил вокруг себя стенку пламени, заставляя воительниц отпрянуть, а позже напал сам. Одна из атаковавших – самая юная, — не успела увернуться, незаточенное острие задело ее по лицу. Этого удара был довольно, чтоб эльфийка, утратив равновесие, неудобно завалилась набок; добивая, он уже не пачкал сталь – просто стукнул копытом на звук дыхания, выбивая зубы и превращая лицо в кровавое месиво с торчащими из него осколками костей. Но уцелевшие изловили момент и стукнули практически сразу, с 2-ух сторон, не оставляя ни одного шанса увернуться либо отразить обе атаки… Мэв чуть не вскрикнула, когда увидела, что клинок какой-то из них впустую пропарывает подставленное крыло, а 2-ая гортанью напоролась на подставленный в последний момент клинок, ей чуть удалось своим выпадом только малость оцарапать противника, а тот уже поворачивался к ее товарке. Пламя. Мокроватые от пота волосы вспыхивают, когда охваченная демонским огнем лапа сгребла эльфийку за одежку. Не собираясь больше ожидать, когда настанет ее очередь, Мэв пропала в колдовской вспышке, метя ему за спину и занося отточенный тяжкий диск, верой и правдой служивший ей уже не одно тысячелетие. Пленить его уже не вышло бы, но ее уже устраивал и таковой финал.
— Сдохни!
Всю ненависть – в единственный удар, косо, в спину, чтоб сходу разрубить позвоночник, не давая способности для ответного выпада… Но сталь стукнула о сталь, и этот гул заглушил одичавший вопль боли – то колотилась окутанная пламенем эльфийка, небережно отброшенная бесом к ее поверженным соратницам. Иллидан чуток шевельнул рукоять взятого оборотным хватом клинка, ощутил, что клинок увяз в теле и, оборачиваясь, наотмашь стукнул тюремщицу по лицу, сразу освобождая орудие. Сейчас 2-ой его клинок из пары остался воткнутым в землю за его спиной, но прошлый арестант уже не торопился за него браться, только стоял и, казалось, следил за упавшей на землю эльфийкой через скрывающую глаза повязку.
…Он не освежевал ее от низа животика до грудины только благодаря безуспешно повернутому клинку – ввысь шел тупой обух, но, когда он рванул клинок на себя, режущая кромка с оборотной стороны оставила глубокую рану, которой оказалось довольно, чтоб внутренности вывалились наружу. Отступив на шаг, Мэв пошатнулась и неудобно свалилась, не успев подставить руки.
— Мне кажется, либо моя верная стражница пересмотрела свои планы и без славы дохнет? – С насмешкой спросил Иллидан, сверху вниз смотря на свою противницу; стоны спаленной воительницы уже практически не заглушали его неторопливый глас.
— Ублюдок… ты еще вернешься в свою клеточку… – Мэв еще пробовала для чего-то отползти, но это уже были судороги лисицы, которой сломали хребет, казалось, она еще не поверила в то, что проиграла.
— Правда? – Бес забавно оскалился и прижал кончиком клинка поволочившуюся по камням окровавленную петлю, — А кто меня туда возвратит, Смотрящая в ночь? Ты? В таком случае обязан спросить, чьи это здесь валяются размотанные кишки… будь добра, скажи слепому.
Приблизившись на шаг, он наступил на внутренности краем копыта и с ухмылкой на губках слушал захлебывающийся вопль, оборвавшийся только когда тюремщицу вырвало от боли.
— Мне кажется, я все таки останусь на свободе, Мэв. – Увидел Иллидан, оперевшись локтем о колено и склонившись над ней, — Я вижу твою жизнь, гадина… и она на финале. Пожалуй, было ошибкой не обучить меня страшиться тебя, было ошибкой оставлять меня в живых после всего, что ты сделала… А еще глуповатой ошибкой было проживать свою жизнь с тем, чтоб окончить ее тут, в своем дерьме и блевотине… ты так не думаешь, моя госпожа?
