Главная » 2013 » Апрель » 25 » Никак иначе

---

00:09 Никак иначе

Никак по другому — Kuroshitsuji, The most beautiful death in the world (Kuroshitsuji) (кроссовер) Персонажи: Алан Хамфриз, Эрик Слингби, Грелль Сатклифф, Уильям Ти Спирс, Рональд Нокс, Гробовщик. Рейтинг: R Жанры: Ангст, Даркфик, AU Предупреждения: Погибель персонажа Размер: Мини, 7 страничек Кол-во частей: 1 Если встретите грамматическую либо стилистическую ошибку в тексте, пожалуйста, выделите ее мышкой и нажмите CTRL+ENTER. Гробовщик осторожно приоткрыл дверь и вошёл в палату, где стоял сильный запах крови и мед спирта. К этим запахам Знаменитый уже успел привыкнуть: за три денька он похоронил двести 50 собственных бывших коллег. И опытнейших шинигами, почти все повидавших на своём веку, и юных, практически ничего не умеющих, стажёров. Бесы, напавшие на Департамент, устроили реальную бойню. Полы в коридорах до сего времени были залиты уже подсохшей кровью, всюду валялись осколки кос и трупы бесов, которые ещё не успели убрать. Гробовщик присел на стул рядом с кроватью Алана, утомилось вглядываясь в мертвенно-бледное лицо жнеца. На очах юноши лежала уплотненная повязка – осколки очков очень поранили веки, по узкой, испещрённой практически зажившими царапинами, руке змеилась трубка капельницы, а на больничной рубахе проступали багряные пятна. В один момент Хамфриз сделал глубочайший вдох и зашарил рукою по колющемуся одеялу. Парень очевидно нервничал, чувствуя чьё-то присутствие. Тонкие жаркие пальцы скользнули по прохладной ладошки Гробовщика. Алан вызнал его. — Здрасти, — в голосе Хамфриза звенело беспокойство. Гробовщик усмехнулся: — Взаимно, мальчишка мой. Думаю, здоровье для тебя на данный момент понадобится. Как ты себя ощущаешь? — Спасибо, сэр, лучше, – тихо произнёс Хамфриз. Алан опять втянул носом воздух, и Гробовщик, усмехнувшись, сообразил, что на данный момент парень задаст ему ЭТОТ вопрос. В один момент из-за ширмы, отгораживающей соседнюю кровать, донёсся тихий плач, равномерно переходящий в надрывистые, приглушенные ладонями, рыдания: — Почему! Уильям, для чего ты... Для чего?! Лучше бы я… лучше б меня! Бесы… Терпеть не могу!!! – в оконных рамах дрогнули стёкла – Терпеть не могу!!! – полный свирепой ненависти и бессильной ярости вопль перешёл в протяжный горестный вой. Узенькие белоснежные губки Гробовщика сжались в узкую нить. Жнец вспомнил, как они пробовали отцепить Сатклиффа от мёртвого беса. Бешеный Грелль зубами впился в глотку противника, да так, что ему не сходу удалось разжать челюсти. Сатклифф не смотрел ни на демонические клинки, ни на ядовитый туман – он просто кинулся на беса, мстя за погибель Уильяма, который всего несколько минут вспять ценой своей жизни защитил их с Рональдом. Из гортани жнеца вырвали клочок плоти, а Спирс, захлёбываясь кровью, до последнего пробовал что-то сказать Греллю, на руках которого погибал. — Сэр, — глас у Алана дрожал – прошу, скажите… что с Эриком? Знаменитый тяжело вздохнул. Он ещё днем смывал запёкшуюся кровь и грязь с искалеченного тела и сшивал края глубочайшей уродливой раны – бес вырвал Эрику четыре позвонка. Гробовщик успокаивающе погладил Хамфриза по руке. Тот вздрогнул от прикосновения, как от удара. — Он ещё придёт проститься. У Сатклиффа уже не хватало слёз – он давился сухими всхлипами. Разбитые губки Алана беззвучно повторяли один и тот же вопрос: — Эрик, для чего? *** Гробовщик молчком заварил чай и протянул чашечку хрупкому юноше, сидячему напротив него. Алан телепортировался прямо в его кабинет. Неописуемо вялый, дрожащий, с белоснежными от холода тонкими пальцами рук. Он опять собирает души за двоих. За себя и за Эрика. -Спасибо, — Хамфриз дрожащими руками подносит чашечку ко рту, но ослабевшие пальцы не держат. Чашечка падает на пол и со гулом разбивается, расплескав жаркий чай. — Простите…я не желал… — сдавленно шепнул парень. Гробовщик, утомилось вздохнул и встал из — за стола. — Алан, — парень вздрогнул, — мальчишка мой, так нельзя. Для тебя необходимо отдохнуть. – Хамфриз поднял голову и поглядел на Знаменитого взором, в каком сквозила глухая, изматывающая покалеченную душу, тоска. У многих жнецов поменялся цвет глаз. Алан – не исключение. Радужная оболочка из изумрудно-янтарной стала бутылочно-зелёной. Потемнела после погибели Эрика. — Иди домой, — только и сумел попросить Гробовщик. — Да… — Алан, пошатываясь, поднялся со стула, — только зайду за вещами в кабинет….