Главная » 2013 » Апрель » 25 » Семь тысяч двести секунд

---

01:58 Семь тысяч двести секунд

Семь тыщ двести секунд. — Hetalia: Axis Powers Персонажи: Беларусь/Великобритания Рейтинг: PG-13 Жанры: Гет, Романтика, Обыденность, ER (Established Relationship) Предупреждения: OOC Размер: Мини, 3 странички Кол-во частей: 1 Если встретите грамматическую либо стилистическую ошибку в тексте, пожалуйста, выделите ее мышкой и нажмите CTRL+ENTER. -Артур.. -Мм? – таковой же неприступный для меня, а может и для многих. Его зеленоватые глаза продолжали медлительно проскальзывать из стороны в сторону, захватывая в сознание строки очередной книжки. Я никогда не смогу осознать его «запойное чтение». Мне всегда казалось, что таким макаром он пробует отвлечься. Но он уходит. Уходит подальше от этого мира. Намного далее от раздражающего Америки и романтичного Франции. От хорошего и солнечного Испании и от сонного Канады. Он уходил от многих. Но он бежал и от меня. Я старалась этому препятствовать и просто прятала книжки, и так же успешно он их находил, опять заставляя меня скучать, глядеть на его безмятежное спокойное, но суровое лицо, и допивать его остывший чай. Даже пробы самой приобщиться к чтению не выручали меня. Я читала глуповатые романы. Которые не затягивали навечно. Тяжело находясь с ним в одной комнате держать себя в руках. Он безжалостно, как будто магнит манит к для себя собственной глубочайшей загадочной думой. Но в один прекрасный момент, он позволит мне утопнуть в зелени собственных глаз. И почему то, конкретно на данный момент мое терпение медлительно иссякло. -Не мычи, оторвись от книжки.. – знал бы он как мучительно вот так посиживать напротив и глядеть. Его никак это не отвлекало. Не мой, пиливший его книжку, взор, не вообщем мое присутствие. Он уходил в книжки, уплывая в их строки, оставляя свои отпечатки на уголках страничек, он обожал книжки больше, чем меня, и меня – эгоистичную и прохладную, как все привыкли считать, даму это безрассудно возмущало. — Ты, практически неподвижно, уже 2 час читаешь книжку. 2 часа это 120 минут. 120 минут это 7200 секунд. 7200 секунд это.. -Да знаю я, знаю, — только шорох от перелистываемой странички. -Ты можешь хоть минутку уделить мне? -Я только дочитаю конец главы, хорошо? -Не хорошо, — его пальцы успели выскользнуть из под захлопывающейся книжки, и взор пересекся с моим взором. «Сейчас упадут мосты». Но он смягчился, что было малость умопомрачительно. -Наташа, что не так? -Все полностью так. Кроме того, что ты очень спокоен в моем присутствии. Я, наверняка, уже не впервой говорю, что мне нужна твоя нежность, а ты всю нежность отдаешь перелистыванию страничек. Это не честно, это очень не честно. Я ревную, ревную к книжкам, вот что не так, — мне успешно подфартило выпалить это на одном дыхании и комфортно устроится головой на его груди. Как будто небольшой ребенок, требующий внимания занятого родителя. Он рассмеялся. Негромко, но звонко, по-доброму. Ухмыльнулся, поцеловав мою маковку и.… И опять взял в руки книжку! -Артур Керкленд, вы не осознаете намеков? – Его имя. Оно звонко пронеслось эхом в моей голове, заставляя сердечко биться почаще. Мои руки опять схватили его книжку и потянули на себя, откладывая через несколько секунд толстый сборник повестей, какого — то создателя, на тумбу. – Вы желаете это обсудить? Я научу вас осознавать намеки. Мои намеки-намеки девицы, — сейчас пальцы проскользнули к ушам моего ненаглядного Артура, и я, аккуратненько сняв очки, подаренные Альфредом, с его узкого носа, надела их на себя, поправляя их указательным пальцем, как сероватые офисные мыши и учителя зарубежных языков в школах. -Ты прелестно смотришься в очках.. -Не переводи тему разговора. Итак вот, на чем я тормознула? Ты тоже не помнишь, да? В один красивый денек я сожгу твою библиотеку, если так будет длиться и далее. Я буду грозить, я буду действовать, но твоей неприступности я больше не желаю, — в моих словах все таки не было и капли опасности. Быстрее отчаяние с примесью расстройства и некоторой боли, от одиночества и обделения вниманием. -И ты, и я знаем, что этого не будет. Не нужно на меня дуться, просто я вправду порою затягиваюсь, — Артур носом зарылся в мои волосы. Его губки оказались прямо над ухом, а разговор переходил на нечестный шепот. Это против правил. Я не могу дуться на него длительно, когда порою и охото.. -Ты не просто затягиваешься, ты ничего и никого не видишь, а позже.