Пощечина сорвала с нее птичью маску; по бледноватым измазанным щекам текли слезы, но из последних сил эльфийка рванулась вперед, пытаясь достать до него ногтями… Бес с бранью отдернулся и перехватил оцарапавшую его руку, сжал пальцы сильней, пока не захрустели ломающиеся кости, исторгая очередной вопль. Отпустив ее изломанную кисть, он со странноватым выражением коснулся ее лба, виска, скулы.
— Мне есть за что тебя благодарить… — Уже без издевки, серьезно проговорил он, — Есть, но я не стану этого делать. Ты так и не сообразила, когда необходимо было тормознуть, Смотрящая в ночь… и ты умрешь.
Его рука, только-только чуть ли не ласкавшая ее, опустилась, заставляя закрыться заполненные страданием глаза, уверенно нажала… когти чуток задели кость…
Когда затихли последние судороги тела, глазницы с чавканьем выпустили его пальцы из кровавых дыр. Поднявшись, бес тряхнул влажной рукою; потекшее по коже зеленое пламя с плотоядным шипением вылизало ее, превращая кровь – и засохшую, и свежайшую, – в легкий пепел.
…Над отпечатками следов курился едкий дым. Иллидан уверенно шел, не обращая внимания на трупы под ногами, и задерживался только для того, чтоб прикончить покалеченых противников, копыта и брюки до колен уже покрывали ярко-красные брызги.
— Лорд Иллидан! – Вайши перевела взор с него на его кровавые клинки. – Вы…
— Распорядись относительно этих. – Он кивнул на оставленное поле боя. – Пленные мне не необходимы, пусть уничтожат всех. Собственных похороним в огне… и плевать мне на ваши погребальные ритуалы, Вайши! – Бес раздраженно оборвал возражения, — У нас очень не достаточно воды и очень не достаточно времени. Вижу, ты не ранена, разберешься с этим, а я возвращаюсь в лагерь.
Как ранее его заливала кровь, так сейчас он был покрыт пеплом; неразговорчивая эльфийка-целительница отирала его кожу увлажненной тканью, легкими касаниями собственной магии заодно затягивая во огромном количестве нанесенные ему порезы.
— Крылом займись. – Буркнул Иллидан, развязывая стягивающую волосы тесьму.
После недолгой задержки он снял повязку с глаз. Натолкнувшись взором на черные потухшие камешки, заменяющие крылатому глаза, эльфийка опустила голову и отодвинулась ему за спину. Забрав у нее отжатую тряпку, бес с удовольствием приложил ее к старенькым шрамам, стирая с кожи пыль, от которой в Пустошах спасения не было нигде, пробежал чувствительными подушками пальцев по оставленным Мэв глубочайшим царапинам, оценивающе фыркнул. Если б глаза у него оставались, за их стоило бы бояться. В один момент вблизи раздались шорохи шагов – Иллидан повернул голову навстречу – по старенькой неистребимой привычке, ведь сейчас, чтоб созидать, ему уже издавна не надо было глядеть. Колдовская сила – неукротимое пламя столпом на два человечьих роста, набросок его танца знаком. Колдун. Эльф. Кель.
Как и хоть какой другой чернокнижник, он не лез в битву, предпочитая творить свои заклятья из-за спин союзников и, очевидно, не получил и царапинки. Кто-то считал это боязливостью… но они смеялись над такими.
— Лорд Иллидан, Хенаэ… — Остановившись на пороге, он склонил голову в приветствии.
— Мне уйти? – Поклонившись, эльфийка перевела вопросительный взор на беса.
— Да. – Терпеливо ответил тот, отлично зная, что за ее преданным тоном кроется много сплетен об их отношениях с царевичем. Узкий слух позволял знать чуток больше, чем время от времени хотелось неким.
Когда она вышла, Иллидан со странноватым выражением уставился на гостя.
— Обычно ты не так торопишься. – В конце концов, увидел он; выждав, продолжил, осознав, что эльф выдерживает взор оживших мерцающих камешков. – Иди сюда.
Кель опять не ответил и, подобрав повязку, возвратил ее на место, закрывая сожженые когда-то до костей глазницы. Подождав, когда он окончит, бес резко оборотился и перехватил прикрытое наручем запястье, силой поднес его руку к собственному лицу, провел щекой по наружной стороне ладошки и, не отпуская, в несколько касаний исследовал одежку эльфа, расстегнул скрепляющую плащ фибулу – она со гулом свалилась на землю.
