Главная » 2013 » Апрель » 24 » Напоследок

---

23:48 Напоследок

В итоге — Дневники вурдалака Персонажи: Дэймон/Лена Рейтинг: G Жанры: Гет, Ангст, Драма, AU, Вурдалаки Размер: Драббл, 2 странички Кол-во частей: 1 Если встретите грамматическую либо стилистическую ошибку в тексте, пожалуйста, выделите ее мышкой и нажмите CTRL+ENTER. В ночь после похорон Дженны и Джона Лене не спится. Она не может запамятовать глаза Дженны перед гибелью, ее отчаянный шепот: «я подвела тебя». Она не может не винить себя в погибели тети, и от этого еще больнее. Слез уже нет – все выплакано. Исключительно в душе какая-то леденящая пустота на том месте, где ранее было тепло просто от познания того, что Дженна днем улыбнется и спросит, как спалось; что она существует и хлопочет о Лене и ее брате, что… Глаза жжет слезами, которые не могут стечь по щекам. Лена издает придушенный всхлип, встает и спускается в гостиную большого дома, подаренного ей братьями Сальваторе. Она уповает отыскать чего-нибудть, что поможет ей уснуть – скажем, виски, которого здесь в излишке благодаря Дэймону. Но в конечном итоге она находит самого Дэймона – он посиживает прямо на ковре перед камином, пьет виски прямо из горлышка бутылки и почему-либо внимательно рассматривает сгиб локтя на собственной руке. Лена делает неудобное движение, задевает журнальный столик, и стоящие на нем бокалы тихо дзинькают. Дэймон резко одергивает рукав рубахи, но не поворачивается. — Почему наша пай-девочка все еще не в кровати? – слова ироничны, но глас полностью серьезен. Дэймон кажется тихим и вялым, в его голосе сквозит обреченность, и это стращает Лену. Она берет пустой бокал со столика и садится в кресло около вурдалака. Он усмехается и молчком наливает в ее бокал виски. — Мне не спится, — в конце концов отвечает Лена. – Можно посидеть с тобой? — Это твой дом, — практически индифферентно отзывается Дэймон, но по сути он рад, что женщина предложила ему свою компанию. — Это наш общий дом. Мой, Стефана и твой, — похожим тоном произносит Лена и делает усмотрительный глоток виски, морщась от крепости напитка. Дэймон не может не увидеть, что она замялась и специально поставила имя Стефана до этого, чем его собственное. Нет, он не задумывается, что она желает его унизить – она просто желает избежать недоразумений. Быть осторожной с Дэймоном – это уже инстинкт. Они молчат, вдумчиво смотря на огнь. Лена лицезреет в бликах пламени лицо Дженны, глаза опять обжигают непролитые слезы, и она прерывисто вздыхает, запрокинув голову – будто бы от этого слезы пропадут. — Я чуть ли не убил вас обоих, — глухо произносит Дэймон, не отрывая взора от огня. Лена содрогается. — О чем ты? — Ты и Стефан. Я чуть ли не стал предпосылкой ваших смертей. — Но ты не стал, — Лена касается тонкими пальцами его плеча, пытаясь успокоить. Почему-либо Дэймон кажется ей таким незащищенным на данный момент, что она не может на него злиться либо вспомнить, как он мог свернуть шейку человеку ради того, чтоб обосновать, что он «злой». На ее удивление Дэймон не сбрасывает ее руку, он откидывается вспять и опирается спиной на кресло, в каком она посиживает. Лена поджимает под себя ноги, чтоб избежать многосмысленных поз и чтоб ему было удобнее так посиживать. — Я так страшился, что потеряю тебя… — Ты был близок, — тихо шепчет она. – Но этого не случилось. — Это случилось издавна, — надломленным голосом гласит Сальваторе, и его глас кажется сухим и резким, а еще припоминает битое стекло. — Дэймон, — пробует образумить его Лена, чувствуя, что на данный момент он произнесет вслух – тогда и уже нельзя будет сделать вид, что этой трудности не существует. Нельзя будет притвориться, что он не любит ее. Нельзя будет соврать, что ей на это плевать. — Я пробовал стать неплохим тебе. Но у меня так и не вышло, — он горько усмехается и делает глоток из бутылки. – Я тот, кто я есть, Лена. Я больше не могу лгать. — О чем? – чуть слышно, затаив дыхание, спрашивает она, и опасается услышать ответ. — Обо всем. Что мне не нравится убивать, не нравится быть ожесточенным. Мне нравится это. Мне нравится, когда они теряют жизнь в моих руках. Мне нравится держать в руках сердечко неприятеля. И еще мне нравишься ты. Нет, — он осипло смеется, морщится от чего-то, но Лена не может осознать, физическая это боль либо духовная. – Ты мне не нравишься. Я тебя люблю. И я желаю побыть эгоистом. Я желаю, чтоб ты знала это, хотя и осознаю, что это большая неувязка тебе. — Дэймон, — Лена не знает, что еще сказать, и смолкает, убрав руку с его плеча. — Не гласи ничего, — просит он и тоже замолкает. Он злится, терпеть не может себя за слабость, а еще ощущает, как погибель машет ему ручкой из-за угла. Укус болит все посильнее, и, кажется, его начинает лихорадить. Дэймон вспоминает Роуз и в один момент задумывается, что скоро станет небезопасен для Лены. Может быть, через несколько часов либо даже минут его сознание помутнеет, и он попробует уничтожить ее – снова, очередной раз. Он отстраняется, садится на ковре ровно, опять глядит в огнь и прислушивается к нередкому дыханию Лены за спиной. Он осознает, что, вероятнее всего, та все-же зарыдала. — Садись ко мне. Не страшись, — он усмехается. – Я не собираюсь покушаться на тебя. Лена игнорирует последнюю фразу, но на ковер все таки опускается, тихо-тихо всхлипывая. Дэймон вздыхает и касается кончиками пальцев ее плеча, как будто спрашивая, можно ли ее обнять. Лена льнет к нему, не подразумевая ничего такового, чего ему хотелось бы – ей просто охото ощущать себя в защищенности. Они посиживают так достаточно длительно, и, кажется, по ту сторону окна занимается рассвет, когда заплаканная Лена тихо засыпает в его объятиях. Дэймон осторожно подымается, держа ее на руках, и уносит даму в комнату Стефана. Опустив ее на кровать около спящего брата, он глядит на этих двоих и до горьковатого комка в горле понимает, что они смотрятся так верно, что он, наверняка, не стал бы и пробовать более это поменять. Даже если б у него было время. Даже если б он мог стать таким, как она желает. Даже если б, выходя этим днем на улицу, он не задумывался, что это, может быть, его последний рассвет. — Было забавно, — шепчет он, смотря на окна спальни, где дремлет его любовь. А позже разворачивается и молчком уходит от дома, не оборачиваясь и стараясь не мыслить ни о чем, не считая того, что мелкие городка, если они родные, все-же бывают прекрасными.

1 2 3 4 5 Просмотров: 401 | Рейтинг: 0.0/0

Всего комментариев: 0

Статистика
Онлайн всего: 1 Гостей: 1 Пользователей: 0