Главная » 2013 » Апрель » 25 » Попытка веры Слэш яой

---

01:09 Попытка веры Слэш яой

Попытка веры — Слэш (яой) Katekyo Hitman Reborn! Персонажи: Верде/Реборн Рейтинг: G Жанры: Слэш (яой), Романтика, Ангст, POV Предупреждения: OOC Размер: Мини, 3 странички Кол-во частей: 1 Если встретите грамматическую либо стилистическую ошибку в тексте, пожалуйста, выделите ее мышкой и нажмите CTRL+ENTER. Попытка веры Ты нередко спрашивал меня о Риме. И я отвечал. Говорил о том, как отлично там в это время года, про архитектуру, атмосферу и кухню. Всё, что знал и что обожал сам. А в это время года на улицах столицы царствует особая атмосфера: всё бежит, кружится, взмывает, как будто попал на венецианский карнавал и дело совсем не в каком-либо праздничке. Для меня Рим – это осень. Причём такая, когда не разберёшь, готовиться к Рождеству либо услаждаться возмутительно золотыми красками. Классный контраст меж зимним настроением и жаждой меланхолично побродить под желтеющими деревьями в саду неподалеку от той виллы, где я когда-то проводил свои долгие римские каникулы. И сейчас мне тоже охото туда поехать. Но я сижу тут. И жду тебя. Приближается ночь – время танцев, музыки и туристов, расхаживающих по ночным клубам и ресторанам. Столик на двоих, тихий уголок на веранде, где нас никто не побеспокоит. В процессе ожидания я заказываю кофе со льдом и курю сигарету-самокрутку с неплохим табаком, который обжигает моё гортань собственной горечью. Такое настроение подходит больше для тебя, а не мне. Но в этот превосходный денек я желаю пропитаться насквозь этим состоянием. Ты наверное назовёшь меня безумным, и я не буду опровергать это, но всё, что касается тебя, сейчас вызывает во мне эмоцию за эмоцией. Весь диапазон от радости до расстройства и от ненависти до любви. Нет. Нет, нет. Я не люблю тебя. Это так. Избытки профессии. Прикладывая прохладное влажное стекло высочайшего стакана к щеке, я неприметно стираю пальцами каплю с кожи и вдруг ощущаю запах грозовых туч. Может это просто совпадение, а может просто ты не в духе. Весело. И горько сразу. — Позволь добавить для тебя льда… — у моего уха раздаётся мелодичный гул ударившегося о стекло ледяного кубика. И я улыбаюсь для тебя, когда ты возникает в поле моего зрения. — Это была драматичность? – поставив стакан на столик, я беру салфетку и протягиваю её для тебя. — Никак… Сейчас я не в настроении язвить. — В для тебя и так довольно яда… Ты вытираешь руку от прохладной воды и садишься напротив, испытующе сверля меня тяжёлым взором. Любовь не кубик льда в бокале не растает – это ведь твоя фраза, мой победитель? Твоя ведь, Верде? — Я слушаю тебя… — для тебя идут белоснежный костюмчик и голубая рубаха. При одном взоре мне охото запамятовать о заготовленном плане, но я сдерживаюсь, так как не могу для себя позволить проиграть. Это игра с самим собой в кошки-мышки. А с тобой я на уровне мыслей танцую только танго, в каком непременно кто-то умрёт. А знаешь, у меня на коленях лежит салфетка, ты не увидел её. А под ней пистолет. Ну, помнишь тот, который с глушителем? Наверное помнишь… Трофей с того денька, как ты выстрелил в меня из него, и это стало поворотной точкой в наших с тобой отношениях. Весело. Ты просто признался, а я был поражён твоей волей и не сумел отказать для себя в наслаждении. — Как для тебя Рим? Закажешь чего-нибудть? – мне необходимо установить порядок разговора. По другому все мои мысли и чувства взметнутся и рассыплются, как этот ворох жёлтых листьев. — Наверняка, если б ты произнес мне это сделать в нескольких словах, я бы произнес, что это город птиц, кошек и зонтов… Дождливо очень… — твои пальцы касаются смуглой кожи на руке официантки, и мне охото оторвать с мясом её запястье — … Un bicchiere di vino bianco. (ит. Бокал белоснежного вина.) — Ты сделал ошибку в произношении… — с моих губ срывается вздох, но все же я улыбаюсь так, как ты любишь. Ты говоришь, что за этой ухмылкой прячется нечто большее, чем просто слово. — Для тебя не всё равно? Она меня сообразила, мы сообразили друг дружку… Всё было естественно… — откашлявшись, ты растянул сигарету из портсигара и закурил. — Кстати ты в курсе, что в Риме зонтики – продукт практически разовый? Ты хмуришься. Ведь у тебя с собой роскошный серьезный зонт-трость. Не удивлюсь, если с секретом. — Почему? — Трудно сказать. Может просто поэтому, что мы изредка храним ненадобное барахло… — я нащупал рукоять пистолета и здесь услышал, как из зала ресторана послышалась музыка. Ты тоже прислушался к звукам традиционных