— Что, утомился? – Иллидан наклонился и дыханием повел по груди, шейке, лицу Келя, позже повторил это движение пальцами и отдал ощутить свою свою силу, поддразнил, как будто собирался поделиться маной, и мгновение спустя опять наглухо закрылся, сделав тривиальный намек, но его собеседник как будто и не увидел, чуток отодвинулся, потирая освобожденную руку.
— Хочешь ее – попроси. – Медлительно проговорил Иллидан, в упор изучая колдуна своим волшебным зрением; уголок рта чуток растянулся в усмешке, – …Либо все-же не хочешь? Мои глаза мне врут?
Хотя бес и не мог оценить его смелость, Кель расслабленно выдерживал взор, которым тот кидал на колени других врагов. Но это противоборство было обречено с самого начала – близкое прикосновение маны разламывало волю куда точнее.
Напряжение.
Трещинка.
Шорох.
…Касание рук, развязывающих пояс. Касание пальцев, не знающих мозолей от рукояти клинка. Мокроватые губки. Мягенький шелк волос, скользящий совместно с его движениями.
…Вкус пепла, вкус его кожи, вкус унижения. Но окаянный бес знал, на чем играть – когда-то он и сам был должен пройти через это. Казалось, что не хватает воздуха, и он скупо ловил его, пальцами продолжая ублажать жаркую плоть. Только это было намного ужаснее, чем задыхаться, намного ужаснее, чем захлебываться хлынувшим в гортань семенем…
Иллидан принудил его поднять голову, просто коснулся губ, зная, что тот не удержится и ответит – сгорая от стыда и унижения, ненавидя и презирая себя самого за эту слабость, – ответит, скупо и требовательно вторгаясь и получая то, чего желает.
— Сними это. – Когтистые пальцы небережно дернули ткань; влезли под нее, сверху вниз проводя по плоскому животику эльфа, заводя его и уже не давая тормознуть. – Не дергайся. Я не желаю тебя поранить.
— Делай, что хочешь.
— Все, что захочу?..
Отбросив звякнувшие наручи, Кель на короткий срок оборвал поцелуй, чтоб снять через голову рубашку, привстал, давая хахалю стянуть с бедер уже расспахнутые брюки, и опять отнял губки, избавляясь от сапог и последней одежки. Иллидан придвинулся впритирку, наслаждаясь его гладкой кожей, заставляя сжимать зубы.
— Иди на кровать. – Трогая дыханием заостренное ухо эльфа, он с неохотой отпустил его и пальцами погасил фитили свеч.
Кель обошел его, погрузился на смятое покрывало; бес присоединился чуток позднее, раздался шорох и уверенное движение развело ноги; пальцы, уже густо смазанные маслом, скользнули по коже, резко погрузились вовнутрь – эльф выгнулся, конвульсивно сжавшись. Иллидан тормознул, отдал ему время привыкнуть к этому проникновению и продолжил, смазал его поглубже, вышел.
— На колени, Каэль.
Не издав ни звука, колдун повиновался, вздрагивая от жаркого прикосновения сзади, позже твердые руки увлекли его вспять, насаживая и заставляя шипеть от тупой тянущей боли. Сжимая зубы, Кель оперся на локти, чтоб рывки меньше дергали тело вперед и вспять, опустил голову на руки, пальцами бессильно стискивая ткань. Похоже, сейчас Иллидан и мыслить не собирался об наслаждении для собственной игрушки… он никогда не гласил с ним об этом, но раз за разом без слов наказывал собственного эльфа за гордыню.
Казалось, прошла целая вечность, до этого, чем он отпустил — позже на бедрах останутся синяки от этой хватки. Тяжело дыша, Кель присел на одно колено, чувствуя, как горячее семя вытекает из него, но передышки не было – Иллидан протянул руку, проводя по волосам, и опять притянул к для себя.
