Среда, 08.05.2024, 21:25 | Приветствую Вас Гость

ALL FICS

Главная » 2013 » Апрель » 25 » Одиночка

00:36 Одиночка
Одиночка — Hetalia: Axis Powers Персонажи: Артур Кёркленд (Великобритания), Иан (Шотландия), Альфред Джонс (Америка), Кику Хонда (Япония); Уэльс, Ирландия, Северная Ирландия,ФранцисБонфуа (Франция) – фоном Рейтинг: G Жанры: Ангст, POV Размер: Миди, 10 страничек Кол-во частей: 1 Если встретите грамматическую либо стилистическую ошибку в тексте, пожалуйста, выделите ее мышкой и нажмите CTRL+ENTER. Он плохо помнил детство. Поточнее – не стремился вспоминать. То, что было, что он пережил…для чего это знать кому-то другому? Полностью не для чего. Это только его мемуары. То заветное, чем он не желает ни с кем делиться. Юноша вздохнул, понимая, что от всех своё прошедшее не спрячешь. Всегда найдутся люди, помнящие тебя ещё совершенно ребёнком. Всё в этом мире казалось ему несусветно огромным и труднодоступным. Глядя на всех снизу ввысь, мальчишка грезил поскорее вырасти и стать сильным. Ведь, всем детям характерны подобные желания. В особенности, когда у тебя не довольно прав на собственное мировоззрение и с этим приходится мириться. И, как ни удивительно, самые близкие люди в предстоящем стали самыми чужими для мальчугана. Но так было не сходу. Три брата и их сестра были очень рады возникновению малеханького ребёнка. Они охотно занялись его обучением, воспитанием. Мальчишка был ещё слабеньким, и почти все давалось ему с несусветным трудом, но неизменные беды не убавляли его рвения поскорее завладеть стрельбой из лука либо же основами магии. Его окрестили Артур. Артур Кёркленд. Всё поэтому, что кто-то из братьев заявил, как будто младший похож на медвежонка. Недлинные светлые волосы в нескончаемом кавардаке и густые брови, добавляющие малость угрюмости доверчивому детскому лицу. Ярко-зелёные глаза, с любопытством смотрящие на мир, изучающие, познающие его. И достаточно податливый нрав, только в редчайших случаях сменяющийся на бунтарский. Ведь ни один ребёнок не может безоговорочно соглашаться со всем, что ему предлагают и что от него требуют. В то время как двое средних мальчишек были близки по возрасту и огромную часть времени игрались совместно, самый старший в семье – Иан – проводил с младшим братом всё больше времени. Он говорил такие смешные, захватывающие дух сказки, полные приключений и волшебных созданий! Единороги, феи, гномы…но возлюбленным персонажем старшего брата было какое-то большущее Лохнесское Чудовище, которое совсем и не чудовищем оказалось, а милой хорошей Несси! Иногда Артуру казалось, что Иан гласил ему абсолютную правду, что все эти истории – самая реальная бывальщина. А ещё братик играл на необычной штуке под заглавием «волынка». Молодой Кёркленд не мог сдержать хохота при виде такового непонятного музыкального инструмента, но, стоило признать, ему нравились мелодии, наигрываемые Ианом. Удивлению Артура не было предела, когда в один прекрасный момент он своими очами увидел маленького единорога. – Братик! Братик! – Что случилось, Арти? – Иан затянулся сигарой. Кёркленд недовольно поморщился от дыма и кашлянул. – Я… – мальчишка малость замялся, – я единорога увидел. Вот. Иан усмехнулся, игриво посматривая на брата. – И ты не ужаснулся? – Ну…он ведь милый и хороший, ты же мне так говорил! – Славно. Не обижай его, – шотландец немного улыбнулся. Когда мальчишка подрос, отношение к нему резко поменялось. Он не додумывался, что другие уже успели понять его потенциал и решили как можно быстрее подавить все пути Артура к предстоящему развитию и могуществу. Началась самая реальная травля. Игры не раз заканчивались кровью, а стрелы попадали в цель. Сестра закончила вмешиваться в их дела, всё далее отдаляясь от семьи. Иан не раз поднимал руку на