Снег в жарких ладонях — Слэш (яой) Bleach Персонажи: Ренджи, Тоширо Рейтинг: PG-13 Жанры: Слэш (яой), Романтика Размер: Мини, 3 странички Кол-во частей: 1 Они бьются. Практически серьёзно, практически азартно. Собравшиеся шинигами с экстазом глядят на их. — Эй, Хитсугая-тайчо, — Ренджи улыбается. Пламенные волосы разметались по плечам, спине. Тоширо практически нравится вид лейтенанта Абараи. — Наши зампакто отыскали общий язык? — Навряд ли когда-то скрещенные клинки сумеют поладить, — отвечает Тоширо. — Я так не думаю, — смеётся Ренджи, и Хитсугая содрогается. Что-то кольнуло в груди. Что-то. Да вот же оно! Он глядит под ноги и лицезреет чуть приметный кристаллик. Небольшой и прозрачный, незапятнанный. Стремительно тает на солнце. — Хитсугая-тайчо? Хитсугая! Тоширо! Кристаллик практически пропал, а он глядит на него в немом отчаянии и не может шевельнуться. Ренджи бежит навстречу, Забимару возвратился в изначальную форму. Лезвие отразило лучи солнца и скрылось в ножнах. — Что такое, Абараи? — успевает спросить Тоширо, до того как жаркий Ренджи накрывает его собой, и они оба падают на землю. Ледяной дракон низвергается с небес. Становится мрачно. Сон покидает его под утро, и Тоширо не может вновь заснуть от томящего в груди чувства. — Ренджи, — Тоширо длительно гласит Абараи что-то об их зампакто и ещё о чём-то, а тот только глядит на его тонкие запястья и прекрасные длинноватые пальцы. Ему постыдно за кавардак в комнате и за неубранный футон. Тоширо замолкает, а Ренджи встаёт и на ходу подцепляет с пола белоснежную нить, она тянется за ним до самой двери, а позже исчезает. Хитсугая глядит в окно. Светает. * Ветер горстями кидает сухие листья на дорогу. Небо — тяжёлое и почему-либо кажется Тоширо нездоровым. Он вдыхает прохладный воздух. — Хитсугая-тайчо... Тоширо, — Ренджи он не лицезреет, Ренджи стоит за его спиной и прячет красноватые от холода руки. — Я желал... — Это опять случилось? — перебивает его Хитсугая. Он забавно хмурится, прогуливается по дороге. Ренджи глядит на него, ждёт. Он задумывается, что всё это — удивительно и не больше, похоже на сон. — Может стоит сказать об этом... — неуверенно предлагает Абараи. — Нет! — Тоширо резко оборачивается к нему. — Мы сами должны разобраться с нашими зампакто. — И с самим собой, — тихо смеётся Ренджи, но капитан десятого отряда его уже не слышит. Абараи идёт в казармы собственного отряда, длительно возится с бумагами, бегает то и дело к капитану за новыми поручениями. Кучики удивлён неожиданным усердием лейтенанта, но не спрашивает о причинах. В работе либо алкоголе — больше шинигами забыться не в чем. Ему бы не хотелось оставаться наедине с собой, но после работы уже никуда не тянет, и Ренджи плетётся домой, чтоб до утра не замкнуть глаз из-за жжения в груди. Забимару напористо стоит на своём и не собирается отпускать владельца. — Да что для тебя необходимо?! Что?! — не выдерживает Ренджи: боль становится нестерпимой. Лезвие зампакто поблёскивает в свете луны, и Абараи больше всего на свете вожделеет осознать, что происходит на данный момент в разуме его Забимару. Ренджи ощущает, что его зампакто, ну и он сам одержимы влечением, похотью, но не может и не желает созидать обстоятельств. — Что все-таки это... — шипит Ренджи и падает на футон, держась за грудь. Днем, разбуженный стуком в дверь, Ренджи обнаруживает себя на полу. Пряди волос липнут к увлажненной спине, пульсирующая боль в груди не проходит. — Абараи, открой! — слышит он глас Тоширо. — Какого меноса, — хрипит Ренджи, еле подымается и идёт к сёдзи. — Абараи... — Тоширо замирает на миг. — Ты плохо выглядишь. Ренджи молчком глядит на него. Сам осознает: нахально, изучающе; Хитсугая немного наклоняет голову и спрашивает: — Я могу пройти? Ренджи пропускает его, а сам ещё некое время стоит у порога. Да что с ним такое? — Хьёринмару меня не слышит, — Тоширо посиживает за столом прямо-прямо, кажется малость напряжён. Ренджи снова его не слушает, закрыл руками лицо и через пальцы следит за Хитсугаей. Он прекрасен, этот