Главная » 2013 » Апрель » 25 » Столетняя война

---

02:23 Столетняя война

"Столетняя война" — Hetalia: Axis Powers Персонажи: Франция\фем! Великобритания, Франция\Жанна Д'Арк Рейтинг: PG-13 Жанры: Гет, Ангст, Драма, Психология Предупреждения: Погибель персонажа, Секс с несовершеннолетними Размер: Мини, 2 странички Кол-во частей: 1 Если встретите грамматическую либо стилистическую ошибку в тексте, пожалуйста, выделите ее мышкой и нажмите CTRL+ENTER. Алиса обреченно смотрела в окно. Окно не ее дворца. Смотрела. На поля, зеленоватые и, кажется, бескрайние, но на самом же деле строго ограниченные, что очень доступно было отображено на карте, лежащей на дубовом письменном столе. Чернильница, обветривающаяся без дела, стояла немым упреком у самой левой кисти, грозясь вылиться на бледноватую кожу кисти наследницы бриттов, которая затравленно и злостно просматривала условия мирного соглашения. На ее лице проступали 1-ые морщины: малая, но глубочайшая меж бровями и гусиные лапки у глаз цвета могильной зелени. Кельтская дочь шевелила тонкими губками, с каждой буковкой выходя из себя вся больше. У нее за спиной стоял статный юноша, достаточно улыбающийся своим мыслям. Он пристально пожирал иностранку очами, ждя ее гнева. Все происходящее доставляло ему несусветное наслаждение, большее, чем доставляли дамы и вино совместно взятые. Он поправлял свои светлые кудряшки, заправляя то и дело выбивающуюся прядь за ухо. И улыбка, полная чувства приемущества и победного ликования не сходила с его лица. Мальчик, и только. Алиса знала его, очень отлично. И понимала, что Франциск ликует в глубине души, не способен сдерживать экстаза. Ведь он выиграл в этой столетней склоке. Киркланд только желала быть поближе к собственному молодому, очень ветреному хахалю. В ней взыграли теплые чувства и острая ревность. Алиса посчитала нужным для нее самой, сначала, сближение границ и земель. И не задумывалась даже о захвате местности во имя наживы. Ей просто хотелось ощутить себя вожделенной. Роман Франциска и Алисы вначале был обречен на громозвучный провал, полнейшее фиаско, трагедию в 3-х актах. Но вдвоем они что-то заигрались. В первый раз влюбленная так от всей души, дочь кельтов провалилась под узкую корку собственного же собственного льда, и погрузилась в неизвестные ранее переживания с головой. Беспощадная англичанка на лаконичный миг обрела человечность, прокрадываясь ночкой в покои Франциска. И не была вина слаще, чем из его погребов, и не было роз алей, чем в его садах, и не было, не было, не было ласковей слов, чем те, что он так обожал шептать. И сама Алиса цвела на очах. Вот только у молодого маркиза и без нее был полный букет таких очаровательных и новых. Поначалу, закусывая губки и затягивая туже корсет, и так стискивающий нежную грудь изо всех сил, Киркланд задумывалась, что все это молодые забавы, а ее милый мальчик перебесится и забудет о собственных любовных приключениях. Но годы проносились вереницей дней, недель, месяцев. И как будто мимо него. Франциск, свободный холеный кот, желал воли. Его страна, его люд, все жаждало независимости, все было пьянено труднодоступной свободой. И в мечты о безграничности как-то не вязались со серьезной женщиной-палачом, что любовно целовала воронов Тауэра. Что ссора, что война, длительно готовились и стремительно вспыхнули. Слово за слово, битва за битвой, закончились розы, полетели стрелы. И все бы ничего, не появись на поле битвы этой грязнокровной девчонки. Жанна д'Арк стала последней каплей для Алисы. Только услышав о том, как лаского лелеет Франциск Орлеанскую деву, Киркланд отдала для себя слово, что девчонка отыщет свою смерть