— Хамфриз , делая упор на косу, зашагал прочь. Тупая ноющая боль в груди. Кое-где со стороны сердца. Опять. «Господи, только не на данный момент…» Идти резвее он не может. Сил нет. А от рёбер как будто долотом куски костей откалывают. Щелчок замка. Хамфриз входит вовнутрь, и, практически повиснув на дверной ручке, поворачивает ключ, а потом сворачивается на прохладном полу в комочек и делает глубочайший вдох… В лёгкие впиваются острые раскалённые крюки, а в сердечко медлительно вгоняют длинноватые заржавелые гвозди…. Разрывают на части сосуды, вены, артерии… Сердечко работает на пределе, в лёгких нет воздуха – только жгучая, практически кипящая, кровь. В горле как будто осколки битых стёкол, заставляющие безпрерывно кашлять. Во рту железный привкус. Кровь сгустками, жгучая и практически чёрная. А вдохов нет. Волосы, одежка, кожа – всё в крови. Шнурок на шейке издавна перевоплотился в удавку, а ногти впиваются в ладошки, раня кожу. Мускулы сводит судорогой, по венам разливается водянистый огнь, а рвущая, доводящая до безумия, боль становится посильнее с каждым ударом сердца. Но кликов нет. Только хлюпанье льющейся крови. «Хватит…. Прошу… Хватит… Я больше не выдержу…» — слёзы смешиваются с позже и кровью, нереально сделать ни одного глотка воздуха. С губ до сего времени не сорвалось ни звука. Помощи всё равно не будет. Кто-то разжимает его ладошки, успокаивающе, как будто пытаясь как-то посодействовать, гладит по груди через ткань кровавого жилета и рубахи. Руки прохладные, и это приносит крошечное, практически ничтожное облегчение. — Эрик… больно… — Алан, не молчи, прошу тебя, не молчи… — Дышать… больно…Я не могу… не могу… — Не молчи, — глас срывается на горьковатый больной шёпот, — Прошу, пожалуйста, позови хоть кого-нибудь. — Эрик… — Громче! — Эрик… — Громче!!! – не просьба – приказ. Хамфриз сжался в комок, собирая остатки сил. По коридорам Департамента разнёсся одичавший, отчаянный, молящий вопль: — ЭРИК!!! *** Грелль невидящими очами смотрел на своё отражение в зеркале. Усталый худощавый юноша с бледноватым лицом и покрасневшими от слёз бутылочно-зелёными очами. Погаснуть огарку свечки, которой до этого был Сатклифф, не дают только истончившиеся, но всё ещё такие же шикарные красные локоны. Актрисы больше нет. Нить её жизни оборвалась совместно с последним вздохом Уильяма. Грелль вгляделся в собственного зеркального двойника и искривился в стршной ухмылке, обнажив острые акульи зубы. — Знаешь, а красноватый, видимо, не так и неплох…. – в памяти всплывают ледяные длинноватые пальцы Спирса, покрытые ещё тёплой кровью и сжимающие тонкие запястья Сатклиффа, — И леди из меня никакая… У Грелля по-женски узенькие ладошки с роскошными тонкими пальцами, но по мере надобности они могут просто свернуть шейку бесу. Вот и на данный момент шинигами вложил в удар столько силы, что зеркало разлетелось на 10-ки сверкающих осколков. По узким побелевшим пальцам побежали красные струйки. Сатклифф заглянул в один из осколков и расплылся в достойной безумца ухмылке. Потом в залитых кровью руках оказались остро отточенные ножницы: — А мужикам не пристало носить длинноватые волосы. Ведь это твои слова, Уилл? Лезвия сомкнулись, и на пол свалилась тяжёлая красная прядь. И в тиши кабинета в один момент раздался негромкий, обычный глас, заставивший Грелля замереть: — Сатклифф, не смейте обрезать волосы! Ножницы вылетели из руки жнеца и вонзились в обратную стенку. — Уилл? – Сатклифф тяжело ишак на пол. Ответа не