инструментов, и мы застыли на короткий срок. Каждый задумывался о своём. Музыка способна вскрыть подсознание. Я и не замечаю, как ты переводишь любознательный взор на моё лицо, и я чувствую, как через стёкла собственных всесущих очков ты пытаешься рассмотреть мои намерения. Потом выбрасываешь сигарету, даже не докурив до середины. Молчание давит мне на виски. — Не боишься отстрелить для себя чего-нибудть принципиальное, Реборн? — твои губки растягиваются в ядовитой ухмылке. — Нет. У этих пуль есть полностью определенная цель… — ты раскусил меня и мне не остаётся ничего другого, как признаться. Святая Дева-Мария, как я терпеть не могу это слово. — Какая честь… И сколько они дали для тебя за мой хладный труп? — подперев голову ладонью, ты со тоскующим видом оглядываешь меня и в один момент хмуришься. Твоё напряжение – это шаровая молния, которая в хоть какой момент может стукнуть прямо в меня. В самое сердечко. — Это скрытая информация… — музыка всё громче, и я встаю из-за стола, уже не пряча от тебя орудие. Люблю я внутренние дворы Рима – тут так тихо, ставни все закрыты, и несколько беседок закрывают обзор. Как будто создавались для убийств. — И всё же… ? – твой размеренный вид принуждает меня мыслить о тех временах, когда священники приходили к смертникам и предлагали им покаяться. Прости, Верде, но я не священник. — Практически 500 тыщ… На улице немного моросит. Я прячу пистолет, как официантка приносит бокал вина тебе и счёт, в который я, не смотря, кладу несколько банкнот. Стоит обернуться – ты уже стоишь на дорожке, ведущей к беседке, и твой бокал наполовину пуст. — Любопытно, кто меня заказал… — говоришь ты после маленький паузы в пустоту и улыбаешься. Так умиротворённо и нежно, как будто разговариваешь с ребёнком. — Этого и я не знаю, Верде. Это анонимный заказ. Встав за твоей спиной, я нервно сжимаю пистолет и жду какого-то откровения, которого ещё не успел выяснить. Поразительно… Я знаю о для тебя уже практически всё. И сейчас заберу все секреты с собой, как трофей. Наверняка. Если смогу. Палец на курке дрожит. — Ты… — оборачиваешься и смотришь таким саркастическим взором, что мне становится не по для себя — … убьёшь меня? Мне остаётся только опустить взор на пистолет и тихо произнести: — У меня нет выбора. — Но… — ты делаешь шаг навстречу, и я невольно поднимаю глаза — … не ты ли гласил мне, что выбор есть всегда? Мне охото веровать для тебя, но я качаю головой. И тогда, когда я вскидываю руку с пистолетом, ты подходишь ко мне. Мы стоим вдвоём, вокруг никого нет, и ты обнимаешь меня за талию, прочно прижимая к для себя. — Тогда прощай? Дуло пистолета упирается в твой висок. Я целую тебя лаского в уголок губ и молчу. Мне нравится момент – он пахнет тобой, тучами, и слушаю я мелодию, которая ассоциируется у меня только с нами. Решение приходит ко мне как-то стихийно, и я не успеваю обмозговать подробности. — Прощай… — отвечаю я тихо и приставляю пистолет к собственному виску, видя, как расширяются от удивления твои глаза. Сейчас Рим – это ты, отбирающий у меня пистолет. Только ты. Я бы не сумел тебя уничтожить. Просто поэтому, что мой мир замешан на крайностях, и я не могу так просто избавиться от того, что стало частью моей жизни. В любом случае, когда я чуток было не надавил на курок, я был полон решимости покончить с собой. — Мы справимся с этим… — говоришь ты, зарываясь пальцами в мои волосы, и вздыхаешь – Если ты скажешь, кто меня заказал. Естественно. Я готов к тому, чтоб пойти против собственных принципов. И потому киваю, кладя в кармашек твоих брюк письмо с адресом заказчика. Я лгал насчёт анонимности, ничего подобного. — Вино кстати противное было… Из моего гортани вырывается тихий, практически истеричный хохот. Я очень длительно всё держал внутри себя. — Ты безумный… Почесав висок, ты легкомысленно пожимаешь плечами и прикрываешь глаза. — Я же знал, что ты не сможешь. Но больше не делай схожих глупостей, отлично? — Не гласи со мной, как с ребёнком… — Пожалуй я приму твой ответ, как «да»… Возражения? – ты забавно усмехаешься. А мне охото только 1-го. Забыться крепким сном, в каком я вычеркну из памяти тот факт, что в первый раз в жизни ощутил, как дрожит моя рука с пистолетом. Момент беспомощности, который ещё длительно будет истязать мою хладнокровную совесть. Пряча грусть и угнетение, я всё же улыбаюсь для тебя и невольно радуюсь, что ты живой. Просто, что ты рядом.

1 2 3 4 5 Просмотров: 357 | Рейтинг: 0.0/0

Всего комментариев: 0

Статистика
Онлайн всего: 1 Гостей: 1 Пользователей: 0