Главная » 2013 » Апрель » 25 » Степень риска Слэш яой

---

02:23 Степень риска Слэш яой

Степень риска — Слэш (яой) Katekyo Hitman Reborn! Персонажи: Бельфегор/Фран Рейтинг: PG-13 Жанры: Слэш (яой), Романтика, Психология, Обыденность, Songfic, ER (Established Relationship) Предупреждения: OOC Размер: Драббл, 3 странички Кол-во частей: 1 Если встретите грамматическую либо стилистическую ошибку в тексте, пожалуйста, выделите ее мышкой и нажмите CTRL+ENTER. Опустела без тебя земля… Как мне несколько часов прожить? Так же падает листва в садах И куда-то всё торопятся такси Только пусто на земле таковой Без тебя, а ты Ты летишь, и для тебя Даруют звезды свою нежность… Бельфегор вглядывается в утренний туман. Окно немного запотевшее и усеяно маленькими каплями воды. Облетевшие нагие деревья темно чернеют ровненькими стволами посреди молочной дымки. Царевич не любит осень – так как холодно, и так как впереди ещё зима. Он до сего времени верует, как небольшой мальчишка, что лето затянется и никогда не уйдет. Он глядит через стекло, и ему охото растаять, развеяться, как будто туман. Пропасть из жизни просто и неприметно. Сумрачные мысли прерывает тихий скрип кровати. Бельфегор немного поворачивает голову, чтоб узреть помятого со сна Франа. Тот зевает и трет кулаком глаза. Позже свешивает ноги и касается подошвами холодного пола. — Уже уходишь? – интересуется Царевич флегмантично, и ему начинает казаться, что в ближайшее время они копируют манеры и жесты друг дружку. — Уже встали, семпааай? – Фран всё так же тянет гласные. – На вас не похоже вставать в такую рань. Бельфегор рассеянно глядит на часы, только на данный момент понимая, который час. Табло на прикроватной тумбочке сияет красноватыми цифрами: 06.45. Для него это очень рано. Непозволительно рано. Принц-Потрошитель отворачивается к окну, продолжая учить невеселый осенний пейзаж. Иллюзионист, тем временем, одевается, проверяя, ничего ли он не запамятовал. Позже кидает взор на Царевича, молчком ожидает, а потом направляется к двери. — Даже не попрощаешься? – кидает Бельфегор нехотя, с любопытством косясь на кохая. – Вдруг случится что. Иллюзионист думает, разглядывая собственные сапоги, и не находит ничего лучше, чем ответить: — Прощаться – не очень отменная примета, Бел-семпай. Вот если б вы меня ожидали, я бы наверное возвратился… Царевич желает что-то сказать, возможно – съязвить по этому поводу, но молчит, изучая туман из-за челки. — Не думаю, что вы очень расстроитесь, если на задании меня уничтожат, — произносит Фран, смотря на светловолосый затылок. Царевич роняет: — А ты сам ничего не ощущаешь? — Вы желаете вынудить меня ощущать, семпаай? Чтоб я позже из-за вас мучился? — С чего ты взял, что будешь конкретно мучиться? – небережно спрашивает Бельфегор. — Вы не умеете вызывать другие чувства… Царевич не отвечает. Сейчас он не по привычке тихий. Не обижает, ножиками не разбрасывается. Франу как-то не по для себя, но не из-за необычного поведения семпая, а из-за грядущего задания. Что-то как будто давит на иллюзиониста, не дает уйти и держит, держит в этой комнате. Он стряхивает с себя оцепенение и сжимает руку в кулак, ощущая насаженый на палец прохладный ободок металла – кольцо Ада. Оно присваивает уверенность – маленькую, но всё же дает. Фран молчком благодарит учителя за прозорливость и прячет руки в кармашках. Фран уходит, Бельфегор остается. Туманная дымка по ту сторону окна равномерно рассеивается, но сейчас настроение портит сероватая, невеселая погода. Царевич закутается в свитер. Ему кажется, что тот, кто попадет в этот туман, обязательно пропадет. И из головы не уходит назойливая идея о провале задания. Как бы ещё не конец. Но всё равно – очевидное чувство