последовало. «Показалось», — поразмыслил Грелль, поднимаясь с пола и оглядывая кабинет, в каком царствовал полнейший хаос. — Грелль!!! Открой!!! — Сатклифф щёлкнул замком, и чуть не был сбит с ног испуганным и вздыбленным, как будто воробей, Рональдом. — Ты Алана не лицезрел? – спросил запыхавшийся блондин. — Нет… Грелль не успел договорить. Слух резанул нереально звучный вопль, сотканный из боли и отчаяния. — Грелль… Красный жнец, ни слова не сказав, схватил собственного стажёра за руку и стрелой полетел по пустым коридорам. Подходящая дверь была заперта изнутри. Вобщем, Грелля это не приостановило. — АЛАН! – жнецы кинулись к Хамфризу, который, не меняя позы, лежал на залитом густой чёрной кровью полу. Воздух… Хотя бы глоток… «Мышцы сокращаются… Он не может вздохнуть…» — перед очами Грелля мерцают кадры: он держит в руках скользкую трахею, вырезанную из гортани только-только убитой им куртизанки, а мадам Рэд, вроде бы меж иным, ведает ему о том, что делать, если… Пуговицы на кровавой рубахе не поддаются, и шинигами просто порвал её на две части. Потом Грелль подложил под плечи юноши свёрнутый в пару раз пиджак и откинул ему голову. — Рон, держи его. Крепче!!! Сатклифф достал из кармашка оккупированные из кабинета ножницы, раскрыл лезвия и, глубоко вздохнув, вонзил в гортань Хамфриза. В истерзанные шипами лёгкие со свистом ворвался воздух. Заклокотала кровь. Но сейчас стало чуток легче. У Алана ещё осталась опора, за какую он сейчас так отчаянно уцепился. Прохладная рука продолжала успокаивающе поглаживать его по груди. *** — Черт! – выругался Сатклифф и запустил тонкие длинноватые пальцы в волосы. Грель уже не знал, что делать и как облегчить мучения Алана. Они с Роном уже семь суток не покидали госпиталь, напрасно пытаясь хотя бы сбить температуру. Ртуть в градуснике застыла на отметке в 40 два градуса. Будь Алан смертен, не выдержал бы и нескольких часов. Но он – жнец, который уже неделю мечется по кровати в сумасшедшей животной агонии и беззвучно молит о погибели. Искусанные губки юноши высохли и покрылись маленькими кровоточивыми трещинами. Ногти сломаны до самого основания, на сгибах рук синяки от бессчетных уколов обезболивающего и капельниц – регенерация не действует, все силы Хамфриза уходят на то, чтоб не дать сердечку тормознуть. Мускулы напряжены до максимума, голосовые связки нестерпимо болят. Жнец не может орать, только время от времени заходится в лающем кашле, конвульсивно глотая воздух и кровь и зная, что каждый вздох может стать последним. Время от времени Алан приходит в себя. На короткий срок, всего на пару минут. Греллю сих пор хватает только на то, чтоб напоить юношу прохладной водой да испытать дать ему пилюли, отчаянно надеясь, что хоть что-то поможет. Вот и на данный момент Сатклифф протирал руки Хамфриза смоченным в растворе уксуса полотенцем. Ужаснее не будет, ну и некуда. — Котёнок, — Грелль промокнул платком кровоточивые губки Алана, — Мы с Роном пойдём на задание. Эти твари ещё поплатятся… Ты… дождись нас, хорошо? Грелль и не представлял для себя, чем это завершится. *** По несусветно напряжённому телу проехалась большая дрожь. Шипы отпустили свою жертву скачком, в итоге заставив проглотить сгусток жаркой крови. Алан отдышался и чуток приоткрыл глаза. — Господи, Хамфриз! – медсестра кинулась к измученному жнецу, — Как вы? – не дожидаясь ответа, женщина взяла с тумбочки стакан и приложила к растрескавшимся губам юноши, — Вот, вам необходимо как можно больше пить. Хамфриз послушливо сделал несколько глотков, надеясь избавиться от железного привкуса во рту. — Я принесу вам чего-нибудть поесть, у вас уже неделю во рту ни крошки не было, — и женщина удалилась, цокая каблуками. Парень неправильным движением приподнялся и здесь же упал на подушку. Он был ещё очень слаб, чтоб встать. « Соберись. Ты должен подняться. Ты не имеешь права их утратить.» Алан коснулся пола босоногими ступнями и, приложив гиганские усилия, смог открыть телепорт. Он