Главная » 2013 » Апрель » 25 » Осколки душ сквозь душу вон

---

00:44 Осколки душ сквозь душу вон

Осколки душ через душу – вон — Kuroshitsuji Персонажи: Алан, Эрик, Уильям, Грелль, Рональд Рейтинг: PG-13 Жанры: Джен, Ангст Предупреждения: OOC Размер: Мини, 5 страничек Кол-во частей: 1 Если встретите грамматическую либо стилистическую ошибку в тексте, пожалуйста, выделите ее мышкой и нажмите CTRL+ENTER. Осколки душ через душу – вон, С душою чтоб слиться. Где боль — страданья идеал, И ей не закончиться. «Элизабет Кембелл, 76 лет. Место погибели: Олдвич, 3, комната для гостей. Причина погибели: удушение. Время погибели: 23:06» Алан закрывает книжку, сверяясь с часами. У него еще есть четырнадцать минут. Жнец садится на тротуар недалеко от дома обреченной дамы, обхватывает себя руками за плечи и прикрывает глаза. Очень много смертей для 1-го денька, а конца работе не видно. После мадам Кембелл у него еще семь душ, только после чего — домой, спать. Потом к восьми на работу, писать отчеты о выполненном задании, любопытно, завтра у него столько же душ, сколько и сейчас? Хамфриз только морщится, понимая, что отдыха не намечается. К тому же у него недельное дежурство, означает, он работает и в выходные. Алан кидает взор на часы и скачком встает с прохладного тротуара. Оставалось две с половиной минутки. Следует поспешить. Мадам Кембелл уже стоит на краю стула, на узкой шейке затянута грубая веревка, конец которой привязан к люстре. Дама тяжело и глубоко дышит, как будто пытаясь в последний раз распробовать вкус воздуха. На лице следы потекшего мейкапа и... ухмылка. Хотя нет, спешно поправляет себя Алан, это не ухмылка, и даже не усмешка. Это оскал. Оскал зверька, ненавидящего все вокруг. Сухие бескровные губки что-то гневно шептали, глаза были закрыты, глубочайшие морщины безжалостно разрезали когда-то прекрасное, но высокомерное лицо. Весь ее вид гласил о гордыне и презрении — худенькая, угловатая фигура, гордо вздернутый острый подбородок, орлиный нос, тонкие губки, длинноватые темные с проседью волосы, собранные на затылке в тугой пучок. Когда дама открыла глаза, Алан даже невольно отшатнулся. В насыщенно-черных очах отражалась ненависть и какая-то вялость. Хамфриза, вобщем, мадам не увидела. Дама выдохнула, закрыла глаза и стукнула ногой в спинку стула. Жнец осторожно, но стремительно рассек грудь дамы. Пленка с мемуарами раскрылась здесь же, без обыкновенной двухсекундной задержки. Алан пристально просматривал жизнь мадам Кембелл, стараясь не пропустить ничего принципиального. Уже прокрутилась молодость, как Хамфриз в конце концов увидел странность в этой пленке. Справа с каждым кадром увеличивалась белоснежная вертикальная полоса. Около нее изображение изгибалось, чуть приметно, но все таки осязаемо, если присмотреться. Жнец на секунду зажмурился, списывая увиденное на вялость. На шестьдесят 3-ем году жизни мадам Кембелл пленка прервалась. Все случилось в считанные мгновения — пленка будто бы разорвалась, Хамфриз ощутил безрассудную боль в плече и, кратко вскрикнув, свалился на колени, зажимая рукою рану, из которой хлестала кровь. Он не мог осознать, что вышло. Как, когда, почему? Рана жгла, не давая способности сосредоточится, и Алан, плотно сжав зубы, все посильнее прижимал ладонь. Жнец старался дышать глубоко, через нос, воздух проходил через легкие, на толики секунды успокаивая жестокую боль. Через пальцы текла кровь, заливая собой пиджак. Через какое-то время боль начала стихать, может быть, через час, а может быть, через минутку — Хамфризу было все равно. Он тяжело дышал, опасаясь пошевелиться, опасаясь почувствовать это опять. В конце концов он осторожно приподнял голову и открыл глаза. Полумрак комнаты, труп дамы, блестящее лезвие Косы, лежащей недалеко. Хамфриз прокрутил в голове произошедшее. Пленка, помехи на ней, разрыв, боль... Алан