брата, а его удары были намного тяжелее и болезненнее, чем тех же Ирландии либо Уэльса. Доверие Артура к шотландцу равномерно гасло, сменяясь недопониманием, обидой, ужасом. Он всё почаще рыдал и длительно не выходил из собственной комнаты, стараясь не попадаться старшим на глаза. Но самое ужасное начиналось тогда, когда компания ворачивалась из паба. Об этом даже вспоминать было неприятно. Все навеселе…а для мальчугана новые синяки да травмы. В конечном итоге, Кёркленд так утомился вытерпеть, что позволил остальным изгнать себя с родины. Подавшись в пираты, он наконец сумел насладиться новейшей жизнью, где все подчинялись ему. Либо даже…всё: люди, корабль, море. Юноша возвратил для себя утраченную смелость и решительность. Научившись покорять чужие суда и страны, пройдя несколько схваток, он сообразил, что пришло время малеханькой мести. Время возвратить ещё кое-что. Нет, Артур больше не желал признания братьев. Он желал вынудить их испытать поражение на своей шкуре. Проще всех удалось усмирить и подчинить Ирландию. Рыжеватый и весь в веснушках юноша стал прислуживать Великобритании. Уэльс стал вести себя смирнее, но отрешался стопроцентно вставать под контроль младшего брата. А Шотландия продолжал издёвки над братом, проводя неизменные войны и истощая силы Кёркленда. Выбора не было. Артур признал, что всё ещё не способен тягаться с Ианом. В Соединённом Царстве наступил слабый мир. Он помнил своё обещание больше никогда не рыдать. Он возлагал надежды, что сейчас всегда сумеет держать себя в руках. Но…этот отвратительный Францис всё разрушил. Слёзы обиды непроизвольно катились по щекам. Как этот лягушатник мог забрать у него последнюю надежду..? Артур в очередной раз всхлипнул, понимая, что ни один обычный ребёнок не устоит перед изысками французской кухни. – Не плачь, братик, – пропищал над ухом тоненький голосок. Кёркленд удивлённо поднял голову, замечая рядом с собой малеханького Америку, у которого тоже глаза были на влажном месте. Так начался новый шаг в жизни британца. Забота о младшем брате заняла всё его свободное время. Артур опять улыбался, пытаясь быть серьезным, но справедливым опекуном. Позабыв проблемы, он отдавал всего себя ребёнку: дарил самодельные игрушки, говорил сказки на ночь, старался проводить как можно больше времени с Альфредом. Невзирая на все старания Кёркленда, Америка рос очень безответственным и отрешался становиться солидным джентльменом, как того желал британец. Подаренный костюмчик пылился в шкафу и был одет от силы пару раз. Британский язык был исковеркан и переделан, донельзя упрощён. Обычный завтрак заменялся каким-то непонятным «бургером», а чай – кофе. Если не некий «колой» смутного содержания. Артур вздохнул и отпил малость свежезаваренного чая, перелистнул страничку «Times». К чему все эти рассуждения? Он сделал всё вероятное. Вложил в парня всё, что считал нужным. Вот только…достойным приемником эту колонию было трудно именовать. Но, если поглядеть на это с другой стороны, старшие братья больше не вмешивались в его жизнь. Хоть Иан иногда и подкалывал. Таковой уж он человек. Ещё глоток чая. Теперь-то всё будет отлично, Великобритания был в этом уверен: у него есть возлюбленный младший брат, вечно гулкий и скандирующий «я герой!» на каждом шагу. Но он есть. И его никто не отнимет. Ни Франция, ни Испания, ни кто-нибудь другой. – Братик, я желаю независимости! Кёркленд закашлялся подавившись чаем, оторвал взор от газеты. Америка был полон интереса. Редчайший солнечный денек сменился проливным дождём. Справившись с собой, британец попробовал разъяснить Альфреду неточность и невыгодность идеи, но Джонс продолжал упорно стоять на своём. Артур возвратился домой подавленный на столько, что братья даже не стали к нему лезть. Звучно хлопнула