чуть сумел отдышаться, когда перенёсся в хранилище для того, чтоб забрать свою косу Погибели. Ещё один портал, который выходил в ночной лес. Хамфриз нутром чуял, что Грелль и Рон будут в заброшенном коттедже на его окраине. Хамфриз уже не ощутил, как лёд обжёг босоногие ноги. Парень упал без сознания неподалеку от берега реки. Алан пришёл в себя только спустя полчаса. Парень с трудом поднялся, делая упор на косу, стиснутую онемевшими от холода пальцами и, в кровь раздирая ноги острой кромкой льда и дрожа в ознобе, побрёл к старенькому дому. Дверь была настежь распахнута. На полу – следы Адских гончих и осколки газонокосилки, а с третьего этажа доносятся осиплые клики Сатклиффа. Алан лихорадочно соображал, как он может отвлечь внимание бесов… «Гончие слепы. Они реагируют только на тепло и запах…» — взор Хамфриза свалился на исполосованные ступни и осколки стекла, лежащие рядом… Кровавый след тянулся на 2-ой этаж. Алан знал, какую стоимость придётся заплатить. *** Восемь гончих. 5 низших бесов. Три высших. И он, еле стоящий на рассечённых льдом и стеклом ногах, жнец. Он смог отвлечь внимание голодных Адских псов и жаждущих убийства исчадий Ада. Грелль и Нокс сейчас в безопасности. А он… Что ж, а он отправится к Эрику. — Малыш, что ты тут запамятовал? – усмехнулся один из бесов, — Ну, да это непринципиально. Жалко убивать тебя, не узнав твоего имени. Кто ты? Бес лицезреет лёгкую добычу. Жнец ранен и слаб, он не сумеет оказать достойного сопротивления… Алан собирает все силы, выпрямляется, поднимает голову и гласит тихо, но отчётливо: — Погибель. Лезвие секиры голодной змеёй впилось в шейные позвонки беса и разрубило тело на две неравных части. На полу оказались кусочки внутренних органов. Когтистая лапа успела замкнуться на лодыжке жнеца, вспоров узкую кожу. Пасти гончих роняли клочья пены. Парень крепче сжал древко косы… … Увернуться от демонического клинка, услышать, как ломаются собственные кости и до упора загнать в глотку пса лезвие, а потом ухватиться за края рассечённой плоти и резким движением рвануть в стороны. Бесы его недооценили. Под босоногими ногами хлюпает кровавое месиво. Где – то у стенки валяется оторванная челюсть демонической собаки. Если б кто-то произнес Хамфризу, что он будет вот так убивать, парень бы не поверил. 5 трупов. Три гончих и два низших беса. А шестым, видимо, будет сам жнец. Колено Алана в щепки разбито демоническим клинком, в плече застряли сломанные клыки собак, на щеке и узкой шейке длинноватые рваные царапинки, сочащиеся тёмной от яда кровью, всё тело покрыто бордово-чёрными синяками и глубокими ранами, в каких остались осколки окаянных лезвий, а на груди, со стороны сердца, вырван лоскуток кожи. Не жалели, рвали до живого мяса, до кости… Тяжёлая когтистая лапа упирается в тонкие оголённые косточки сломанных рёбер. Красноватые злостные глаза глядят в усталые зелёные, и гончая щерится. «Давай, — Алан чуток приподнял голову, — Убей. Я не могу поднять руку, видишь? Вот моё гортань, рви, чего ждёшь, тварь?» Неуклюжую шейку гончей захлестнула цепь с зубьями. Голова отлетела в сторону. — Не ожидали, уродцы? – Алан уже не задумывался, что услышит голоса Грелля и Рона. Они с точно таким же безумием убивали бесов. Отчаянно, гневно, как будто не чувствуя боли… — РОН, СЗАДИ!!! – закричал Сатклифф, зная, что Нокс не сможет защититься. Бес не успел поруха. Алан раскроил ему череп. И сам упал на залитый кровью пол. Сил у него не осталось. В один момент по тёмным коридорам разлилось мягкое золотистое свечение. Запахло скошенной травкой и в нимбе света появились очертания крыльев. Грелль присмотрелся к Ангелу… и рванулся к нему, как позволяли раздробленные тазовые кости. — Уильям!!! Я … я… мы так скучали по для тебя!!! – Уильям присаживается на корточки и обымает непутёвых подчинённых – пусть бывших, но таких родных… — Я тоже заскучал по вашим проделкам, диспетчер Сатклифф, — Спирс зарылся носом в красные волосы, попутно перебирая