…Позже ты не честно играешь. Ты знаешь мои слабенькие места, но почему-либо пользуешься ими вот тогда, когда я начинаю к для тебя лезть. Для тебя не охото порою обнять меня? Взор зеленоватых глаз потупился куда-то сторону, но мне таки удалось вынудить его глядеть на себя, ладошками пододвинув его лицо поближе к собственному и упираясь лбом в его лоб. Артур закрыл глаза, накрывая мои губки своими, горячее дыхание на щеке я ощутила через несколько секунд, когда он плавненько перебежал на шейку, расстегивая ворот моего платьица. -Таким образом, ты пытаешься извиниться? – Здравый смысл давал подсказку, что в хоть какой другой ситуации Керкленд себя бы так не вел. И я бы у другой ситуации полностью не была против, но все таки так грустно, когда для тебя уделят подабающее внимание, когда ты жалостью этого требуешь. И я знала, что ничего не поменяется после нынешнего моего «крика души». Артур не ответил на мой вопрос, только придавил к для себя, пытаясь уложить на лопатки. Даже если и так.. почему бы и нет?.. Каждый нас в этой жизни порою вожделеет приторной нежности в собственный адресок. Внимания, поддержки и таковой же незапятанной детской любви. С удивлением, тасканием на крыши, в различные места, с теплыми пледами и долгими ночами. Но никто вас не осчастливит, если вы сами не сделаете шаг к этому. Я всегда помнила об этом. Я всегда обожала его. Но неуж-то он и далее будет даровать мне нежность только тогда, когда я буду с жалостью в очах просить уделить мне внимания? Мне бы очень хотелось, чтоб он был в роли ведущего. Порою ему удавалось..даже на данный момент ему прекрасно удавалось. Я знаю, что на утро может и пожалею о том, что позволила сделать это из — за жалости, но какая к черту разница, если пусть и таким макаром, но он все — таки направил на меня собственный взгляд, улыбаясь и не упрекая в том, что я мучаю его. Он теплый. Теплее того утреннего чая, стеганого пледа и мягенькой шерсти кота. И он своими действиями, не осознано, заставлял меня дрожать. Бабочки в животике трепещут крыльями не только лишь в одном затоптанном месте, они летают по всей области тела, закрывая доступ кислорода к легким. Я не помню, как мы оказались в спальне, и уж тем паче не помню, как я оказалась снизу. На пол летела вся одежка. Даже та белоснежная рубаха, с пуговицами которой мне пришлось помучиться, из – за дрожащих пальцев. Его руки добрались до моего мрачно – голубого банта на волосах, неискусно его развязав, хотя я не совершенно понимала для чего, Артур выслал его к остальной куче одежки. Его глаза. Зеленоватые пьянящие глаза застыли с вопросом и некоторым удивлением. Он просил разрешения. Наверняка, это удивительно. Хотя рядом с ним, я смогла понять другое значение и другой вид слова «странно». В нем не было ничего необычного, в нем было много тепла. И мне ничего не стоило позволить, отдаваясь ему сейчас. Любой из нас в этой жизни нередко вожделеет нежности. Ради любви и внимания мы готовы дать почти все, самое главное не капли не пожалеть себя, отдаваясь другому человеку. Никогда не жалеть о совершенном и даже если что то пойдет не так, вспоминать об этом с теплой ухмылкой. Он обучил меня улыбаться, он обучил меня пить чай в 5 часов вечера. Раскрыл мне себя и свою жизнь, впустив меня к для себя и учась чему то и у меня. Я вынуждала его подстраиваться под себя, но я старалась так же подстроиться и под него. И он обымал. Обымал и дарил свою нежность. Дарил самого себя. Просто мне всегда было не достаточно и будет не достаточно. Днем он опять читал книжку. Лежа в кровати, под теплым одеялом и перелистывая странички. Пусть читает. На данный момент мне это несколько не мешает. Просто сейчас и во все следующие разы я проверну то же самое. Обхватив руками торс Керкленда, я уткнулась лбом в его грудь. Сейчас он отложил свою книжку и сполз на уровень моего лица, практически оказавшись с головой под одеялом. Он придавил меня к для себя, опять отдавая тепло. Он грел. С любовью грел так, как никто не умеет. Хотя листья по ту сторону окна уже облетали с деревьев, и все гласило о пришедшей озари, все таки, мне было теплее, чем даже в самом горячем июле. Дискуссии много делают для отношений 2-ух людей. Порою если молчать длительное и длительное время, то тебя так никто и не усвоит. Может вчера мне удалось добраться до глубины его души, затронуть сердечко, пусть и жалостью, но все таки поменять рамки «понимания»? Он услышал меня. Ему иногда удавалось это. А на данный момент мне просто страшно охото спать. И я непременно подумаю об этом позже, когда проснусь и увижу его добрую, такую возлюбленную ухмылку.

1 2 3 4 5 Просмотров: 339 | Рейтинг: 0.0/0

Всего комментариев: 0

Статистика
Онлайн всего: 1 Гостей: 1 Пользователей: 0