дверь в его комнату. Одним движением руки галстук слетел на пол, за ним же последовали пиджак и рубаха. Послышался шум воды. Британец разделся до конца и встал под душ, пытаясь возвратить для себя прежнее спокойствие и способность правильно мыслить. Он не может проиграть. Он…поставит нахального мальчишку на место. Непременно. По другому и быть не может. Он сумел усмирить собственных старших братьев, так почему бы не повторить содеянное с младшим? Ничего ужасного. Подумаешь, привязался к нему. Подумаешь, дал ему всё своё внимание и заботу. Подумаешь… Кулак несильно врезался в стенку и скользнул вниз безвольными пальцами. Голова опущена. Влажная чёлка слиплась и закрывала глаза. Резко стало холодно. Он поёжился, понимая, что его мальчишка вырос и если британец проиграет войну, то опять остается…один. В голову невольно стали лезть мемуары. Древесные солдатики, какие-то празднички, прогулки, гости, долгие вечера под тёплым пледом, камин, звёздные ночи, грозы, которые так стращали малеханького Америку, вынуждая ночевать в комнате старшего братика… «Братик» Так больше его никто никогда не назовёт. Детские ухмылки сменятся издевками и улыбками, невинные шуточки статут злостными подколками, а заместо «Арти» он вновь будет обязан откликаться на досадные прозвища. Хотелось орать. Кёркленд не веровал, что все эти страхи возвратиться в его жизнь. Нет, этого ведь не будет, правда? Дождик. Свинцовое непроглядное небо, роняющее большие тяжёлые капли. Сэр Артур Кёркленд медлительно прохаживался перед бессчетной армией, придирчиво оглядывая по способности каждого бойца. На лице грозное равнодушие. – Никакой пощады. Убить всех. Слова давались с трудом, но никто не был должен этого осознать. Сам Артур пробовал проникнуться той холодностью, с которой отдавал последние наказы бойцам. Армия выдвинулась в путь. По беспощадной драматичности, полем битвы стало то самое место, где Кёркленд так обожал гулять с небольшим Америкой. Хотя, стоило в конце концов признать, что Альфред поменялся, как поменялось и всё вокруг. Всем своим видом юноша демонстрировал, что это схватка будет для него значить. Артур вновь невольно залюбовался некогда своим подопечным. Голубий мундир подчёркивал глубочайшие, полные решимости глаза. Джонс был уверен в победе и в том, что делает это на благо брата. Кретин. В руках зажат мушкет. Артур и сам сжимал таковой же. Но только от безысходности. Свежайший, разряженный воздух малость одурманивал, создавая резкий контраст в донельзя напряжённой атмосфере. Было малость тяжело дышать. Вздохнув, Кёркленд отвёл взор и дал приказ о пришествии. Битва вышла долгой и изнуряющей. Обе стороны несли бессчетные поражения, но… Было очень больно терять людей, созидать погибель собственных товарищей и молиться, чтоб только миновало других, но… Ряды британской армии редели на очах, тогда как южноамериканские бойцы превозмогали в численности, но… Артур просто не мог биться против брата. Силы духа не хватало. Он столько сил дал, а этот непризнательный… – Сэр!.. Кёркленд обернулся, замечая, как некий рядовой закрыл его собой. И свалился замертво. К горлу подступил ком. Он осмотрел поле боя, замечая, что единственный остался на ногах. Как? Как такое могло случиться?! Всё поле покрывали трупы. Либо же очень раненные, которые не в состоянии были не то, что биться далее, да и встать без сторонней помощи не смогли бы. По телу волной пробежала паника. Артур оборотился лицом к Альфреду и остаткам его армии. Несколько 10-ов человек. Не настолько не мало, но довольно, чтоб выиграть эту войну. Чтоб стереть всю Великобританию с лица Земли. Сдержать ужас. Покрепче сжать мушкет в начинающих дрожать руках. Он плохо осознавал, что делает, но не хочет был уступать так просто. Быстрый выпад вперёд. Кажется, он