осторожно отнял руку от плеча. Боли не было, было чувство стороннего. Как заноза в руке, ее можно не узреть, но нереально не ощутить. Кровь тормознула, края раны равномерно затягивались. Алан осторожно поднялся с колен, подняв с пола Косу. Душа дамы должна была перенаправлена в отдел проверки, днем уже должен быть вынесен вердикт. Хамфриз, достав Книжку и печать, поставил напротив фамилии дамы отпечаток «Completed”. Просмотрев перечень оставшихся смертников, жнец только вздохнул. Ночь обещала быть тяжеленной. Алан окончил поближе к четырем утра. Он был так вымотан, что практически запамятовал о стороннем предмете, оказавшимся в его теле. Только возвратившись домой, он оглядел плечо. На месте раны был узкий, практически неприметный шрам, ничего больше. Выбросив испорченную одежку и заварив для себя чай, Хамфриз утомилось сел в кресло. Хотя тело практически молило об отдыхе, мозг, напротив, работал в полную силу. Устроившись в кресле поудобней и поджав под себя ноги, Алан попробовал разглядеть произошедшее со стороны. Вот возникает пленка, проматывается, возникает полоса, пленка прерывается... От мемуаров у жнеца закружилась голова, он закрыл глаза и решил пока не мыслить об этом. Лучше он сходит в Библиотеку, наверное там есть ответ. Спать не хотелось, и Алан принялся за отчеты. В итоге, чем резвее он сдаст Спирсу бумаги, тем резвее сумеет возвратиться домой и подремать. На работу Алан пришел одним из первых. Было не по привычке созидать пустые коридоры, слышать только свои собственные шаги заместо оживленного рокота служащих. «Пока никого нет, может, сходить в библиотеку?» — поразмыслил Алан и уже собирался свернуть в сторону, как практически врезался в собственного начальника. — Осторожней, Хамфриз, — произносит Уильям и, взглянув на подчиненного, здесь же спрашивает: — Вы что, не спали всю ночь? — Спал, — попробовал сделать возражение Алан. — У меня же рабочая ночь. Была. И у меня готовы отчеты. — Тогда вы точно не спали, — отвечает Спирс. — Не стоит мне врать, у вас очень сладкоречиво усталое лицо. Пойдемте ко мне в кабинет, я проверю ваши отчеты, после это вы немедля идете домой. Алан кивает и направляется прямо за начальником. Они заходят в кабинет, Уильям садится в кресло, Алан обычно протягивает ему свою Книжку и пачку отчетов. — 100 70 три? — приподнимает бровь Ти Спирс. — Очень много для стажера. Алан на это только пожимает плечами. Уильям поглядел на юношу, пристально, изучающе, потом возвратился к документам. На проверку у него ушло около 20 минут. — Ваши отчеты, как обычно, безупречны, — в конце концов произносит Уильям. — Сможете идти, я даю вам выходной на весь денек. — М... Мистер Спирс, могу я задать вам вопрос? — в один момент решается Алан. — Слушаю, — Ти Спирс тем временем откладывает в сторону стопку отчетов. Алан набирает в грудь побольше воздуха и выпаливает на одном дыхании: — Сэр, пленка мемуаров может прерываться? Непонятно, к какому вопросу был готов Уильям, но очевидно не к такому. Спирс поднял голову и, смотря стажеру в глаза, все таки ответил: — Кроме окончания жизни вы имеете ввиду? — Хамфриз кивнул. Уильям вздохнул и продолжил: — Да, может. Время от времени человек совершает такие поступки, что разрушает его самого, его душу. Тогда пленка приостанавливается. Бывает также, что душу человека нереально забрать из-за ее разрушения. Тогда имя человека исчезает из Книжки, и о душе его никто больше не услышит. Для жнецов это небезопасно другим: обычно душа разбивается при освобождении из тела, и если осколок попадет в тело жнеца, то он в какой-то момент доберется до сердца. Если желаете знать больше, то почитайте в Общей Секции библиотеки о «Шипах Смерти». Я скажу мадам Брукс, чтоб выдала вам подходящую книжку, — Уильям строго поглядел на подчиненного. — Я очень надеюсь, что это вам необходимо для общего