одной рукою светлые густые прядки Нокса. Грелль поднял голову и выжидающе поглядел в зелёные глаза Уилла, не сокрытые стёклами очков: — Уильям, а что будет с ним? – шинигами кивком головы указал на лежащего у стенки Хамфриза. Спирс не успел ответить. Послышалось тяжёлое хлопанье крыльев. Витражное окно брызнуло осколками стёкол и на пол, отчаянно кляня своё увечье, упал 2-ой Ангел. Алан неправильным движением поднял голову. — Эрик… Левое крыло бывшего жнеца было сложено и прижато к телу, а вот правое просто волочилось по грязному полу. Грязно-серые маховые перья топорщились под самыми невообразимыми углами, местами была содрана кожа и лохмотьями свисала плоть. В ранах глубоко засели длинноватые острые иглы и битые стёкла, у основания, под лопаткой, была сломана кость. Не считая того, крыло было страшенно изуродовано прошивающей его колющейся проволокой. Ангел свалился на колени рядом с Хамфризом. Тот кончиками пальцев коснулся покалеченного крыла: — Для тебя больно? — Поверь, есть за что мучиться, — как он мог сказать Алану, что он убил 500 40 три человека, чтоб исцелить юношу от Шипов? — Эрик… я скоро приду… к для тебя… — парень слабо сжал ладонь Эрика тонкими окровавленными пальцами. — Я дал жизнь, тебя я Погибели не отдам, — прохладные пальцы Ангела –Хранителя задели тонких косточек, — Алан… На данный момент будет больно. Потерпишь? Хамфриз механично кивнул. Ему было всё равно, только бы всё завершилось. Эрик лицезрел, как переливается прохладным блеском Шип в искалеченном теле юноши. Он сумеет вылечить Алана. Без душ, которые сейчас стали иглами в его крыле. Ангел запустил руку в грудную клеточку Хамфриза… Длинноватая ледяная спица впилась в тело Эрика. У него вышло. Болезнь больше не будет мучить это хрупкое тело. Слингби чуть сдерживал слёзы. Он так длительно к этому шёл! Алан без сознания. Грелля и Рона тоже покинули силы. Что ж, нехитро. — Слингби, наша работа на сей день закончена, думаю, мы можем идти… Вспышка телепорта ещё не успела погаснуть, когда двери слетели с петель. Гробовщик на миг застыл, оглядывая холл дома, залитый кровью и заваленный ошмётками плоти. Жнец очам не веровал, смотря на 2-ух юных шинигами, из самого безумного отдела во всём Департаменте, лежащих поближе к дверям. Взор Знаменитого в один момент свалился на Алана. — Был котёнок, вышла рысь… — только и сумел шепнуть он. *** Алан уже несколько часов попорядку метался по больничной кровати. Нет, не в приступе – их не было уже несколько месяцев. Его Ад приходит к нему во сне. Грелль сломанной куколкой падает на пол… «Хватит!» В гортань Нокса впиваются гончие… «Не нужно! Прошу!» Его свою плоть вспарывают когти… «Я БОЛЬШЕ НЕ ВЫНЕСУ!!!» Алан резко подаётся вперёд и здесь кто-то придавливает его к для себя: — Ш-ш… Тише, Алан, тише, я же с тобой, — глаза Хамфриза застилают слёзы, парень отчаянно прижимается к Эрику, — Я тебя не оставлю, я же твой Ангел –Хранитель… Мы всегда будем с вами, Алан, — Слингби тыльной стороной ладошки вытирает слёзы собственному подопечному . Парень так и засыпает, уткнувшись в плечо бывшего напарника, и уже не слышит мягенького шороха. Всё же Эрику дарили прощение. Крыло больше не причиняло ему таких мучений. «Это только сон, — с горечью задумывался Хамфриз, просыпаясь, — Только сон…» — Алан, пробудись! – глас Сатклиффа звенел, как ранее, — Пробудись, кому говорю! Ронни, ну, может у тебя получится? — В чём дело? – безразличным тоном поинтересовался Хамфриз. — Алан, подойди к окну! – Рон… улыбался. В первый раз за несколько месяцев. Хамфриз послушливо подошёл к окну и оцепенел. На запотевшем стекле были выведены осторожные буковкы. «Мы будем рядом» — и отпечатки ладоней, как подпись, скрепляющая контракт. По щекам юноши катились слёзы, а глаза получали изначальный изумрудно-янтарный цвет. Жнецы знали, что будет так. И никак по другому.

1 2 3 4 5 Просмотров: 340 | Рейтинг: 0.0/0

Всего комментариев: 0

Статистика
Онлайн всего: 1 Гостей: 1 Пользователей: 0