что-то орал, он не помнил. Мушкет выносится вперёд, врезаясь штыком в орудие Альфреда, в последний момент вынесенного для защиты. Но это не посодействовало. Напор Артура очень силён, и мушкет янки взмывает в воздух и, описав дугу, падает в грязь. Джонс испуган, он отрешается веровать и начинает страшиться за свою жизнь. Кёркленд глядит на него в упор, зная, что прицел лежит ровно промеж глаз брата. – Огнь! – воет кто-то из армии противника и вот уже 10-ки орудий наставлены на британца. Он глядит, но не лицезреет. Глаза застилают слёзы. С губ слетают какие-то дурные слова. И, конечно, его любимое «бака». Ноги подкашиваются. Слёзы получают волю. Артур падает на колени перед Джонсом и рыдает, закрыв лицо рукою. Он…вновь не сдержал данное для себя слово. Он поклялся, что Альфред больше никогда не увидит брата рыдающим. Это…ведь так унизительно. Он взрослый и должен подавать пример, а не плакать из-за ерунды. Он ведь…джентльмен. Поточнее…ничтожный и униженный, каким небольшой Арти был для собственных старших братьев. Сейчас и для младшего он стал таким же. Ничего не изменяется. Одиночество вновь настигло его. Кёркленд всхлипнул. Не помнил, как добрался до дома. Не помнил, как снимал форму и залечивал раны. Не помнил, как прошла служба по погибшим. Не помнил он и следующие некоторое количество дней. А может и недель. Если не месяцев. Сейчас в его жизни основным стало виски. Денно и нощно пропадал он в баре, топя своё горе на деньке стакана. Он пил, а окаянное виски вытекало из глаз, оставляя влажные дорожки на щеках. Раз за разом проваливаясь в неспокойный сон вслед за барной стойкой, он пробуждался там же и заказывал ещё. Пореже – чертыхаясь и матерясь, Иан доставлял безвольное тело домой и заставлял брата отсыпаться и трезветь. Артур сопротивлялся, как мог. Истерики и срывы преследовали его. Пару раз он пробовал поднять руку на брата, за что получал гулкую оплеуху, да поток брани. Его возлюбленным резоном и новым принципом жизни стала случаем услышанная фраза: «все малыши растут, все друзья предают». Кёркленд стопроцентно согласился, ведь испытал всё это на собственной своей шкуре. Больше не осталось сил сопротивляться судьбе и пробовать что-либо поменять. Ну и не хотелось. Был очень велик шанс ухудшить ситуацию. Ни друзей, ни противников. Уединение. – Сколько можно, а? – Прости… Шотландец вздохнул, продолжая обмакивать непутёвого брата в озеро с ещё совершенно прохладной водой. С переводом виски пора было покончить. Артур возмущённо махал руками и отплёвывался. – Иан, хватит… – бурчал Кёркленд, пытаясь вырваться из захвата и яростно поглядеть на брата. Отпустив его, рыжеватый закурил. Тихий всплеск и ворох переливающихся на солнце брызг. Шотландец малость поморщился, стряхивая с лица несколько капель. Он с улыбкой следил, как Артур барахтался на мелководье, с трудом сдерживая отчаянные порывы попросить старшего вынуть его. Да-да, Иан отлично знал, что братик так и не научился плавать, но это ведь так весело – следить за беспомощностью других. Блондин вообщем казался ему одним сплошным недоразумением. Едкий дым подымался в воздух. Пожалуй, одиночество можно было считать их домашней чертой. Их сестра Северная Ирландия отделилась от братьев ещё в детстве. Но в этом, пожалуй, нет ничего такого особенного: что девчонке делать в компании юношей? Вот конкретно, что полностью нечего. Пусть для себя живойёт расслабленно и не вмешивается. А ведь пробовала. Заступалась за этого маленького лузера пару раз. Ха! Он всё равно не ценил. Наверное не ценил. Только хныкал и сетовал. Про Ирландию вообщем гласить не хотелось. Он позволил Артуру подчинить себя. Слабак, не удостаивающийся внимания. Склониться и позволить командовать собой. Этого Иан никогда не поймёт. Ну и не собирается вникать