Четверг, 09.05.2024, 04:20 | Приветствую Вас Гость

ALL FICS

Главная » 2013 » Апрель » 25 » Феникс
02:58
Феникс

Феникс
—


Naruto
Персонажи: Мадара, Саске
Рейтинг: PG-13
Жанры: Джен, Драма
Предупреждения: Погибель персонажа
Размер: Мини, 4 странички
Кол-во частей: 1
Или дым, или туман ранешным днем заволок горное ущелье. Тишина. Ни звука, как будто заложило уши. Охото разрезать место кликом, вскрыть эту тишину. Но нельзя, нереально, нет сил.
Повдоль всего позвоночника синяки. Узкая кожа обтягивает выпирающие кости, Саске кажется, что она вот-вот лопнет. Кашель сухой, в горле что-то хрипит и обрывается. Глаза воспалённые, мутные.
— Дай сюда, — гласит Мадара. Он посиживает на кровати, замотав ноги простынёй, на белоснежной ткани проступают красноватые пятна. Бросил кисти рук на колени, пальцы и запястья острые и бледноватые.
Саске протягивает ему стакан воды, отмечая про себя, что на данный момент как никогда превосходит величавого предка во всём. Мадара скупо глотает воду, морщась от боли. Бессчетные повреждения органов, разложение, и разум равномерно погружается во мрак. Отсчитывай последние деньки.
— Как длительно я был без сознания? — спрашивает он.
— Четыре денька.
— Он отдал для тебя уйти?
— Да.
— Для чего ты забрал меня? — кривит рот. Саске недовольно барабанит пальцами по столу: Мадара задаёт вопросы с прогнозируемыми ответами.
— Шаринган.
— Ах так, — улыбка как гримаса боли застывает на его лице. — Что все-таки ты будешь делать далее, Саске?
Мадара немигающим взором глядит на него, но Саске не собирается продолжать разговор. Скоро величавый Учиха остаётся в комнате один, медлительно уходя во тьму. Только боль, толчками пульсирующая снутри, припоминает о своем существовании.
— Если б я был на твоём месте... — Мадара цепляется прохладными пальцами за плечо Саске. — Ты обладаешь большой силой.
Саске флегмантично сбрасывает его руку и отсаживается подальше от кровати Мадары. В этой комнате никогда не бывает светло, воздух, застоявшийся, пахнет спиртом и прелой кожей.
— Чёртовы Сенджу, а? Опять я проиграл.
— Ты не проиграл, — отвечает Саске. Мадара смеётся, и его хохот, схожий на лай, срывается на кашель.
— Взгляни на меня. Живой труп.
— Живой.
— Лучше погибель, чем эта боль, не дающая мне вздохнуть свободно.
— Болтай гораздо меньше.
Мадара прикрывает глаза и переворачивается на бок. Ему вдруг становится любопытно: как он смотрится на данный момент? Есть ли на лице новые шрамы? Осторожно касается кончиками пальцев подбородка, носа, век, лба. Всё то же. Изогнутый шрам от правой скулы до виска — от Хаширамы, осязаемый след у рта — от него же. Он уже 2-мя руками изучит лицо, водя пальцами по рваным меткам от давнешних схваток. Почему же ничего нет от последнего?
— Ты был в маске, — раздаётся над ухом глас Саске, и Мадара застывает, не отнимая ладоней от лица.
— В маске, — эхом повторяет он. — В чёртовой маске...
Саске не сходу замечает его исчезновение. Только войдя в полутёмную душную комнату, где в углу стоит древняя кровать с запятанными отсыревшими простынями, он не то что лицезреет, быстрее, ощущает отсутствие Мадары. Дышать легче: чакра умирающего не давит грузом, не сжимает лёгкие. Саске расслабленно рассчитывает время и способности раненого. Далековато он уйти не мог.
Мадара полулежит, облокотившись на каменную глыбу у обрыва. Лицо спокойное, бледное. На губках вымученная ухмылка. Дыхание тяжёлое и прерывающееся; пальцы подрагивают, когда он пробует отбросить со лба мокроватую прядь волос.
— Желал поглядеть на небо.
Саске молчком стоит рядом. Мадара задумывается, что мальчишка уже издавна не знает чувства жалости к другим.
— Оно тут как будто поближе. Подфартило с погодой.
Приступ кашля обрывает его, и Мадара уже не пробует прикрыться ладонью, когда липкие красноватые брызги попадают на подбородок и одежку.
Небо голубое. На высоте разряжен воздух, и кажется, что свежесть гор и этот простор разрывают изнутри. Нет, останавливает себя Мадара, это только боль.
Тёмная точка, кружа, приближается к ним. Орёл ловит потоки воздуха, реет, окунаясь в густой ультрамарин неба.
— Никогда не грезил о полёте?
У мальчишки вошло в привычку не отвечать, со злобой задумывается Мадара. Он практически успел дойти до края. Как не впору ты появился, Саске.
— Все старики обожают гласить об ошибках молодости.
Сейчас Мадара в особенности бодр. В особенности бодр перед гибелью.
— Так мы осознаем, что хоть что-то сделали в жизни.
— Только ошибки? — в голосе Саске нескрываемое презрение.
— А ты что задумывался? Все мы — смертные. И я — всего только человек. Жалко, что я поздно это сообразил.
Он тяжело подымается с кровати и усаживается за стол, рядом с Саске.
— Всего только человек... Обидный недочет, — хмыкает Мадара, вертя в длинноватых сероватых пальцах стакан. — И таковой принципиальный просчёт.