мальчик, вырос и уже издавна растерял свою прежнюю угловатость и скованность. Он прекрасен. — Что ты думаешь? — в конце концов, спрашивает Тоширо. — Я думаю, наши зампакто желают друг дружку, — слова вылетают до этого, чем Ренджи успевает поразмыслить. — Что? — Хитсугая несколько ошарашен, но старается не выдать смущения. — Я произнес, что задумывался, — Ренджи отворачивается. — Хитсугая-тайчо, вы... ты же не дурачина. Наши зампакто желают друг дружку, и знаешь, почему? Тоширо молчит, глядит куда-то в угол. — Знаешь, ведь, — Ренджи утомилось вздыхает. — Не приходи, пока не решишь... пока не разберёшься. * И деньки тянутся один за одним, и боль в груди, и нетерпеливые подначивания Забимару становятся привычны. Ренджи гласит, ест, пьёт, лицезреет кошмары, время от времени не приходит домой, засыпая на работе. Он практически смирился. Снег в этом году выпадает поздно. Метель не кончается некоторое количество дней, и белоснежная крупа осточертевает Ренджи на столько, что становится постоянным атрибутом его снов. Он сейчас нередко лицезреет Тоширо во сне. Снежный пейзаж ему очень идёт. А красноватые волосы Ренджи на снегу — несуразно, — и кажутся ему вульгарными. И эти татуировки. Тоширо-во-сне они нравятся. Любопытно, Хитсугая-тайчо лицезреет сны? Есть ли в его снах Ренджи? — Ты выглядишь побитым, — гласит Рукия, выпрыгивая из снежного тумана. — Мы издавна не виделись. Что случилось, Ренджи? — А, работа, — отмахивается тот, не смотря на подругу. — Отчёты и всё такое. Рукию ему почему-либо жалко. И глазищи у неё огромные грустные. Сама-то как? Не лучше его. Но гласить с ней он не желает и, прорываясь через метель, идёт к казармам собственного отряда. И деньки, и работа, и саке — всё соединяется в непрекращающуюся канитель. Он ждёт Тоширо каждое утро, но тот не приходит. * — Я желал только спросить, — Тоширо появился неприметно. Ренджи лежал на футоне и смотрел в тёмный потолок, а Хитсугая присел рядом и взял его за руку. — Болит? Ренджи фыркнул и прочно сжал его пальцы. У него руки холодные и шершавые. На улице мороз, за ночь всё покроется узкой коркой льда. — Болит? — На данный момент уже нет. В мгле Тоширо не мог разглядеть лицо Ренджи. Лицезрел только глаза, нахальные, смеющиеся. — Я ответил на твой вопрос. И? — Я утомился, — выдохнул Тоширо и свалился на футон рядом с Ренджи. Тот усмехнулся. Руку Абараи из собственной ладошки он так и не выпустил. — Когда я рядом с тобой, боль проходит. Хьёринмару успокаивается. — Ах так, — Ренджи закусил губу. Ему вдруг стало постыдно за свои слова в их последнюю встречу. Он тактом никогда не отличался, но всё же... Всё же это был перебор. Захотелось объясниться. — Прости. Тогда я... Я кретин. — Нет, ты был прав, — вдруг ответил Тоширо. Ренджи оборотился к нему, удивлённо спросил: — Правда? Нет, ты правда... правда так думаешь? — Ренджи вскочил с футона. — Да, — утомилось произнес Тоширо. — Если честно, я пробовал убежать от себя самого. Ренджи опять присел, схватил его за руки и пробормотал: — Ты замёрз, замёрз. Я заварю чай. В мгле пили чай и ничего не гласили. После Тоширо попросил: — Я останусь? Этот вопрос не нуждался в ответе. В первый раз за длительное время Ренджи не ощущал боли. * И когда всё это началось? Может, после их первой тренировки? Зампакто тогда удивительно себя повели, а после... После началась вереница бессонных ночей, длительных дискуссий и попыток осознать себя и свои зампакто. Самое тяжелое — время метелей. Они практически не виделись, и оба изнывали от одиночества и пустоты. А на данный момент Ренджи не веровал. Он не веровал. — Мне кажется, я начал слетать с катушек, — Ренджи нашёл Тоширо у ворот десятого отряда. Наклонился к нему и спросил: — Ты был у меня ночкой? Старался гласить шёпозже. — Был, — Тоширо удивлённо вскинул брови. — Слава Ками, — Ренджи облегчённо засмеялся и стукнул ещё более удивлённого капитана по плечу. — Придёшь сейчас? Тоширо кивнул и улыбнулся. Сейчас всё будет отлично, поразмыслил Ренджи, с наслаждением собирая в жаркие ладошки снег.
|