в это. Он довольно силён и самодостаточен. И пусть эта чёртова независимость пока не подчиненна ему… Но на данный момент не об этом. Ирландия делал приказы младшего выскочки, очень много возомнившего о для себя за времена мореплавания. Ну-ну, видали, знаем. Иан тогда и сумел вправить последнему мозги. Поточнее – обоим. Так звучит лучше. Что до Уэльса…хмм…его даже можно уважать. Малость. Он единственный, не считая самого шотландца, был в состоянии заткнуть Кёркленда. Пусть и по другой причине: юноша снаружи был очень похож на младшего. Различием были только брови и колер волос. Но это не мешало другим путать 2-ух мальчишек, что безрассудно злило Уэльса. Уэльс не выносил сопоставления и желал быть индивидуальностью. За этот маленький комплекс и приходилось рассчитываться Артуру. Иан и сам не стремился к общению с братьями, но, невольно объединившись с Ирландией и Уэльсом против Кёркленда, он был обязан поддерживать это подобие «союза». Хотя бы походом в паб. Этого было полностью довольно, чтоб в подходящий момент была организована помощь. Каждый сам по для себя. Каждый невольно обеспечен поддержкой. Шотландец затянулся в последний раз, затушил сигарету носком сапога. Ворачиваясь от собственных мыслей, он увидел, что лузер как раз добултыхался до берега и кое-как выкарабкался на сушу. Сейчас он забавно фыркал, отплёвываясь от воды, пробовал отдышаться. Глуповатый. Подойти и за шкирку поставить его на ноги? Либо пусть ещё малость поваляется на земле? – Живой? – Отстань… – Я к для тебя и не приставал. Пока. Артур промолчал, продолжая лежать на животике и тихо подкашливать, всем видом строя из себя обиженного. Иан вновь усмехнулся, продолжая рассматривать насквозь промокшее недоразумение. На данный момент мальчик смотрелся ещё более жаль и беспомощно. И это наш британский джентльмен. Ха-ха. – Вставай. Кёркленд повиновался, не смея противоречить старшему брату. Неудобно одёрнув рубаху, юноша приглушённо вздохнул, понимая, что навряд ли сумел сделать лучше собственный внешний облик. Пришлось взять себя в руки. С пабами и непомерным употреблением виски было покончено. По последней мере, он желал в это веровать. Поточнее, веровать вообщем ни во что не хотелось. Хотелось опять забыться… Но, напротив, ему предстояло почти все нагнать. Заброшенная экономика, заседания – всё добивалось конкретного вмешательства. И чем быстрее, тем лучше. Вот только… не было сил глядеть в глаза другим. В особенности этому глуповатому Америке. «Америке», эхом пронеслось в голове, болезненно вороша в подсознании последние действия, связывавшие этих двоих. Артур недовольно поморщился, мотая головой и прогоняя ненадобные мысли. Больше ничего общего с воспитанником. Бывшим воспитанником. Налив для себя чаю и смакуя издавна позабытый вкус, Кёркленд устроился в кресле, задумался. К странам-союзникам он не пойдёт. Это было понятно: Франция тот ещё кретин и трепло, к Рф он под ужасом погибели не подойдёт, а Китай...британец просто был уверен, что не сумеет условиться с Ван Яо. Испанию тоже можно было вычёркивать. Хватило им «общения» на морском поприще, когда они чуток поубивали друг дружку. С другими странами, с которыми он более-менее общался, смысла сближаться не было. Он не лицезрел в их достаточной поддержки, а подчинять для себя – тоже не хотелось. Хватит. Он обжёгся на родных братьях, обжёгся на названом. Хватит. Ну и вообщем…кому нужна эта дружба? Всё равно бросят в тяжелую минутку. Это он тоже успел отлично усвоить. Артур сделал очередной глоток уже остывшего чая. Отыскать бы того, кто сумел поделить хотя бы один его энтузиазм. Вот только какой? Вышивка, газеты, чай, единороги…ха-ха. Так дело не пойдёт. Никаких фей и единорогов. Необходимо закончить разговаривать с магическими созданиями. По другому