под гербом Ричарда Львиного Сердца, во что бы то ни стало. Самообладание англичанки пропало без следа, и стоило ей только услышать об успехе французской «шлюхи», как ее называла сама Алиса, летели головы. Но собственный трибунал над Орлеанской девой она свершила. Перед самой казнью, тайком от народа, проверила, уверенная в собственной правоте, чиста ли перед Богом девятнадцатилетняя Жанна. И с дрожащими от кошмара и гнева пальцами, Алиса шептала «Не может быть» опять и опять, не способен осознать, как Франциск не позарился на невинность собственной любимицы. А эта девченка улыбалась и, как зачарованная, в бреду, приговаривала «Ничего-ничего, храни тебя Бог, красивая незнакомка», смотря, как трясутся плечи наследницы друидов. И весь сей день был неверным. Жанна не должна была жалеть ту, что сама, лично, повела ее на эшафот. Не должна была божья посланница утешать ту, что зажгла факел, брошенный к ногам д'Арк. И месть, которая должна была быть сладостной, стала самой несносной горечью. Франциск следил за сожжением Жанны. Она, пылая, протянула ему руку, на которой лохмотьями свисала кожа, и в предсмертной агонии прошептала пылающими губками из последних сил «Да здравствует Франция! Да поможет ей Бог!». Алиса ожидала слез Бонфуа, как ожидают малыши праздничка, как ожидают благодати верующие, как ожидают заключенные освобождения. Но рыдала из их двоих только она, моля о прощении Жанну никому не слышным шевелением губ. И ее огорчению не было конца. Всю ночь она молилась Господу о прощении, так бешено, как никогда. И ощущала себя ужаснее с каждым «Аминь», что срывалось с ее уст. Только одно веселило Киркланд: Франциск не лицезрел, как она плакала во время экзекуции. Его взор был ориентирован только на его невинную деву, погибели которой он, кажется, никогда не простит. После экзекуции Жанны Алиса опустила руки, а Франциск, движимый жаждой мести, напротив, воспрял духом. И, с клинком и верой, Бонфуа, этот мальчик, которого Киркланд готова была простить за все семь смертных грехов разом, одолел. -Мне охото знать, mon cherie, плохо ли для тебя на данный момент так, как было мне в конце мая на площади Руана? И, попросив у всех святых прощения, Алиса, притворно улыбнувшись, произнесла: -Мне не было жалко твоей пассии, а эта победа спорна. И если ты думаешь, что я при хоть какой комфортной способности не пойду на битву с тобой, ты просто доверчивый мальчик. -А чем ты лучше меня, если не видишь, как я вырос за эту войну? Ты сама еще то дитя. Капризная девчонка с обширной гордыней. -Говори что хочешь, но в итоге я тебя со свету сживу и сожгу дотла, как твою Орлеанскую деву. Развернувшись, Алиса покинула чертоги Франциска. Прочь, прочь из французских земель, где росла невинная Жанна, где вершил трибунал юный маркиз, где цвели пышноватым цветом красные розы, пахнущие разочарованием и кровью. И, вспоминая сияние лат французской главнокомандующей, спаленной еретичкой на костре, Алиса ковала свои личные латы. Те, которые защитят нездоровое сердечко от острых французских стрел. Пусть же танцуют шальные языки алхимического пламени и летят во все стороны ослепительно калоритные искры ковки, пусть звенит одичавшими плотоядными птицами острая сталь, громче баллад менестрелей и рокота толпы, пусть сердечко прелестной и беспощадной Алисы, которая обожгла для себя руки первой детской любовью так неосмотрительно и очень, станет подобна зимнему фьорду, о брега которого в маленькие щепки разобьются могучие дубовые днища кораблей, плывущих под чужеземными флагами.

1 2 3 4 5 Просмотров: 405 | Рейтинг: 0.0/0

Всего комментариев: 0

Статистика
Онлайн всего: 1 Гостей: 1 Пользователей: 0