— Не надо… – Эльф уже не посмел сопротивляться, но тот как будто и не услышал. – Хватит…
Скалясь в усмешке, бес водил когтем по гладкой коже, окончил движение под подбородком, нажал, заставляя поднять голову, придвинулся и прошелся губками по его шейке – или дразнил, или вправду желал повторить это истязание. Скосившись на него, Кель застыл на мучительно-долгое мгновение, позже отважился и подняв руку, коснулся черной кожи, расписанной узором колдовских татуировок… их владелец, похоже, совершенно не ждал этого жеста и тормознул, ждя продолжения.
— Иллидан… я…
Несколько слов… только несколько слов… всего только…
Эльф в бессилии уткнулся виском в его плечо, осознав, что так и не издал ни звука.
Унижение. Стыд. Ненависть.
Кель по привычке повернул голову набок, чтоб не натолкнуться на рога, и просто коснулся его губ, надеясь, что он усвоит, увидит это смятение, но камешки, заменяющие бесу глаза, как и раньше оставались темными и слепыми.
— Иллидан, я…
— Я никогда ничего от тебя не ожидал.
— Я люблю тебя, болван…
И я терпеть не могу тебя за это…
Тишь так и не разродилась ни единым словом. Подавшись навстречу несмелому жесту, крылатый отозвался на поцелуй, опрокидывая эльфа на спину.
— В сей раз постараюсь быть нежнее. – Пообещал он, разведя ему ноги и приподнимая ноги.
Кель только вздрогнул, опять ощутив пальцы в себе. Невзирая на посул, было больно, вытекающую белоснежную воду уже чуть не напополам разбавляло красноватое; он чуть сдерживался, чтоб чтоб приостановить прорывающийся совместно с дыханием стон. Тишину нарушал только негромкий циклический мокроватый звук тела, принимающего в себя напряженную плоть, и шорох кожистых крыльев.
И все таки тогда он был признателен бесу за это. То, что он делал… это выручало от другой, куда более жестокой боли.
* * *
…Повязка практически не скрывала ярко светящиеся глаза Иллидана, который с любопытством изучал стойко выдерживающего это внимание вторженца, а стоящий слева и сзади устроившегося на полу беса царевич кровавых эльфов Каэль-Тас, деликатно косился, удивляясь необыкновенной наружности посла.
— Он гласит, что его имя – Акама, он вождь живущих тут племен дренеев. – Медлительно перевел отысканный Келем эльф, единственный, кто с горем напополам сумел отыскать общий язык для разговора с явившимся в их лагерь существом.
— Гласит, что их род давно враждует с… — Замявшись, переводчик пару минут переговаривался с дренеем, продолжил, — …с краснокожими орками, которых мы лицезрели тут.
— Это не орки. – Увидел Иллидан, — Хотя, непринципиально… что ему необходимо?
Еще пару минут переговоров.
— Он просит нашей помощи. – Растолковал, в конце концов, синдорей.
У беса дернулся уголок рта.
— Что скажешь, Каэль? – Не делая поворот, спросил он.
Некое время царевич безмолвствовал, решая, что делать с прозвучавшим неприметным намеком, а Иллидан, отвлекаясь, с усмешкой подумывал предложить ему присесть, хотя и сдерживался от этой глупости уже целое утро.
— Я думаю, что стоит дать положительный ответ только, если вы сочтете их существование полезным себе, лорд Иллидан. – Ровно ответил эльф, сделав вид, что ничего не сообразил.
— Краснокожие – чьи они? Спроси. – Обратился бес, чуток повернув голову к переводчику.
— Гласит, что они служат владельцу какого-то Темного… вероятнее всего, храма, некоему Магеридону. Не понимаю, что он желает сказать, но этот Магеридон – очевидно не орк…
— Служат все?
— Все вожди их племен. Орки подчиняются вождям.
— Магеридон... – Иллидан плотоядно усмехнулся, — А ведь я уже слышал это имя. Попробуй перевести: я не стану истреблять краснокожих орков, но я стану их новым владельцем и не позволю нападать на дренейские деревни при условии, что мою власть меня признают и дренеи.
— Мне кажется, им дорога их свобода. – Негромко увидел Кель, когда пауза затянулась, — Вы убеждены, что они покорятся… лорд Иллидан?