его опять начнут избегать и считать умалишённым. Но…может, это вправду так? Артур просто сошёл с разума и потому всё так забавно выходит. Фея в полупрозрачном розовом платье лаского потрепала Кёркленда по голове, вроде бы пытаясь успокоить и подбодрить. Юноша слабо улыбнулся в ответ, виновно смотря на гостью. – Прости, я не желал тебя оскорбить... Женщина лучисто улыбнулась и, подлетев практически к самому лицу Артура, отпила из его кружки. Британец вновь просто улыбнулся, как вдруг его озарила одна мысль: – Подожди-ка, ты хочешь сказать..? Фея кивнула и растворилась в воздухе, оставляя воодушевлённого Кёркленда наедине с ним самим. Просто юноша вспомнил, как на одном из собраний, Япония сделал практически то же самое. Заинтересовавшись напитком, Кику Хонда попросил позволить ему маленький глоток. Почему бы и нет? Рискнуть стоит. Уж его-то отказ ни за что не отразится на гордости британца. А согласие…эх, не стоит загадывать. Осталось самое главное: набраться смелости и отправиться в путь. Наилучший костюмчик наконец вытащен из шкафа и отглажен. Свежайшая рубаха насажена, застегнута на все пуговицы. Артур стоял перед зеркалом, в который раз перевязывая галстук и бормоча проклятия под нос. Не идти же к Иану с этой идиотической просьбой! Эта идея придала убежденности внутри себя – виндзорский узел наконец вышел. Еле приметно улыбнувшись, юноша набросил пиджак, застегнулся. Оставалось решить последний вопрос. С пустыми руками идти нельзя. Тем паче, он направляется не просто в гости, а налаживать дела, что несёт внутри себя ещё больше ответственности! Первым в голову приходит вино. Хоть Кёркленд в нём и не разбирается, но довольно наслышан о наилучших сортах от Франциса. Вот только… Британец вздохнул, припоминая, какое действие на него оказывает излишний глоток спиртного. Нельзя допустить, чтоб Япония увидел его таким. Непременно. Означает, алкоголь можно вычёркивать. Что ещё принято даровать? Шоколад. Хмм…но на данный момент столько всяких разновидностей! Будет трудно угадать. А ориентироваться на себя…он предпочитал пить просто чай. Без каких-то дополнений. Кстати о чае! Может, захватить с собой упаковку? Уж тут Артур точно не промахнётся! Правда, что-то в этой идее продолжало смущать его. Оставался беспроигрышный вариант в виде маленького букета. Почему бы и нет? По слухам, Япония чуть не боготворил природу. А ещё там была мода на…ики…ике…в общем, на засушенные цветочки. Понадеявшись на это, британец совсем обусловился с подарком. Артур уже издавна так не беспокоился. Чем поближе он подходил к дому японца, тем больше ему хотелось повернуть назад. Да, он управится и предложит сдружиться. Нет, он лучше вернётся и продолжит своё уединение. Да, Кику согласится сделать дела меж их странами. Нет, Хонда обсмеёт его и сделает только ужаснее. Да…нет… Голова начала раскалываться от таковой внутренней борьбы. Кёркленд обречённо вздохнул от слабости. Пусть всё будет так, как должно. В любом случае, нереально предсказать ответ Кику заблаговременно. Дорожка упёрлась в маленький домик замудренной конструкции. Британец, пытаясь скрыть любопытство, мимолетно осмотрел постройку. Необходимо было постучать. По-сту-чать. Казалось, ноги закончили ему повиноваться и отрешались подходить поближе к двери. Артур нервно прикусил губу, но превозмог себя. Застенчивый стук. Тишь. Ура! Никого нет дома! Можно возвраща… И здесь дверь открылась. Появился черноволосый юноша, ростом чуток ниже Артура. Блондин немедля отпрыгнул в сторону, выставляя впереди себя букет, бормоча что-то плохо разбираемое. Умудряясь сразу просить прощения, багроветь, доносить сущность собственного прихода, докладывать, что уже уходит и неудобно улыбаться, британец готов был провалиться через землю. К его удивлению, Кику всё