Её пустота — Bleach Персонажи: Кучики Рукия и Рендзи Абараи Рейтинг: R Жанры: Ангст, Психология Размер: Мини, 2 странички Кол-во частей: 1 Если встретите грамматическую либо стилистическую ошибку в тексте, пожалуйста, выделите ее мышкой и нажмите CTRL+ENTER. ...У Рукии тёмные глаза и потерянный взор. Она бледноватая и неразговорчивая, ее руки еле приметно дрожат, когда она разливает чай по небольшим кружкам. Глас — тихий, и под конец фраз срывающийся, как будто бьющееся стекло. — Рукия... — Не стоит, Ренджи. — невыразительно слышится в ответ. — Я в порядке. Черта с два ты в порядке. Если б так оно и было, ты бы не прогуливалась белой тенью. Но что я могу сделать? — Ты ведь можешь отдохнуть от службы некое время. — Не стоит. У неё пугающий взор, смотрящий не на тебя, а куда-то через. Кажется, что кое-где там, глубоко снутри, все чувства и эмоции уснули мёртвым сном, боясь прохладного снега, выпавшего непонятно откуда. — Правда. У Рукии прохладные и тонкие пальцы, не греющиеся от тёплой кружки с благоуханным чаем. Ренджи не может глядеть на её состояние. Он тихо терпеть не может себя за слабость. Совершенно неприметно выдыхает, встаёт с татами и выходит из комнаты. На минутку останавливается, вслушиваясь в звуки за узкой картонной стенкой. Единственный тихий всхлип, и вновь гнетущая тишь. А ей все равно. Она не желает рыдать — она утомилась от слез. Но раз за разом, когда она остаётся наедине с собой, она с удивлением ощущает жаркие слезинки, скатывающиеся с щёк вниз. Ей не охото жить. Но она уже выучила как молитву одно предложение, которое повсевременно говорит для себя "Ты приложила столько сил не для того, чтоб сгинуть в каком-нибудь тёмном углу." Она ещё не достойна получить такую удовлетворенность, как погибель. — Кайен-доно... — шёпот, схожий шелесту осенних листьев. — Что мне сейчас делать?.. В первый раз в голосе слышится такая растерянность и отчаянье. Кайен. Этот чёртов Шиба стал для неё чуть не дороже старенького друга юношества. Сердечко тревожно сжимается, он закрывает глаза и вновь вздыхает, пытаясь взять себя в руки. У неё пугающие глаза. Бездонные, и флегмантичные. — Как тебя возвратить, Кучики Рукия? — тихо спрашивает он у себя самого и ещё с полминуты стоит рядом с её комнатой. — Как мне все возвратить, Кайен-доно?.. А позже идут деньки. Сероватые, пустые, рутинные деньки. Она то и дело ловит на для себя взоры других. Взоры с жалостью, с омерзением, с удивлением. Только Ренджи и нии-сама не такие. Ренджи глядит на неё неуверенно, как будто фотограф, пытающийся не спугнуть экзотичную бабочку. А брат — его глаза не изменяются никогда. Холод и аристократическая гордость. Но время идёт, а её состояние не изменяется. Рукия прогуливается на патрули, делает обыденную работу по отряду, делает все, как обычно бывало. Вот исключительно в сердечко ноет сосущая пустота. Кучики ужасная. Она так поменялась. Наверное, к ней лучше не подходить. И она остаётся одна. Прогуливается, бесцельно шляется по улицам Сейретея, в поисках чего-то. Ренджи как раз ворачивался с доклада собственному тайчо, как увидел её. Она стояла, оперевшись о сероватую стенку, и смотрела ввысь. — Рукия. — он подходит к ней, и задумывается, что все-таки делать далее. Рукия медлительно поворачивает голову в его сторону и оглядывает его тем сквозным взором. Абарай содрогается, встречаясь с ней очами. — Что ты желал? — тихо, чуток отрываясь от стены, и обширно глядя прямо в глаза. Тёмная пучина её взора завораживает и принуждает сердечко ёкнуть. — Как ты? — Нормально. Что-то ещё? Какого черта, Абарай? Ты разве не понимаешь, что ей нужна поддержка? Понимаешь. Так чего ты медлишь? — Рукия, я... — его руки ложатся на её хрупкие плечи, и она содрогается. От неё веет холодом. Тем, при помощи которого она отгородилась от всех. — Ты все произнес. Её бледноватые ладошки накрывают его, и аккуратненько отцепляют от себя. — Нет, не все! Он резко хватает её за руку и бежит. Зная, что она не будет вырываться. Просто поэтому, что нет сил, ну и ни к чему. — Ренджи, остановись. — Слышится от неё. У неё невыразительный глас, который растерял былые ноты. Он останавливается кое-где в нелюдном закоулке и отпускает её. Рукия потирает запястье и выжидающе глядит. — Какого здесь происходит, скажи мне! Что ты с собой делаешь? -Ничего. Он злится. — Ничерта подобного. Ты когда последний раз к для себя прислушивалась? — Не знаю. Она стоит и все ещё глядит на него. Как куколка, лишённая возможности ощущать. — Ты собираешься жить далее либо нет? — Ради чего? — Ради людей, которым ты небезразлична! Хотя бы ради меня, Рукия. Хотя бы ради меня... Она молчит. И эта тишь кажется таковой звенящей и ужасной. — Пожалуйста. Он просит. Из-за того, что не может больше созидать её таковой. Она не замечает, как оказалось в крепких объятиях друга юношества. Мир вокруг внезапно начинает принимать резкие очертания. — Ренджи... — таковой удивлённый глас, что охото смеяться. Либо это уже можно будет именовать истерикой? — Ты справишься, Рукия. Ты сможешь. Мы сможем. — слова звучат так внушительно. — Просто не отталкивай меня. И прости, что не высказал для тебя все это ранее. Рукия снова молчит. Стоит, прижимаясь головой к его плечу, и берет его ладонь в свою. — Я попробую. У неё тёплые руки.
|