— Жизнь дороже свободы. – Буркнул в ответ бес. – Жить в заточении можно тысячелетиями… а мертвым свобода не нужна. Это осознает даже мой брат.
Позже Акама заговорил.
— Он произнес, что может гласить за всех собственных сородичей и произнес, что согласен, но просит не вовлекать его люд в еще одну войну. – Выслушав его, перевел эльф.
— Скажи ему, что мне не нужна их кровь, мне необходимо только их признание и вассальная присяга.
Дождавшись, когда выйдут все излишние, Иллидан небережно бросил, чуток повернув голову:
— А ты знаешь, Каэль, что они наблюдали за нашим войском еще до того, как мы разбили Смотрящих в ночь?
— Наблюдали?
— Я тогда не сумел найти, кого лицезрел там, но сейчас, посмотрев на этого, сообразил, что это были дренеи… Они ожидали, чем завершится наше столкновение. — Объяснил бес, — Если б одолела Мэв и от ее войска после чего хоть что-то осталось – он бы побежал к ней. Так как они избрали жить.
— Ну а ты сам сейчас что бы избрал? – внезапно спросил Кель, всекрете надеясь поставить этим вопросом собственного владельца в тупик.
— Что бы избрал я… — Медлительно повторил тот, по голосу слышно было, что он улыбнулся, — Ты не усвоишь, Каэль, как для меня очевиден ответ. Мне на пятки не наступает старость и погибель, я всегда могу дождаться наилучшего времени.
— Даже если ожидать опять прийдется тысячелетия?
— В Азероте больше нет никого, кто смог бы вынудить меня это сделать. – Иллидан фыркнул, поднимаясь на ноги, — Не сомневаюсь, что и в Пустошах тоже… Ты задаешь не те вопросы, Каэль.
Не те?..
* * *
— Большая Дверь в Нехорошее Место. – Припомнив буквальный перевод с языка дренеев, Иллидан усмехнулся помертвевшей громадине Ворот, поболтал полупустой флягой и снова основательно приложился, прикончив последний припас воды. – Лазутчики возвратились?
— Да, лорд Иллидан. – Ответила Вайши, свернувшись в тени и опершись спиной на кольца собственного тела, — Они уже издавна прилетели и доложились, просто я не стала вас беспокоить. По их словам, около последних Ворот никого нет, они даже приземлялись и остматривали округи, но безрезультативно.
Поджав под себя одну ногу, бес сел на краю верхней площадки гиганского сооружения и увидел:
— Ничего необычного.
— Лорд Иллидан? – В шелестящем голосе змеиной девы прозвучало удивление.
— Магеридон считает, что на данный момент со мной все мои войска. – Объяснил тот, — И, раз он дает Врата, он уверен, что сумеет раздавить нас тем, что у него есть, потому и собирает силы около собственной крепости, чтоб не распылять их… Врата ведь убить достаточно трудно, они устойчивы, прочно изготовлены, я их только закрываю, чтоб не дать ничему прорваться снаружи, но опять открыть их изнутри не очень тяжело, если знать, как.
— Он рискует.
— Наверняка, просто еще не сообразил, что нам помогают дренеи. – С безразличием представил Иллидан, — Отошли гонца, пусть Каэль-Тас выступит в сумерках. От последних Ворот до крепости рукою подать, присоединимся к нему по дороге.
…До поры укрытое дренейским колдовством войско синдореев и наг после заката начало марш по остывающим после палящего дневного солнца каменистым равнинам. Поближе к утру их все-же увидели, но выскочивший из-за бугров отряд краснокожих всадников на каких-либо чешуйчатых животных был поголовно уничтожен еще на подходе.
Кель чуток тронул носком сапога распластанный труп убитого орка; чуток поотдаль лежал изжарившийся скакун дикаря – нечто, отдаленно схожее или на морского дракончика, или на большого облитого плотной чешуей пса. Присев на корточки рядом с трупом, колдун, брюзгливо избегая касаться его, повел пальцами над украшающими одежку простыми или идолами, или знаками, символизировавшими принадлежность носящего их к чему-то. Ни капли маны, нет даже следа ее.
