Главная » 2013 » Апрель » 25 » Обрывки одиночества

---

00:31 Обрывки одиночества

Клочки одиночества — Naruto Персонажи: Карин-centric Рейтинг: R Жанры: Ангст, Даркфик Предупреждения: Насилие Размер: Драббл, 3 странички Кол-во частей: 1 Карин пьяна. Карин отбрасывает пустую бутылку саке в сторону и истерично смеётся, запрокинув голову вспять. Блики свеч отражаются в стёклах очков, а волосы безобразно дрожат рыжеватыми искрами в полутьме. — Означает, ты говоришь, что Орочимару мёртв? Сероватая масса расплывается у её ног. Заключённый непонятно хрипит, и тёмные капли крови — мутные и такие обыденные: кровь еще одного дерьма ничем не отличается от крови других. — Отвечай! Ублюдок, — Карин вдавливает ногой лицо заключённого в сырой грязный пол. Вонь. У его чакры запах гнилости и ужаса, и Карин осознает, что и это дерьмо у её ног скоро сдохнет. Она решительно перерезает ему гортань. Много крови. Отвратительной липкой крови. — Сволочи! — орет Карин. — Ненавижу-у! — глас срывается на пронизывающий вой. Расцарапать ногтями каменные стенки кутузки, оставив неровные следы. Разодрать колени, падая наземь. Биться часами в истерике, рвать на для себя волосы. Но что, что это изменит?! Орочимару мёртв. Саке завершилось. А Карин сейчас будет убивать всех, кто хоть слово промолвит о погибели саннина. Кутузка переполнена стонами и зловонием, и этот животный кошмар заключённых заводит не ужаснее алкоголя, привкус которого она ещё ощущает на губках... ** Когда-то она была малеханькой девочкой-дурочкой, из числа тех, что закомплексованы с юношества и не довольны своим телом-упаковкой. Тело — душноватое, тесное и чужое. Жила-была дура Карин, а в один прекрасный момент повстречался ей... нет, не царевич. То был человек-змей, уродливый и телом, и душой. Красивый бог с хитрецкой ухмылкой и проникающим в самую сущность души взором. А она — потерянная мечтательница, отчаянно хватается за его длинноватые сухие пальцы, надеясь взлететь. Было холодно, и мороз пронизывал лёгкие, сбивая дыхание. Руки не слушались. Хотелось есть. Нет, он, естественно, не царевич, но зато точно самый хороший и справедливый бог, спустившийся на промозглые улицы деревеньки, где Карин уже несколько недель пробовала отыскать кого-либо либо что-то... В общем, отыскать для себя место в этой жизни. Её желание реализовалось. Она стала нужна Ему. Она с готовностью пойдёт за ним. Девченка ощущает, как её сжимают кольца змеиного тела. Нескончаемые, тёплые и жёсткие... Карин остервенело трёт ладонями потное лицо. Простыни мокроватые и перепутанные. Кошмары с Орочимару — это так обычно. Орочимару достигнул бессмертия — он живойёт в её снах. А на утро — тяжёлый воздух и искусанные в кровь губки. Карин одержима. Карин ругает себя и разрывает простынь. Треск ткани припоминает о действительности... Карин не сошла с разума... пока. — Это означает, я... Слова, слова, слова... — Я... Забылись слова. — Да. Всё нормально. Можешь идти. Карин терпеть не может Кабуто, терпеть не может за то, что он только-только с ней сделал. Терпеть не может боль понизу животика и кровь, размазанную по бедру. Ноги подкашиваются. Всё индифферентно. Ей бы только не зарыдать. Ей бы просто смириться. Разве так взрослеют?.. — Шлюха, — шипит заключённый, повиснув на решётке. Взор мутный, кожа на руках содрана, под ногтями грязь. Карин останавливается. Медлительно подходит. Безумный. Другие забились в угол, рокот испуганных голосов повис в воздухе. — Дрянь, — оскаливается, обнажая редчайшие зубы. Резкий запах ударяет в ноздри. Карин морщится, но продолжает глядеть на него. — Какая же ты сука! Проходят толики секунды, и её рука вцепляется ему в гортань, прижимая к стальным пруткам решётки. Он харкает кровью, сплёвывает ей в лицо, бьётся в предсмертных судорогах, выворачивается, царапая её запястья. Глаза налились кровью, дыхание тяжёлое, смердящее. Это ничтожество сгниёт изнутри, развалится на кусочки, оставив ошмётки плоти... Кажется, что Карин делает ему одолжение, убивая. Она молчком выжидает, продолжая душить. — Тварь... Тело грузно падает на пол. Карин брезгливо поджимает губки, смотря на кровь на собственных руках. — Уберите это, — приказывает она рабочим. Только оказавшись в собственной комнате, она начинает в глас реветь, скривив рот, сделавшись уродливой от выплёскиваемого горя, прижавшись телом к сырой стенке, чувствуя, как пропитывается влагой рубаха. Денек кажется нескончаемым. А вечерком она вспоминает Её. Брутальная, злая, по-мужски сложенная. Таюя. Погибла. Тоже погибла. Они терпеть не могли друг дружку, но почему-либо Карин жалеет, что та погибла ранее. — Ты совершенно не умеешь лобзаться, малютка? — саркастически оглядывает. Карин молчит. — Орочимару-сама запамятовал тебя этому обучить? — она смеётся. И её хохот разрезает слух. — Это не надо. — Как. Подойди. Подойди, не страшись. Малютка. Карин дрожит, но всё равно подходит. Таюя грубо зажимает её подбородок 2-мя пальцами и осматривает со всех боков лицо. Голова Карин безвольно мотается из стороны в сторону. От Таюи разит позже. Таюя не похожа на даму в осознании Карин. В ней нет изящества и женственности. Она — загрубевшее орудие Орочимару. — Хватит! Резко сбрасывает её руки со собственных плеч. Карин не осознает, чего Таюя желает от неё. Та улыбается и отходит. — Малая и глуповатая. — Заткнись! Она опять смеётся: нервно, с надрывом. Карин ещё не знает, что спустя пару лет будет смеяться так же... Она, как будто бусинки на нить, собирает мемуары. Ей не охото потеряться в пустынных коридорах разума-тюрьмы. ** Это чувство разливается по венам сладким ядом, заставляя терять голову. Это приятно и мучительно — вот так сплетаются противоречия, кажется, разрывая кожу и выкручивая кости. Ведь всё безнадёжно, нескончаемый тоннель либо грязная темница. Карин зациклена на одном человеке и в круговороте собственных желаний готова запамятовать себя. Она не была свободна, хоть и не посиживала на цепи. Но кутузка наложила собственный отпечаток, и тюремщица вдруг стала заключённой по своей воле. Наверняка, потому она вырывается из лап прошлой жизни, которая отступила вспять со гибелью Орочимару. Либо так притягателен гордый Учиха — глоток свежайшего воздуха в этой затхлой дыре? Выбирай, Карин: либо на данный момент, либо никогда. Повзрослела, не успев побыть юный, а сейчас твой шанс, твой царевич, твоя жизнь. Кожу покалывают разряды электричества: Карин нервничает. Что все-таки, сделать шаг в новейшую жизнь оказалось не так трудно, беря во внимание то, что она сейчас осталась без заключённых. По вине Учихи, естественно. И этой безмозглой рыбы. Как его? Суйгецу?.. А, непринципиально! ...И солёные брызги моря, и клики чаек, — всё это раскрывается заного...

1 2 3 4 5 Просмотров: 348 | Рейтинг: 0.0/0

Всего комментариев: 0

Статистика
Онлайн всего: 1 Гостей: 1 Пользователей: 0