чего-то неминуемого. И оттого – ещё ужаснее. Бельфегор почти все бы дал, чтоб избавиться от собственного предчувствия, и просто ожидал бы, когда Лягушонок возвратится… Утро будит, не спрашивая. Забирается тонкими лучами на кровать, а оттуда – на лицо, заставляя скрываться под одеялом либо всё-таки пробудиться. Солнце пока добирается только до Франа, Царевичу ещё некое время будет доступна сладость утреннего сна. Он лежит на животике, повернув голову к стенке и спрятав руки под подушкой. Иллюзионист потягивается, разминая разомлевшее тело, и перекатывается набок, оказываясь впритирку к Бельфегору. Немного заползает на него и прижимается теплым животиком к царской спине. Он кладет голову тому на плечо и вдумчиво рассматривает Царевича. Позже проводит рукою по плечу, плавненько перебегает на спину, касается выступающих лопаток. Заглядывает Царевичу в лицо, но перепутанные пшеничные волосы закрывают всё, оставив на обозрение только искусанные губки. Фран отчего-то покрывается легким румянцем и прижимается к спине Потрошителя щекой. Слушает, как ровно стучит его сердечко. Бельфегор дремлет безмятежно, положившись на будильник, который впору его разбудит. Он спокоен, так как сейчас отчаливает на задание. Ворачивается в свою стихию. Фран и осознает, и не осознает его. У их очень различные представления о жизни. Иллюзионист обымает Бельфегора и просто касается губками спины, проводя невидимую дорожку от лопаток до шейки. Светлые пряди щекочут ему лицо, но он только жмурится, не прекращая собственного занятия. Трется носом о шейку, вдыхая запах Царевича. Позже косится одним глазом на часы. До подъема Царевича ещё 5 минут. Фран стопроцентно забирается на него, просовывает руку под его животик и дотрагивается языком до уха. Бельфегор со вздохом пробуждается, но не двигается, продолжая лежать с закрытыми очами. — Лягушонок… — осипло. Иллюзионист тем временем занят его шейкой. Влажные поцелуи чередуются легкими покусываниями. Фран отдается делу со всей душой, прикрыв зеленоватые глаза и следя за Царевичем. — У меня не достаточно времени, — гласит тот и делает попытку выкарабкаться из-под Лягушонка. Но тот прижимается изо всех сил, обхватывает руками, сцепляя пальцы в замок. — Ты что, решил меня никуда не отпускать? – смеется Царевич и поглаживает тонкие кисти иллюзиониста. Тот вдыхает запах его волос и отпускает, размыкая руки. Бельфегор выскальзывает из постели и начинает собираться. Утренний душ. Неторопливые, кропотливо сверенные движения – Царевич одевается. Застегивает форму, прячет дополнительные ножики и инспектирует, не запамятовал ли чего. Но – нет. Потрошитель очень щепетилен в вопросах вооружения, поэтому никогда не запамятывает ни 1-го железного лезвия. Он кидает резвый, неприметный взор на иллюзиониста, сидячего на кровати. Челка, по идее, должна скрывать его глаза, но он уверен, что для Лягушонка этого недостаточно. Царевич только встряхивает волосами, прячет руки в кармашки и идет к выходу. Фран молчком глядит ему в спину, молча. Не окликает, не просит быть усмотрительным, не указывает, что волнуется. Он не прощается, да и не гласит, что будет ожидать. Так всегда происходит. Просто иллюзионист знает, что время от времени слова никчемны либо не необходимы совершенно. А в их отношениях нет ничего излишнего. И сожалеть о кое-чем — означает растрачивать свое время впустую. У их и так не достаточно времени. На мелочи размениваться не стоит. По другому жизнь безжалостно отомстит им обоим. Лягушонок тихо вздыхает. Бельфегор уходит. Фран остается. Опустела без тебя земля Если можешь – прилетай скорей...

1 2 3 4 5 Просмотров: 377 | Рейтинг: 0.0/0

Всего комментариев: 0

Статистика
Онлайн всего: 1 Гостей: 1 Пользователей: 0