сообразил верно. Неоспоримо принял букет и даже пригласил Кёркленда на чай. Они посиживали на крыльце «додзё», держа в руках типичные чашечки с напитком, от которого всё ещё шёл пар. Сначала разговор давался им с трудом. Было трудно как подобрать тему, так и хорошо поддержать её. Артуру казалось, что он ухитрился растерять все свои драгоценные привычки джентльмена. На данный момент он не достаточно чем отличался от обычного человека, который не может 2-ух слов связать. Пусть и от волнения, переполнявшего парня тогда. Нужно на что-то отвлечься. Срочно. Чай был странноватый. Бледно-зелёный с узким цветочным запахом. Любопытно, как такое вообщем можно пить? Приличия ради, Артур сделал небольшой глоток. К его удивлению, напиток оказался не так плох. Он удовлетворительно кивнул своим мыслям и продолжил прихлёбывать чай, слушая плавную речь Кику. Выяснилось, что почти во всем они и их позиции были идентичны: Япония тоже жил на полуострове и предпочитал держать дистанцию от других государств. Ещё у него было предостаточно братьев и сестёр, а означает, он отлично осознавал состояние Артура. И, непременно, любовь к чаю вправду стала связывающим звеном. Хоть британец предпочитал чёрный зелёному, ставшему традицией в Стране Восходящего Солнца. Денек клонился к вечеру, а двое всё продолжали свою беседу. Вдруг Хонда отвлёкся, указывая рукою в небо, где раскалённое солнце плавненько опускалось за горизонт. Кёркленд улыбнулся, восхищённо глядя на закат. Издавна он не лицезрел таковой красы! Если вообщем лицезрел… Артур не ждал, что японец окажется таким доброжелательным и предложит остаться на ночь. Хотя, если бы Кёркленд возвратился домой поздно ночкой, Иан бы позаботился о весёлом приветствии для младшего брата. Британец невольно поморщился, не решаясь углубляться в придумывание вариантов. Когда появились 1-ые звёзды, двое оставили чашкики на террасе и направились гулять по саду. Малость похолодало, но на это никто не направил внимания. Слушая рассказы Кику о традициях, Артур не переставал удивляться красе вокруг. Хотелось, как в детстве, завалиться в травку и длительно глядеть в небо, выискивая знакомые созвездия. Улыбаться, смеяться. А позже возвратиться домой, кутаться в плед, испить чаю сидя у камина. Кёркленд одёрнул себя, ворачиваясь в действительность. Ты джентльмен, Артур. Оставь ребячество для…кого-нибудь другого. Смущённо улыбнувшись, он извинился перед Японией и попросил повторить последнюю фразу. Хонда как раз заканчивал говорить еще одну легенду о каких-либо местных сказочных созданиях. Но Кёркленд и так знал, что всё произнесенное – правда и то, что, может быть, скоро ему представится шанс лично познакомиться с некими жителями этой таинственной страны. Заметив, что британец начал как можно незаметнее прятать руки в рукава, Кику предложил возвратиться в дом. Артур немного кивнул, в глубине души не хотя завершать ночную прогулку, но мириться с холодом тоже не хотелось. При входе в додзё следовало разуться. Скоро, Артур опять ощутил себя некомфортно: его европейский костюмчик очевидно не вязался с царившей тут утончённой атмосферой. Хонда опять пришёл на помощь, предложив парню переодеться в…некий непонятный халатик, в каком прогуливался сам. Эта одежка называлась «кимоно». Британец не мог точно сказать, комфортно ему было либо нет, просто…не по привычке. А ещё в помещении не наблюдалось стульев. Только маленький столик. И несколько каких-либо циновок, да предметов декора. Выпив ещё по чашечке чая и согревшись, двое решили, в конце концов, отправиться спать. Но, невзирая на вялость за денек, принёсший столько новых воспоминаний, они никак не могли заснуть. Артур лежал на спине, закинув руки за голову и прикрыв глаза, предаваясь мемуарам о встрече. Кику неуверенно посмотрел на Кёркленда, убеждаясь, что тот не дремлет. – Великобритания… – Да..? Так, за полушёпозже и приглушённым хохотом, они провели ещё некое время. Но Артур вновь практически не гласил о для себя. Или сказывалась вялость, или...