развития. — Естественно, сэр, — поспешно ответил Хамфриз. — Спасибо вам огромное. — Идите, отдыхайте. Всего хорошего. Уже выйдя из кабинета начальника, Алан вспомнил, что отчет о душе мадам Кембелл он не писал и ее имя в Книжке он не лицезрел. Погруженный в свои мысли, Алан свернул в проход, соединяющий здание Департамента с библиотекой и во 2-ой раз за денек врезался в кого-либо. Сейчас это был Эрик, его напарник и друг. — Привет, — отрадно улыбнулся Слингби, но, стоило ему посмотреть на лицо стажера, ухмылка здесь же угасла. — Ты чего бледноватый таковой? У Спирса был? — У Спирса был, это не из-за него, — поспешно ответил Алан. — Просто не выспался. — Еще одно дежурство? — сочувственно произнес Эрик. — А отчеты... — Уже сдал, — Алан слабо улыбнулся. — Эрик, извини, я правда очень утомился. Я пойду домой, отлично? — Да, естественно, — спохватился Слингби, отойдя в сторону. — Только выход в другой стороне, если ты не запамятовал. — Я желаю взять в библиотеке одну книжку, мне порекомендовали прочитать. Кстати, Эрик, — в один момент вспомнил Хамфриз. — Для тебя нужно сводку душ окончить, завтра последний денек. — Черт, я и запамятовал. Спасибо, — Эрик улыбнулся и махнул рукою, уходя. — Давай, иди отдыхай, увидимся. Алан, улыбаясь, продолжил собственный путь. У Эрика была потрясающая способность заряжать своим энтузиазмом и неплохим настроением, за что Хамфриз был ему от всей души признателен. Даже обычный обмен приветствиями оставлял в душе чувство теплоты и спокойствия. Вобщем, у Слингби была еще одна очень непонятная особенность. Он всегда попадал в противные ситуации, стараясь защитить Алана от всего. Он поругался со Спирсом из-за того, что Хамфризу всегда не по для себя, когда ему приходится забирать чью-то душу, и это только верхушка айсберга. В конце концов, Алан решил, что будет делать все, чтоб его наставник не переживал за него и не получал за это взыскания. Зайдя в библиотеку, парень, не колеблясь, подходит к заведующей библиотеки, мадам Брукс. Не успел он и слова сказать, как мадам Брукс уже вынула из ящика стола толстую книжку и заполненный бланк. — Хамфриз, я понимаю? Подпишите, — дама протягивает ему бланк и перо. — Вернете через два месяца, если не успеете — продлите, — мадам пристально глядит на то, как жнец выводит в отведенной графе подпись. — Все ясно? — Да, мэм, — кивает Алан. — Спасибо. И, подхватив книжку, парень выходит из Общей Секции. На данный момент больше всего на свете хотелось спать. На часах — половина 5-ого. Алан заваривает для себя чай, и, свернувшись калачиком в кресле, принимается читать отложенную ему книжку. Как оказывается, Спирс предложил ему прочитать о «Шипах» в «Наибольшем справочнике заболеваний жнецов». С удивлением Алан нашел, что жнецы хворают этим же, что и люди. Об ангине, к примеру, было написано целых 5 страничек. В конце концов, обнаружив описание «Шипов смерти», Алан принялся читать. О заболевания было написано сильно мало, чуток более половины странички. Приступы появляются при физической либо чувственной перегрузке. «Ну, понятно, не переутомляться, не волноваться — и все прекрасно», — поразмыслил Алан. В «Методах лечения» была только одна строка. «Для исцеления нужно собрать тыщу душ». Алан не поверил своим очам, перечитал снова. Нет, все верно. «Тысячу душ. Вот так, просто.» Алан поднялся с кресла и подошел к окну. Практически на данный момент он прочитал собственный смертный приговор. Непонятно, сколько его отделяет до первого приступа, где на данный момент этот чертов осколок. Уничтожить тыщу невинных душ, чтоб спасти свою? Алан только хмыкнул. Нет, он на это не пойдет. Никогда. Наверное ведь должен быть другой метод. К концу недели Хамфриз вымотался куда посильнее, чем за всегда, проведенное в организации «Несущие смерть». Он не достаточно спал, хотя пробовал себя вынудить, практически