Я люблю свою работу — Hetalia: Axis Powers Персонажи: Пруссия, Наша родина Рейтинг: G Жанры: Психология, Философия Размер: Мини, 2 странички Кол-во частей: 1 Если встретите грамматическую либо стилистическую ошибку в тексте, пожалуйста, выделите ее мышкой и нажмите CTRL+ENTER. Я люблю свою работу. Нет, что вы, я не псих. И не трудоголик. И не маньяк. Я просто занимаюсь возлюбленным делом. Каждое утро я отправляюсь в душноватой маршрутке через весь город на работу. Каждое утро я вижу злых, не выспавшихся, сумрачных людей. Я не понимаю их. Я втянулся в ритм «дом-маршрутка-работа-маршрутка-дом», я не представляю себя без него. Я ловлю языком снежинки, стоя на остановке – нескладный юноша с видной наружностью. Мои белоснежные, по стать снегу волосы и красноватые глаза притягивают взоры. Я люблю свою работу. Я не знаю, что было бы со мной, если б у меня не было ее. Если б в тот денек, когда я пришел в себя на улице, стоящий около запотевшей витрины и глупо водящий по ней замерзшим пальцем ко мне не подошел человек и засунул мне в руку визитку. Если б я не пришел по обозначенному в ней адресу. Если б мне не произнесли, что я принят на работу. И что документы – дело наживное. Гилберт Бальдшмидт. Так я назвался в тот денек. Это было 1-ое, что пришло мне в голову. Ничего другого я не могу вспомнить до настоящего времени. Так и ношу это имя, которое, похоже, прилипло ко мне намертво. Кем я был ранее? Этого я не знаю. Все мое прошедшее затянуто туманом, который чуть рассеивается, когда я сплю. Но днем я не могу ничего вспомнить. Только шум битв и шелест дождика. Я люблю свою работу. Без нее я бы погиб, если не от голода, то от скукотищи. В 8:45 я вхожу в кабинет. Единственный из всех, кто не носит деловой костюмчик. Для чего он тому, кто мгновенно его измажет? Я люблю свою работу. Я открываю дверь и делаю шаг в свою мастерскую – светлую комнату, которая кажется много меньше из-за богатства хлама в ней. Горы бумаги – от тетрадных листов в клетку до больших ватманов, офисная и акварельная бумага, толстые листы цвета слоновой кости и совершенно прозрачные, невесомые листочки. Вязанки кисточек – от широких, с ладонь, до тонких, в пару волосков. Карандаши – от самых жестких, след от которых чуть приметен, до тех, что оставляют на бумаге четкую черную линию. И конечно краски. Рядом мостятся копеечная детская гуашь и дорогая акварель, темпера и масло. Я вдыхаю этот малость пыльный, ни с чем же не сопоставимый воздух, включаю свет и берусь за работу. На стол ложится рукопись — стопка листов с текстом. Юный, но очень многообещающий создатель, его сказки раскупают одномоментно. Эта будет лучше даже лучше предшествующей – вчера я читал ее до 2-ух часов ночи и сумел расслабленно заснуть, только перевернув последнюю страничку. Книжки стоят недешево. Книжки с моими иллюстрациями – еще дороже. Я перебираю закладки. Самые запомнившиеся моменты, к которым стоит сделать картинки. Останавливаюсь на одной, где как раз возникает Шляпник – необыкновенно харизматичный персонаж, о наружности которого создатель заикнулся только о цилиндре. Означает, я могу сделать его сам. Темная акварель ровно ложится на бумагу. Недлинные светлые волосы, запоминающееся лицо, ухмылка для себя на уме и конечно шапка. Я рассматриваю готовую работу и повинуясь порыву, выделяю глаза цветом. Прохладные. Фиолетовые. Коварные. Остальное время я работаю над обложкой. Тщательная, узкая работа. Когда я заканчиваю, глаза мои болят, спину ломит, но я вижу впереди себя плод собственных трудов. Я люблю свою работу. Я ухожу последним. На улице мрачно и идет снег. Большие хлопья роятся в свете фонарей, а я в обнимку с папкой иду через квартал к остановке, чтоб опять поехать домой, а завтра вновь повторить собственный путь. Задумавшись, я налетаю на кого-либо и мы оба падаем в снег. — Извините, — бормочу я и как можно резвее собираю листы, чтоб они не дай боже не вымокли. 1-го не хватает. Я поднимаю глаза и понимаю, что передо мной в снегу посиживает шляпник и рассматривает мой набросок. И глаза у него прохладные, фиолетовые, коварные.
|