он уже и не помнил, когда в последний раз денек казался ему таким лёгким, незабвенным. Хотелось просто молчать и услаждаться плавной речью японца – находиться рядом, но не забывать, что одиночество может настичь в хоть какой момент. Держаться в стороне. Поточнее – держать дистанцию. Кёркленд не может…не сумеет просто взять и вновь начать веровать другим. Да, Япония был мил с ним, угостил чаем, поведал много увлекательного, разрешил остаться…но это только 1-ая встреча. Что будет в последующий раз? Никто не знает. Артур желал возлагать на наилучшее, но больше не мог для себя этого позволить. Оставалось только ожидать. Неприметно его сморил сон, как-то тонко и замысловато переплетающийся с реальностью. Кёркленд много вертелся. Не то, чтоб кошмары были его частыми гостями… Днем, наспех собравшись, Артур и Хонда поторопились на еще одно заседание Большой Восьмёрки. Когда они подходили к залу, оттуда уже доносился разгорячённый говор Америки, предлагавшего новейшую модель бота, чёрти зачем. Извинившись, Великобритания и Япония зашли в комнату. Все обернулись на их, не зная, чему удивляться больше: возвращению Артура либо его приходу совместно с Кику. Альфред резко замолчал на полуслове и, поникнув, погрузился на стул, всем своим видом демонстрируя, что его никак не тревожит данная ситуация. Тем временем, двое прошли на свои места, продолжая чему-то посмеиваться, здороваясь с остальными только кивками. Остальное можно обсудить и после. Хотя, Кёркленд не был уверен, что кого-либо будет тревожить его отсутствие. Все же, Артур сразу попросил для себя чаю, потому что днем на него не хватило времени, а Кику попросил Америку повторить идею. Джонс демонстративно проигнорировал слова Японца, что-то усердно ища по кармашкам, а позже принялся протирать очки. Спасибо, хоть, обошлось без гамбургеров. Слово взял Германия. Он кратко поведал о дилемме и варианте решения, выдвинутом Америкой. Кёркленд чуть ли не подавился своим чаем, понимая, что Альфреда уже ничто не исправит. Они переглянулись с Японией, который очевидно задумывался так же. Собрание длилось в подозрительной тиши и спокойствии – источник основного шума в виде Америки посиживал тише воды ниже травки. За несколько часов он больше не произнес ни слова. Только временами поднимал глаза, как-то удивительно посматривая на Артура с Кику. Ах так он мог, а? Променять его – Героя! – на какое-то неказистое существо! Разуму непостижимо! Да какое там разуму! Это вообщем представить было трудно! Пропал непонятно куда…отмалчивался…ни звонка, ни сообщения…да он…да его…да как он мог! Подумаешь, погорячился…но он…он ведь…беспокоится! Беспокоится и никак по другому! Альфред сурово сжал кулаки и поджал губки. Он тоже будет рядом с Англией и станет надёжной опорой, как и собрался тогда, когда затевал всю эту войну за независимость. Он сумеет стать лучше и посильнее, сумеет защитить, поддержать. Ведь он – Герой! Чуть собрание завершилось, в помещение возвратился галдеж: все начали собирать документы, заскрипели отодвигаемые стулья. Обменявшись несколькими едкими фразами с Францией, Кёркленд распрощался с Японией, пообещав созвониться и дождаться Кику к для себя с ответным визитом. Краем глаза он увидел, что Альфред как и раньше оставался посиживать на своём месте. Хотелось побыстрее выйти из помещения, но тихий глас перепутал его планы: – Артур… – Что? – Ты больше никогда не будешь одинок. – Я знаю…брат.
1 2 3 4 5 Просмотров: 339 \| Рейтинг: 0.0/0

Всего комментариев: 0

Статистика
Онлайн всего: 1 Гостей: 1 Пользователей: 0