Саске не может не согласиться, вспоминая, какое действие на предка произвела последняя мощная техника. Тело разрушается изнутри. С каждым днём всё больше, и процесс необратим.
— Ненависть никогда не бывает выходом.
— Что все-таки выход? — спрашивает Саске и осознает, как важен для него ответ на этот вопрос.
— Ничего. Пустота — это всё, к чему каждый в конечном итоге придёт.
Пустота.
— Неуж-то ты не рад, что отомстил им всем?
— Не рад. Я ведь так и не окончил начатое.
В полутьме его взор затягивает.
— Но Конохи больше нет!
Гул разбившегося стакана.
— К чертям! — вскрикивает Мадара, приподнимается, оперевшись руками на стол. — К чертям... — добавляет тихо, тяжело дышит и глядит одичавшими очами на Саске. — Это не Коноха разрушена. Это все мои планы упали. Осталась только пустота.
Мадара просто бредит. Это абсурд! Саске перестаёт осознавать.
Он смотрит за тем, как тот ворачивается к кровати, обхватив себя руками так, что ногти впиваются в рёбра. Закутывается в простынь, бормоча что-то, посмеиваясь, вздыхая. И Саске становится страшно, вот так — внезапно, волной — захватывают омерзение и кошмар.
Мадаре снятся чёрные петушки. Их перья лезут в глаза, рот, не дают дышать. Петушки не летят, падают ему под ноги, кричат гортанными голосами так, что раскалывается голова. Их чёрные глаза впиваются в него, не отпускают. Мадара не может двигаться. Петушиные когти срывают одежку, кожу, волосы.
Чернота заполняет всё место.
Как будто пламя Аматэрасу — кругом чёрные перья.
На утро (денек, вечер?), проснувшись, он ловит ртом воздух, сплёвывает перья, так отчётливо ощущаемые на языке. Но заместо их ему на руки попадает кровь.
Снутри всё пылает.
— Саске, — хрипит Мадара. — Саске! Саске...
Он остался один?
— Где же тебя черти носят? Саске! Воды...
Он пробует встать, но запутывается в простынях, прилипших к влажному телу и бинтам. Падает. Шипит, бранится, задыхается в приступе кашля. Он противен себе.
А клики чёрных петухов из сна так и раздаются эхом в голове.
— Сожги меня, — гласит он Саске, когда тот поднимает его и укладывает на кровать.
— Сожги... — повторяет он как заклинание, принимая стакан с водой из рук мальчишки. — Желаю как феникс — жить вечно.
— Ты всего только человек, Мадара, — холодно припоминает Саске. — Не запамятовай.
Мадара кидает злостные взоры в спину потомка, последнего из древнего клана Учиха, выламывает для себя пальцы, нервно похихикивает.
— Терпеть не могу.
— Ненависть никогда не бывает выходом, — тихо гласит Саске, не оборачиваясь. — Мне всего только нужен твой шаринган. Если надоело жить, дохни поскорее. Возиться с тобой так длительно не заходит в мои планы.
Он сейчас разговорчив, хмуро замечает Мадара, до того как провалиться в запамятоватьё: сил практически не осталось.
— Не даёшь мне умереть. Не убиваешь. Почему? Неблагородно — добить полумёртвого?
Мадара кривит тонкие губки в улыбке.
— И почему ты вдруг вспомнил о благородстве, Саске?
Мальчик бы ответил, если б сам знал, чего ждёт. Но Саске закончил осознавать себя. И когда это вышло? После погибели Итачи? Либо ранее, после ухода из Конохи?
Нет, он всегда знал, что ему необходимо, но на данный момент... Чёртов Мадара! Таковой же последний из клана Учиха, как и он сам. Уничтожить последнего человека из собственного клана он не сумеет. Не сумеет просто поэтому, что Мадара — единственный, кто ещё гласит с ним. Единственный, кто его осознает.
— Подойди сюда, — шепчет Мадара. — Вот так, дай руку. Не страшись, я на данный момент уже ничего не смогу сделать.
— У тебя прохладные руки.
— Знаю. Чёртова погибель, она всех нас сделает ледышками.
Саске, затаив дыхание, глядит на него, застывшего, практически неживого.
— Мой для тебя совет, — гласит Мадара. — Вернись к тому парню, Узумаки. Может быть, совместно вы сможете избежать тех ошибок, что наворотили я и Хаширама.
— Ты бредишь.
— Нет, глуповатый мальчишка. Я просто пробую осознать. Такое просветление перед тем, как отброшу концы.
— Шутишь, — Саске гласит тихо, склонив голову к бледноватому лицу Мадары.
— Да какие уж здесь шуточки.
Его дыхания практически не слышно. Он спокоен. У-ми-ро-тво-рён.
— Живи, Саске. А я за тобой буду следить. Прямо из ада. Помни об этом.
Отпустив руку мёртвого, Саске длительно глядит в лицо Мадары. Как будто пытаясь отыскать знакомые черты. Отыскивает себя самого в другом.
Всё необходимо спалить. Необходимо убить то, что никому никогда не принадлежало.
Ветхий дом в горах зажгется совместно с рассветным солнцем. Чёрный дым заполнит маленькое ущелье, с кликом разлетятся птицы. Огнь скупо всосет всё, но, столкнувшись с прохладным камнем гор, стихнет.
Ветер развеет пепел. На место пожара прилетит орёл, покружит над останками дома и вновь вернётся в нескончаемое небо, упиваясь собственной свободой...
Просмотров: 349 | Рейтинг: 0.0/0
Всего комментариев: 0
Имя *:
Email *:
Код *:

Статистика


Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0