Радуга — Hagane no Renkinjutsushi Персонажи: Эдвард, Хайдерих Рейтинг: G Жанры: Джен, Психология, Философия Размер: Драббл, 2 странички Кол-во частей: 1 Если встретите грамматическую либо стилистическую ошибку в тексте, пожалуйста, выделите ее мышкой и нажмите CTRL+ENTER. Одним вешним днем, по улице шли двое юношей студентов. Они держались рядышком, как будто друзья, но вели себя совсем по-разному. Чуток более высочайший светловолосый и голубоглазый ариец шел забавно, напевая, радуясь первым вешним цветам, птицам, солнечным лучам и теплу. Его спутник, более низкий, с длинноватыми светлыми волосами, забранными в высочайший хвост, вёл себя более сдержанно, время от времени зевая и окидывая улицу темным взором плотоядных золотых глаз. Скажете, таких глаз не существует? А вы всё-таки представьте. Итак вот, идут они по улице. Как бы и похожи, а как бы и нет. — Эдвард, — ариец оборачивается к товарищу с ухмылкой, — сколько можно хандрить? – он задористо подмигнул, — весна ведь, всё оживает. — А по-моему, оживать здесь не чему, — буркнул в ответ Эдвард. — Не любишь же ты это место, — вздохнул в ответ ариец. — Альфонс, мне не за что его обожать. Ну… — здесь длинноволосый поднял голову к небу, тучи которого попеременно то скрывали солнце, создавая тень, то опять давали волю солнечному свету. На щеку ему свалилась ещё одна капля, — ну вот, — огорчился он, — сейчас ещё и дождик пошел. — А по-моему здорово! – Альфонсо крутнулся на каблуках, подставляя лицо и ладошки холодным каплям. — Не люблю сырость, — пробормотал Эдвард, накидывая капюшон. — Ты неисправим, — вздохнул Альфонс. — Я знаю. Из-за туч вновь выглянуло солнце и лицо Альфонса озарилось ухмылкой. — Смотри, Эдвард, — радуга! — Как дитё маленькое, — закатил глаза золотоволосый парень. — Как ярко! Эдвард поглядел в сторону броской дуги, и его губки тронула лёгкая ухмылка, но здесь же пропала, как будто ужаснувшись. — Каждый охотник вожделеет знать, где живойёт фазан, — продекламировал Альфонс. — Что это? – опешил Эдвард. — Детский стишок, – ответил Альфонс. — Неуж-то не слышал? Эдвард покачал головой. — Каждый, — красноватый. Вот с чем у тебя ассоциируется красноватый? У меня с маками и клубникой. Я в детстве очень обожал клубнику, а маки выращивала в саду мать, — Альфонс прикрыл глаза. – А у тебя? — С кровью, — ответил Эдвард. — Почему так безжалостно? – Вздохнул Альфонс. — Безжалостно? Не думаю. Кровь может быть эмблемой и жизни и погибели, это как поглядеть, а ещё, кровь, — стоимость и плата. Альфонс вдумчиво склонил голову на бок. — А ещё с чем ассоциируется? — Ещё? – Эдвард задумался, — Ещё я помню, что у меня ранее был ярко красноватый плащ, сам уже точно и не помню, где его растерял. – Эдвард прикрыл глаза, а Альфонс от всей души радовался таковой редчайшей ухмылке на губках этого необычного юноши. — Охотник, — оранжевый, — продолжил Альфонс, – я вспоминаю осень. — А я ничего не могу подходящего вспомнить, — вдумчиво заправил челку за ухо Эдвард. — Вожделеет, — желтоватый. Я вспоминаю солнце. — А я, — песок, — Эдвард улыбнулся, вспомнив пустыню на востоке, город Лиор… — Здорово, вот уже и не так всё обидно, правильно? — Кто знает, — Эдвард всё ещё улыбался, его глаза стали, как будто яснее и, малость теплее, что ли? Но со дна золотых колодцев так и не ушла печаль. — Знать, — зелёный, — весенняя травка, листья на деревьях, а ещё такового цвета было любимое мамино платьице, — Улыбнулся Альфонс. Эдвард промолчал, но поразмыслил, что зелёное платьице наверное очень бы подошло лейтенанту Хоукай. Почему он вспомнил её как раз тогда, Металлической не осознавал. — А где, — голубой, это небо, такие глаза были у моей матери, — ухмылка Альфонса погасла, но он мотнул головой, опять возвращая для себя обыденное беспечное настроение. — Пусть будет небо, — буркнул Эдвард, вспоминая вспышку алхимического преобразования. — Посиживает, — голубий, к примеру, есть очень редчайшие голубые розы, никогда их, правда не лицезрел. Они, наверняка, очень прекрасные, — задумался механик. — Прекрасные, — подтвердил Эдвард, — но голубий цвет я не люблю, — поморщился он, вспоминая военную форму и тёмно голубые практически чёрные глаза полковника Мустанга. — Фазан, — это естественно фиолетовый… ничего на разум не приходит, — огорчённо вздохнул Альфонс. ОН обернулся на Эдварда и обидно вздохнул. Тот уже не улыбался, губки были упорно сжаты, а глаза закрыты, как будто его посетили нехорошие мемуары. — Эдвард? — Всё в порядке – парень улыбнулся, — пошли домой. Альфонс кивнул, а Эдвард опять вспоминал свою первую и наибольшую ошибку, ознаменованием которой было фиолетовое пламя людской трансмутации и глаза гомункула того фиолетового, прохладного, свирепого цвета, гомункула с лицом его мамы. Вобщем, этот цвет был не так безнадёжен. Такового цвета были глаза у хорошей девченки с цветочным именованием, — Роза. И они были теплыми, живыми, гостеприимными. Двое друзей шли по влажной от дождика улице. Один лицезрел калоритные краски возлюбленного городка, другой, — серость и однообразность.
|