Память — Сверхъестественное Персонажи: Лиза, Дин, Бен Рейтинг: G Жанры: Драма Предупреждения: OOC Размер: Мини, 3 странички Кол-во частей: 1 Если встретите грамматическую либо стилистическую ошибку в тексте, пожалуйста, выделите ее мышкой и нажмите CTRL+ENTER. Заглавие: Память Создатель: Sirena_82 Рейтинг: Никаких ограничений Действующие лица: Лиза, Дин, Бен Предупреждение: не исключен ООС персонажей Жанр: AU, виньетка Таймлайн: через полгода после 6.21 Дисклеймер: Все Крипке Спойлеры: мимолетно упоминается только конец 5.22 Комменты: критикуйте в свое наслаждение Статус: завершен Память Она вертится на кровати и в очередной раз кидает взор на будильник у изголовья. Минутки медлительно сменяют друг дружку и у нее мерцает идея о том, что время припоминает вязкую массу. Оно нарочито замедляет ход, когда охото подогнать его бег. Она вновь закрывает глаза и махом раскрывает их от ударившего в нос запаха, которым, как будто, по желанию капризного джинна, заполнилась спальня. Запах чудится ей до боли знакомым и до щемящей тоски в груди родным. Это ноты Олд Спайса и виски. Это запах машинного масла и кожи. Это запах кого-либо близкого… Она, не мигая, глядит в белый потолок и пробует изгнать прочь мысли, что не дают покоя в протяжении последних недель. Ей кажется, что она забыла нечто принципиальное. Нечто, что было ей недешево. Забыла частицу себя… Она переворачивается на бок и взор наталкивается на тубу с солью, стоящую на подоконнике. Наверняка, Бен запамятовал убрать… Думается ей. Она спускает ноги на пол и ее тело покрывается мурашками от сквозняка. Она набрасывает на плечи легкую кофту с запахом и подходит к окну. Берет тубу и на миг замирает, не решаясь даже вдохнуть. Перед очами мерцает чье-то лицо. Она не может с уверенностью сказать, кто он, так как ясно лицезреет только печальную ухмылку и зеленоватые омуты глаз… Она делает вдох и выдыхает. Отмахивается от видения и списывает все на то, что не высыпается уже несколько ночей попорядку… Выходит в коридор, спускается в гостиную и рефлекторно инспектирует полы под ковром у двери. Как и следовало ждать, там никого и ничего не оказалось. Она усмехается самой для себя, только осознав, что поступает так каждый денек в течение фактически полугода. Ее взор упирается в чуть приметные следы необычного рисунка. Круг. Пятиконечная звезда. Неведомые знаки. Вот то, что тут было когда-то нарисовано. Она хмурится, спрашивая себя, почему так решила? И, не обнаружив более-менее подходящего и удовлетворяющего ее ответа, возвращает ковер на место. Память беспорядочно выдергивает одно за другим воспоминание, пока не натыкается на крошечный клочек, вспыхнувший только на секунду перед ней. — …Что это?... Она слышит свой глас, как будто из-под толщи воды. — …Ловушка. Она защитит тебя и Бена от непрошенных гостей… Громкий глас с хрипотцой. Усталый. Рачительный. Ее сердечко начинает неистово колотиться в груди от ударившего в нос знакомого аромата. Того же, как и в спальне. Она неосознанно делает шаг вперед, поворачивает ключ, надавливает ручку вниз и толкает дверь от себя. В дом врывается промозглый ветер, от которого она пожимается и закутается в кофточку. Она стоит так на пороге пару минут, не решаясь выйти либо возвратиться в спальню, и ожидает. Ожидает, что кто-то родной вот-вот приедет и подымется по ступенькам, чтоб постучать… Как в полусне, она придавливает ладошку к сгибу плеча и шейки, на физическом уровне ощущая чье-то обжигающее дыхание и… слезы… Она слышит собственный успокаивающий глас и одну-единственную фразу: «Все будет отлично… Все будет отлично…» Имя утопает в каком-то шипении. Как будто кто-то врубил ненастроенное радио... Спустя некое время, она, нехотя, но все таки закрывает дверь и медлительно проходит на кухню. Включает чайник. Ставит на стол пустую кружку, кидает в нее два куска сахара, насыпает ложку кофе и заливает как раз подоспевшим кипяточком. Терпкий запах сходу разносится по кухне и перед очами мерцают очень калоритные рисунки… — …Бен, ты вымыл руки? – строго спрашивает она ребенка, схватившего с тарелки только приготовленный бутерброд. — Ага, — отвечает он с набитым ртом. — Доброе утро, Лиза, — вошедший мужик лаского касается губками ее щеки, скользит рукою по узкой талии и устраивается за столом, напротив ребенка, интенсивно уплетающего за обе щеки бутерброд. — Доброе утро, — отзывается она и ставит перед ним кружку свежесваренного кофе. На его губках только на мгновение возникает признательная ухмылка. Возникает, чтоб здесь же пропасть. Лицо мужчины становится задумчивым и отстраненным. И она точно знает, чем поглощены на данный момент его мысли. Она осознает, что никто не способен унять либо хотя бы приглушить его боль. Лиза не знает о произошедшем с ним в тот маленький просвет времени, что прошел с их последней встречи. Но она ощущает, что случилось нечто ужасное. Нечто, о чем он не может гласить вслух. Нечто, что предпочитает держать очень глубоко внутри себя. Нечто, что причиняет ни с чем же не сравнимые мучения. Нечто, что не излечить: — Все отлично? – коснувшись рукою его крепкого плеча, она обеспокоено заглядывает в зеленоватые океаны. — Да… Все в порядке… — моргнув, приглушенно произносит он. Он рассеянно оглядывается вокруг и, даже не притронувшись к завтраку, выходит из-за стола: — Не ожидай вечерком. Буду поздно, — с этими словами он нежно касается губками ее лба. — С тобой, правда, все в порядке? – неосознанная тревога не покидает ее. — Да… Просто много работы, — отмахивается он… Воспоминание так колоритное, что кажется, до него можно дотронуться рукою. Да и в сей раз ей не удается разглядеть лицо мужчины. Только глаза. Глаза, в каких горьковатая смесь чувств. От этого взора сжимается сердечко… От него душа разбивается на осколки… Она обессилено опускается на стул, напротив окна, и пробует унять дрожь во всем теле и неистово бьющееся в груди сердечко… Она точно знает, что ничего из того, что ей привиделось, никогда не происходило… Эти мемуары… эта жизнь… ее не было… Та злосчастная катастрофа. Наверное, в ней дело… Решает она. Показавшиеся после выписки из поликлиники калоритные и близкие к реальности сны, равномерно начали вмешиваться в жизнь наяву, сбивая ее с толку. Выбивая из легких кислород. Вынуждая поновой обучаться дышать. Обучаться жить. — Ты просто перенервничала, — по привычке уверяет она себя: — С каждым случается… Она берет со стола кружку, делает один глоток и, поставив ее назад, устремляет взор в окно. На обратной стороне дороги стоит темная машина. Chevrolet Импала – дает подсказку память. Сердечко стучит еще резвее и она, подчинившись интуитивному кличу, подымается со стула и в несколько секунд преодолевает расстояние до двери. Скачком открывает ее и выбегает на улицу, ища взором неразговорчивого очевидца ее ночных терзаний. Но машины и след простудился. Как будто, ее и не было совсем. Также, как и тех картинок, что временами пробиваются через толстую стенку, называемую памятью… Ее новейшей памятью…
|