ничего не ел, чем стращал собственного наставника и сострадательного Грелля. Денек начинался с клика красного жнеца: «Аланчик, ты уже как призрак! Пойдем, у меня есть торт, я у Ронни одолжил!», длился под аккомпанемент ссор Сатклиффа с Ноксом, которые взяли за привычку выяснять дела в кабинете Эрика и Алана. Правда, стоило Слингби показаться на пороге, грозно свести брови, как у жнецов полностью случаем обнаруживалась куча работы. Потом какое-то время в кабинете тихо, слышно только шуршание бумаги и редчайшие тихие ругательства Эрика, когда у того что-то не сходилось. Позже работа прерывается вопросом Слингби «Алан, что случилось?». Хамфриз отвечает, что ничего, на что слышит о том, что бледен, что у него синяки под очами, что много работает, и что работа для него ужаснее волка — ничего не оставляет от бедного стажера. К тому же Эрик был почему-либо твердо уверен, что Хамфриз с кем-то поссорился, и потому сейчас не находит для себя места. Алан, вобщем, не торопился его разубеждать. Но следить за попытками Слингби его развеселить тоже было довольно трудно. В воскресенье, поближе к вечеру, когда смена Алана уже, в конце концов, завершилась, стажер, чуть зайдя на порог собственного дома, ощутил безрассудную боль в груди. Алан заорал, падая на колени, прижимая руки к груди. Казалось, что сердечко готово лопнуть, вытерпеть боль не было сил. Хамфриз перекатился на бок, свернувшись калачиком. У жнеца уже не было сил орать, он тяжело дышал, морщась и кусая губки. Кажется, у него на очах даже выступили слезы. Приступ продолжался чуток больше 3-х минут, хотя Алану казалось, что он лежал на полу не меньше часа. Когда боль в конце концов ушла, Алан отыскал внутри себя силы перевернуться на спину. Было ужаснее, чем он ждал — казалось, что сердечко разрывают изнутри, нет сил и нет способности сопротивляться. Жнец попробовал представить, что будет далее. Если приступ настигнет его в коридоре Управления? Если он не сумеет выполнить из-за этой заболевания свою работу? Как поступит с ним Спирс, если выяснит? Что будет делать Эрик? В дверь стучали. Звучно, напористо. «Идите к черту», — одними губками произносит Алан. Он был совсем не в состоянии говорить с кем-либо. Стучать не закончили. — Кто там? — в конце концов спрашивает Алан, осторожно, медлительно поднимаясь с пола. — Кто там? — повторяет он чуток громче. — Да никто! — слышится из-за двери знакомый глас. — Хамфриз, ты там погиб, что ли? Открой! Алана как будто током стукнуло, стоило ему услышать эти слова, но он все таки открыл напарнику дверь. У Эрика в горле застывают все слова, которые он был хочет высказать стажеру, стоит ему узреть уставшее заплаканное лицо, трясущиеся руки и помятую одежку собственного напарника. — Алан... — он практически шепчет, в страхе смотря на Хамфриза. — Скажи мне, кто? Скажи, я ему проведу воспитательную беседу! Алан, ну... Хамфриз выпрямляется и даже пробует улыбнуться. — Эрик, все в порядке, правда. Это нервное, я, наверняка, очень много работал в ближайшее время. Ты что-то желал? Эрик глядит на него с недоверием. — Правда? — Естественно, — Алан все таки улыбается, и, наверняка, только Погибель знает, чему это ему стоило. — Мда, — Слингби поджимает губки. «Не верит», — утомилось отмечает Алан. – Хорошо, извини, я так, мимо проходил. Пока! Эрик исчезает, не дожидаясь ответа. Алан закрывает дверь, прислоняется к ней спиной и медлительно съезжает вниз. Нельзя, чтоб он вызнал. Ни при каких обстоятельствах. Эрик мог собрать для него эту чертову тыщу душ. Он мог решить хоть какой вопрос, касающийся конкретно Алана. И Алан тихо для себя обещает, что никогда, ни за что не даст осознать наставнику, что он болен. Вроде бы трудно и больно это не было.

1 2 3 4 5 Просмотров: 359 | Рейтинг: 0.0/0

Всего комментариев: 0

Статистика
Онлайн всего: 1 Гостей: 1 Пользователей: 0