— Эти убогие твари не знают магии. – Разочарованно протянул эльф, поднимаясь. – Смехотворная угроза.
Поколебавшись, он отыскал взором проводников-дренеев и собственного переводчика, подошел к ним.
— Агиру, спроси у их, как съедобны эти собаки.
— Уже спрашивал, лорд Каэль, — Тот улыбнулся в ответ, — Произнесли, кушанье не из приятных, жестковато, но на последний случай впролне сойдет.
На короткий срок задержавшись, чтоб освежевать тела, они двинулись далее. До конца ночи было еще несколько таких стычек, но нескольким напавшим, к вящей досаде Келя, удалось уйти. К полудню они повстречались с отрядом Иллидана и практически сразу подверглись еще более сильной и лучше организованной атаке. Вероятнее всего, орки желали не дать им соединить силы, но не успели. Вобщем, даже если б краснокожим и удалось прибыть ранее, это навряд ли бы посодействовало – пламенный град, обрушенный на их головы разьяренными кровавыми эльфами, стопроцентно оправдавшими свое прозвище, вымел все 1-ые ряды и направил в бегство других. Позже бес занервничал, почувствовав, как последние Врата начали раскрываться и пришлось ускорить марш, уже не задерживаясь, чтоб догонять бегущих противников.
Около самой громадины Ворот уже все кишело от сотен необычных тварей; часть их уверенно бросилась на север, к Черному Храму, оставшиеся остались защищать портал. Колдуны, которых в войске Иллидана было более чем довольно, смогли умерить пыл рвущихся из нижнего мира созданий и на некий миг создалось неустойчивое равновесие, но позже на свет появился невостребованный ранее странноватый шар, как будто отлитый из фиолетового стекла, кажущийся несуразной игрушкой к когтях преобразившегося беса. Сфера Кил-Джедена, подаренный одним из предводителей бесов артефакт, не подвела – уже через час очертания слагающих Врата каменных монолитов поплыли, как будто портал начал расширяться за их пределы, а позже с грохотом обвалились вовнутрь себя, поднимая тучи пыли и превращаясь в горы никчемного щебня.
Завершив заклятье, Иллидан сел на том же пригорке, где и стоял; пристроил сферу остывать рядом с собой и, следя, как фавориты добивают остатки прошедших через портал созданий, убаюкивал обожженую ладонь, негромко поминая свего щедрого покровителя из Горящего Легиона.
…Схватка, произошедшее последующей ночкой, разочаровывало. Это был не бой, а избиение – краснокожие не только лишь не знали магии, да и никогда ее не лицезрели. Один только феникс Келя, осветивший своим пламенем все поле боя, принудил их ринуться в бегство.Суровыми противниками оказались только вызванные из нижних миров твари, успевшие присоединиться к дикарям.
Что до Темного Храма, то его, разумеется, никто не осаждал с самой его постройки; это сооружение, фактически, и не было предназначено отражать штурмы, потому прорваться через опустевшее орочье поселение под его закопченные своды было делом недолгим. Позже пробиратьсмя далее стало еще труднее – узенькие ветвящиеся коридоры уже не давали задавить неприятеля числом, потому Иллидан, недолго думая, сам пошел впереди с маленьким сопровождением. В одном из залов – совсем пустом, как и все пройденные, бес застыл на месте, поводя головой и очевидно прислушиваясь, позже тормознул перед одной из стенок.
— Кто-либо лицезреет дверь? – Негромко спросил он, — Нам туда.
Но необходимость находить вход достаточно стремительно отпала – из полумрака высочайшего коридора, берущего начало в далеком конце зала, с шумом вываливало с десяток орков, прямо за ними – несколько созданий, схожих на сгустки темного тумана – собратья тех, кого синдореи сжигали у Ворот, а за ними медлительно вышло странноватое существо, отдаленно напоминающее кентавра с дальних просторов Калимдора, но еще массивней, за спиной росли перепончатые крылья, а из обрамленной щетинистой бородой пасти торчали желтые бивни.
— Это ты, что ли, Магеридон? – Смерив его взором, поинтересовался Иллидан.
