Четверг, 09.05.2024, 00:40 | Приветствую Вас Гость

ALL FICS

Главная » 2013 » Апрель » 25 » Фотография
02:59
Фотография

Фото
—


Dogs: Bullets and Carnage
Персонажи: Михай/Милена; Бадоу
Рейтинг: G
Жанры: Гет, Джен, Ангст
Размер: Драббл, 2 странички
Кол-во частей: 1
Если встретите грамматическую либо стилистическую ошибку в тексте, пожалуйста, выделите ее мышкой и нажмите CTRL+ENTER.
Бадоу изредка задумывался о том, что может придти не впору. Его это не волновало. Пришёл – означает, некуда больше было идти. Может быть, Нейлз просто не знал, что можно поступать по другому, а оттого мог ввалиться в хоть какое время суток и в любом состоянии.
— Эй, старик, может, у тебя хотя б испить есть?
Нейлз уже приготовился слушать ленивый отказ, приправленный очередной несмешной байкой, но, как ни умопомрачительно, Михай неразговорчиво поставил на стол бутылку – по запаху с плохим портвейном – и два стакана. Плеск чайной воды, заключённой в стекло, показался очень звучным в тиши комнаты.
Михай пил изредка – об этом Бадоу знал со слов Кири и Мими. Обстоятельств ему никто никогда не говорил, а сам Нейлз решил, что это не его дело, а как следует – спрашивать – ни к чему.
Да, салаге незачем было знать, что 10 годов назад Михай неделями не выползал из этой самой комнаты, оплакивая утрату самого дорогого, что у него в жизни было. И Кири, верная, рачительная Кири, сначала пытавшаяся выдернуть бедолагу из запоя, под конец уже сдалась и милосердно оставляла наутро упаковку аспирина на тумбочке.
Ворачиваясь к мемуарам тех дней, Михай осознавал, что эти туманные мутные деньки были как будто покрыты толстым слоем пыли, не позволявшей рассмотреть, что происходило по сути. На данный момент, схоронив не только лишь Милену, да и Йена, неоднократно избежав погибели, он понимал, как бесцельны были деньки, пропавшие в опьяненном угаре и шипении аспирина по утрам.
На данный момент Милена с ухмылкой взирала с единственной сохранившейся фото, стоявшей на столе. Поддавшись смутному порыву, Михай скривил губки в несмелой ухмылке и чокнулся со стеклом рамки, бережно подобранной Кири. Стройный стеклянный звук соприкосновения 2-ух стеклянных поверхностей вывел Михая из лабиринтов памяти.
— За тебя, Милена, — тихо произнес старенькый убийца и залпом опрокинул в себя остатки выпивки в бокале.
— Кто она, старик? – спросил Бадоу, наблюдавший за необычными действиями, до одури напоминавшими некий таинственный и несравненно личный обряд, отдающий благоговением и трепетом.
В густой русой бороде Бадоу почудилась ухмылка.
Рассказывая Нейлзу о событиях десятилетней давности, Михай с безразличным недоумением отмечал, что в груди слева уже не разрезает больной комок колющейся проволоки, терзавший его ранее с каждым упоминанием имени ни за что убитой путаны. Рассказывая про Йена, не замечал едкой горечи, ложащейся на язык при мемуарах об угловатом белобрысом мальчику, одарённым талантом очень очень обожать.
Нейлз слушал молчком. Осознавал, видать – у каждого свои раны, лезть запятанными пальцами в чужую – невежливо. В особенности с тем учётом, что для тебя с этим человеком плечом к плечу стоять. Осознавал – обожал старикан эту шлюху, и этого мальчишку, ставшего ему за отпрыска, тоже обожал.
А ещё лицезрел впереди себя не опытнейшего убийцу, а старенького слезного человека, которого судьба как будто в издевку сделала наёмником. Этого человека уже не хотелось именовать стариком – чтоб еще раз не затрагивать за нездоровое, чтобы не прорвался заразительный гной.
— Я обожал её, знаешь, — произнес Михай, допивая еще одну порцию портвейна – чёрт знает, какую по счёту. – Желал подарить ей дом… малышей там…
Бадоу знал – нужно что-то ответить, но не выдумал ничего лучше, чем:
— Я бы таковой вообщем весь мир подарил.
Михай поглядел на него совсем трезвым взором.
— Мир, говоришь? Да, и мир тоже желал подарить. Да только ужаснулся. А позже – некоторому даровать стало.
В такие моменты понимаешь, что лучше – уйти. Не преступать то самое неписаное правило «не лезть запятанными руками в душу близкого своего». Бадоу собрался молчком – Михай не стал останавливать.
Так как нет уже ни колющейся проволоки под сердечком, ни горечи на языке – а только тоска такая, что пулю бы в лоб… И от выпитого уже противно, так как портвейн – дерьмо, и что только Милена в нём находила? А по ту сторону окна – тот же холод, он в этом городке неизменен, а по ту сторону окна – тот же снег, что тогда и, в тот денек, когда был мальчик со стилетом в детской ручонке и бурые пятна на мостовой.
— Мне ещё рано дохнуть… Правда, Милена? – спросил Михай у снега по ту сторону окна. – Правда… либо нет?
Просмотров: 375 | Рейтинг: 0.0/0
Всего комментариев: 0
Имя *:
Email *:
Код *:

Статистика


Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0