— Горящий Легион так обеднел, что отправляет за мной отряд ящериц под предводительством слепого эльфа? – С омерзением прорычал тот в ответ, разглядывая незванного гостя.
— Думаю, и 1-го слепого эльфа на тебя будет много. – Не остался в долгу оскорбленный предводитель ящериц. – Доставай орудие, твой длиннющий язык мне надоел.
Невесть окуда берущаяся, непроглядная тьма начала кутать взбешенного Иллидана, спутся несколько мгновений он сам как будто стал призрачным сгустком черноты, если только призрак может оставлять на каменном полу дымящиеся отпечатки копыт. Клинки со свистом покинули ножны, и Магеридон, с кривой усмешкой наблюдавший его преображение, медлительно приблизился, занося для удара мощный, под стать ему, двухсторонний кустиль, но дуэли не вышло, так как Вайши изловила прицел и с поистине змеиным хладнокровием выпустила в беса одну за другой 5 стрел. Озверевшие от такового поворота орки кинулись вперед, на Иллидана, а тот уже не стал разбираться, в чем дело – потоки крови из перерубленных жил щедро плеснули на стенку и пол. Через несколько секунд эта кровь зашипела, запекаясь в пламени – он не собирался уступать стремительно теснящим его краснокожим ни дюйма места.
Когда огнь спал, нага увидела, как отброшенный было ее выстрелами владелец Темного Храма опять подымается на ноги. Негромко выругавшись, она достала из колчана еще одну стрелу, повдоль игловатого наконечника которой шел странноватый желобок, поднесла ее ко рту и облизнула, наполняя это углубление своим ядом.
— Шакья, Ирудас, цельтесь в того уродца. – Отдала приказ она, обернувшись к доставшим луки соратницам и, наложив отравленный снаряд на тетиву, жестом свободной руки отсчитала для их время и выстрелила на несколько мгновений позднее. Магеридон умел отбивать стрелы, и 1-ые две разлетелись в щепки, когда он отмахнулся, с гудением прокрутив орудие, но 3-я, выпущенная Вайши, нашла-таки свою цель. Рев, и сразу с ним – стон боли и вскрик Келя.
…Пустынники – так их звали дренеи, сотканные из теней и непостижимого чародейства сотворения, они и сами обладали необычной и злой мистикой. И бес пропустил их удар – его колдовские глаза почему-либо не узрели угрозы, наверняка, в первый раз за всю его жизнь.
— Иллидан!.. Иллидан, очнись!
Из солоновато-кровавого зыбучего забытья его вырвали чьи-то сильные руки, удержавающие, напористо тормошащие, — и его глас. Мелодичный встревоженный глас царевича. Бес с трудом, казалось, проламываясь через стенкой вставший воздух, пошевелился, приподнялся, делая упор ладонью об пол.
— Тебе – лорд Иллидан. Не забывайся, синдорей. – Преодолевая боль, с губ сорвался саркастический хрип. – Что, думаешь, меня так просто уничтожить?
Руки отпрянули, отдалились, мокроватая от проступившего прохладного пота кожа изловила длинный вздох.
— Прошу прощения, лорд Иллидан.
Не обращая больше внимания на эльфа, бес медлительно поднялся на ноги, пошатнулся, но удержался, сосредоточился на происходящем вокруг – изумрудный свет пробился через плотную ткань. Пару шажков на ватных ногах – туда, где еще бьется замирающее сердечко неприятеля… сородича.
— Я отравила его, государь. – Вайши с шорохом приблизилась. – Он сейчас уже ничего не произнесет, паралич.
— Проклятье… — Он с досадой искривился. – Тьма с ним… пусть дохнет. Осмотрите тут все, не люблю крыс… орков стараться н убивать. Сейчас они мои.
— А вы? – Нага мягко, но напористо принудила его переместиться на шаг и прислониться к прохладной стенке. Иллидан с облегчением приголубил ладонью прохладный камень и медлительно начал сползать вниз.
— А я отдохну, Вайши…
К наступившей тысячелетия вспять мгле добавилось безмолвие. Казалось, что он уплывает куда-то в сторону и вниз из собственного тела… крылья проскребли по полу. Покой.
…Уже после того, как удивленным оркам было объявлено о смене правителя, уже после того, как они похоронили собственных убитых и отпустили в свои деревни воинов-дренеев, в один из дней ленивого смакования победы, когда отдых еще не перевоплотился в пресыщение бездельничанием, на прошлый Темный Храм накинулась буря. Тучи сходились в пляске высоко над головой и преобразовывались в искаженные гримасами гнева лица, а ветер нес чью-то чужую злую магию. Что-то рвалось и ломалось кое-где в эпицентре гневной стихии, но это ощущали только встревоженные колдуны эльфов и наг. Иллидан флегмантично слушал доклады добровольческих наблюдателей и только кривился в усмешке, а позже, все так же усмехаясь, отдал приказ открыть главные ворота. Через пару минут совместно порывом ветра по нанесенному на пол песку прошло странноватое создание, явившееся совместно с этой бурей. Пестрый не то плащ, не то халатик его был набит песком и пылью, странноватое лицо со змеиными очами скрывал широкий шарф, а кожистый горб на спине развернулся в широкие крылья. Подметая полы длинноватым раздраженно мечущимся из стороны в сторону своим длинноватым хвостом, гость вошел, одним жестом когтистой, усеянной перстнями руки расшвыряв в стороны попытавшихся заградить ему дорогу гвардейцев-наг. Безошибочно сориентировавшись, он преодолел все лабиринты переходов, в каких безвыходно путались эльфы и змеелюди, и оказался в зале, где его и ожидал окруженный собственной свитой Иллидан.
— Ты пришел мне сетовать упокоение Магеридона? – Разввалившись в собственном кресле, владелец внимательно изучал вторженца.
— А не очень ли нахально ты разговариваешь, Иллидан? – Глас у того оказался достаточно противным, с сильным акцентом чужой и чуждой речи, как будто его гортань не проивыкло издавать обыденные звуки. – Мы уже длительно ждем, когда ты решишь делему с Плетью и Ледяным Троном… и наше терпение истоньшается. Я отдал для тебя шанс, и ты так относишься к моему доверию?
— Во-1-х, Кил-Джеден, я ничего не запамятовал. – Медлительно, через зубы процедил Иллидан, — Во-2-х, я не собираюсь нарушать данное мною обещание, я отправлюсь к Ледяной Короне, как мое войско будет готово отбыть… в-3-х, я бы порекомендовал для тебя быть малость вежливей, если не хочешь, чтоб я отослал в Легион твои дымящиеся изрубленные останки. Не запамятовай, где находишься.
Змеиные глаза сузились, но бес сдержался от ответного выпада, только на данный момент осознав, что его самоуверенность сыграла с ним злую шуточку – забыв об осторожности, он по собственной воле явился в логово Иллидана, кишащее верными ему колдунами… и, будь у того хоть сколько-либо агрессивные намерения…
— Я буду ожидать, но не очень длительно. – Проговорил Кил-Джеден, испепеляя взором свою неблагонадежную креатуру. – Помни, третьего предательства Легион для тебя не простит.
— Естественно, Кил-Джеден, естественно. – Иллидан фыркнул, — Покажите ему, где выход.
* * *
…Ненасытные губки отрисовывали мокроватые узоры на шейке и груди, опускаясь все ниже; ночной холод отпрянул прочь от 2-ух разгоряченных тел, сливающихся в любовных ласках, от дрожащего над телом беса жара, заставляющего колыхаться воздух.
— Возьми… — Он захлебывается словами, изнывая от качественных пальцев в себе, — Возьми меня… прошу…
Острое, ставшее болезненным желание сжигало его изнутри, доводя до исступления, заставляя стоны против воли прорываться через ловящие воздух губки, заставляя просить об этом… Сейчас умение Иллидана до последнего держать свое тело в узде вызывало одичавшую зависть, гнездящуюся кое-где на краю воспаленного сознания, занятого только его скользящими в паху пальцами – дразнящими, доводящими до сладостного безумия…
Просмотров: 420 | Рейтинг: 5.0/1
Всего комментариев: 0
Имя *:
Email *:
Код *:

Статистика


Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0